Федор Бондарчук, Дмитрий Песков и Виктор Пелевин — это лишь несколько знаменитых людей, которые учились в московской школе № 1520 имени Капцовых. Мы поговорили с ее директором Витой Кириченко — но не об известных учениках, а о жизни школы сегодня.

«Учителя в нашей школе, как актеры в театре, служат, а не работают»

Я работаю директором школы уже 11 лет. А до этого 25 лет была учителем русского и литературы и не представляла, каково это — управлять целой школой. В первый год на новом месте я поняла, что при всей моей любви к своим предметам совмещать две должности очень сложно. Нужно покорять новые высоты, узнавать коллектив и решать задачи, с которыми я не встречалась за годы своей предыдущей педагогической практики. На то, чтобы привыкнуть к месту и понять, как всё работает, потребовалось много времени и сил, поэтому я перестала преподавать.

В начале работы директором я столкнулась с несколькими вызовами и училась на них отвечать. Во-первых, надо было обращать внимание на нюансы и детали при принятии важных решений и брать за них ответственность «в большем объеме» по сравнению с учительской.

Я попала в новую школу, жизнь в которой кипит весь год, хотя ученики и родители этого не замечают

На самом деле, школа живет и развивается каждый день, и я не могла сказать кому-то: «Подождите, я сейчас подготовлюсь и приму решение», так не бывает. Я не могу взять время на передышку: постоянно надо перебирать в голове возможные решения и быть готовой взять на себя ответственность за них — для директора школы это одновременно и формула жизни, и ее главная сложность.

Во-вторых, когда я пришла, в школе началась подготовка к реорганизации: начальные и старшие классы распределяли по разным адресам. Главная проблема была даже не в том, что где-то нужно полностью переоборудовать кабинеты и всё рассчитать для детей разных возрастов, а в том, что в школе есть учителя, которые в одном из зданий проработали больше тридцати лет. У каждого из них жизнь посвящена этому месту, они как актеры в театре — служат, а не работают. Теперь представьте, что им нужно сказать: со следующего учебного года они переходят в новое здание. В коллективе не один и не два таких учителя, поэтому, принимая глобальные решения, нужно бережно относиться к людям и постараться найти общий язык со всеми, чтобы развиваться вместе.

Первое время после назначения я впитывала в себя, как губка, всё, что связано с жизнью школы, постепенно открывала для себя ее историю, многомерность. Не могу сказать, что сейчас не учусь на работе — я продолжаю учиться, но теперь могу больше внимания уделить мелочам, потому что знаю больше и проживаю со школой жизнь. Уже 11 лет из 131 года существования школы — мои.

«Необычная обычная школа»

Непременное условие для того, чтобы состояться в новой школе, — понять и принять ее. Когда пришло время подводить итоги первых лет работы директором, мы с коллегами опубликовали в педагогическом вестнике цикл текстов, который я назвала так: «Это необычная обычная школа». Почему? Если походить по этажам, особенно после уроков, когда детей меньше, ты чувствуешь, что даже здание здесь живое. Оно дышит историей. Это школа XXI века, она соответствует всем современным требованиям, но в то же время она, основанная в 1892 году, — хранительница истории.

Здесь гармонично сочетаются традиции и новое время. Ко мне в кабинет может прийти выпускница 1941 года и рассказать, как поменялось здание школы за столько лет: «Боже мой, когда снесли крышу, здание, по-моему, обезобразили, с тех пор больно смотреть на школу, я теперь не люблю на нее смотреть». Это необычно — когда к тебе приходят спустя столько лет и делятся воспоминаниями, рассказывают, как относятся к изменениям. Еще один наш выпускник, которым гордится страна и которому скоро исполнится 101 год, участвовал в открытии памятной таблички о том, что он окончил школу Капцовых, и подарил в юбилейный год нашему музею свой китель. У вас много таких историй? Лично у меня нет. Для меня они исключительные.

Еще одна необычность школы в том, что моя предпредшественница Вера Александровна Степанова до сих пор отмечает у нас свои дни рождения и ее жизнь всё еще тесно связана с нашим учебным заведением. Она давно не директор, ей скоро 99 лет, но она живет учениками, учителями и интересуется деятельностью школы.

Когда я начала работать здесь, ко мне пришли выпускницы 1972 года, которые ухаживают за Верой Александровной, и рассказали, что предложили ей абсолютно любое место для празднования 90-летия, а она ответила, что хочет отмечать в школе. Мы всё устроили: подготовили на первом этаже зал, сцену, поздравления, и был аншлаг. Люди прибывали весь вечер. 95 лет Вера Александровна тоже праздновала у нас, а недавно она мне позвонила и намекнула: «Виточка, а вы знаете, что мне 99 лет в этом учебном году?» Естественно, праздновать мы будем в школе. Заметьте, что «летоисчисление» у нее все еще профессиональное: год не календарный, а учебный.

Меня вдохновляет и потрясает ее жизнелюбие. Я стараюсь приезжать к ней несколько раз в году — по поводу и без, а она мне может позвонить и спросить: «Вита (а раньше она всегда называла меня по имени и отчеству), я слышала, ремонт сделали в спортзале? Хороший? А я помню, как этот зал только строили…»

В ее рассказах 2023 год и 1972-й гораздо ближе по хронологии, чем в реальной жизни. Это ведь удивительно: человек был связан со школой несколько десятилетий, и спустя много времени ему всё это так же важно и близко. Меня поражает и то, с каким теплом бывшие ученики относятся к Вере Александровне и не забывают ее.

Необычно, как много выпускников не потерялись после окончания школы, это союз на всю оставшуюся жизнь

Расскажу про еще одну необычность. У нас есть Клуб выпускников, бывшие ученики приходят и рассказывают современным школьникам о пути в профессию, своих достижениях, делятся опытом и воспоминаниями.

Один из наших выпускников — протоиерей Фёдор Бородин, пришел к нам на Капцовские чтения и выступил не перед учениками, а перед учителями, в том числе перед теми, кто учил его. У меня из мыслей не выходила ассоциация с Жуковским и Пушкиным: ученик говорил с учителями, и это была не обычная беседа с выпускником. Выступление Фёдора было о любви, и оно так вовремя случилось: в июне, когда позади очень непростой учебный год, у всех накопилась усталость, истощенность, мы пытались восстановиться после пандемии и непростого времени. Для многих школ это сложный период, и нам так повезло, что как раз в этот момент ученик пришел к нам с разговором о любви в жизни человека. Это очень красивая история.

«Мечта у меня простая — чтобы всё было хорошо»

У меня, конечно, есть директорские страхи. Я переживаю за то, чтобы все учителя оставались на своих местах. У нас прекрасный коллектив, но иногда кто-то уходит в декрет, профессионально растет и меняет место работы или вообще специальность, чтобы не жалеть об упущенных возможностях. Я всегда радуюсь за человека, только эта радость будто сопровождается «но». Потому что это риски. Школа, как и человек, не может жить только днем сегодняшним, кто бы что ни говорил. Нам важно знать, что будет послезавтра, и прописывание всех планов неразрывно связано с людьми. Когда я думаю о каких-то проектах и задачах, у меня перед глазами встают конкретные учителя. Директор невольно идет на риск — планирует, а потом корректирует планы, если кто-то вдруг уходит.

В отношениях с педагогами не всегда бывает легко, но это ведь жизнь. Сложности необязательно возникают из-за того, что у нас выстроена какая-то иерархия отношений «руководитель — подчиненный». Я сама была учителем полжизни, и хочется верить, что я помню свои интересы, проблемы и запросы. Наверное, мне поэтому во многом легче работать, я одновременно учитель и директор. Я всегда выступаю за диалог и за то, чтобы не только слушать, но и слышать. Знаю, что самое важное для нас — дети, поэтому мы и с родителями, и с учителями должны найти общий язык.

Еще я переживаю, когда обсуждают проблему травли в школах. Мне приходится общаться по вопросам буллинга не только детей, но и учителей и вне школы — эта тема сейчас актуальна не только в профессиональном сообществе. Сказать, что у нас не возникает каких-то конфликтов, значит слукавить. Они случаются, мы стараемся заниматься профилактикой травли и прорабатывать неприятные истории: у нас создана служба примирения, есть психологическая служба, социальный педагог и даже вожатые. Для детей они как старшие товарищи, к которым можно подойти и пообщаться, обсудить свои проблемы. Дети и взрослые знают, к кому могут обратиться за поддержкой, мы без внимания эту тему не оставляем и стараемся делать всё возможное. Другое дело в том, что такие вопросы должны решаться профессионально, это непросто, так как мы не волшебники и пока только учимся. У нас долгая дорога впереди.

А мечта у меня самая простая, но на деле сложно исполнимая — чтобы всё было хорошо.

«Может, мы — счастливая школа?»

Я не устаю в школе, мне всё интересно. Моя жизнь и школьная жизнь давно переплелись, и я понимаю, что нахожусь на своем месте. Можно много рассуждать о профессии учителя и о том, как понять, что человеку в школе хорошо. Для себя я ответила, что мне хорошо, потому что я верю в то, что делаю, и делаю то, во что верю. Это профессиональное счастье.

Может, мы — счастливая школа? У нас активные родители, которые всегда обращаются по делу. Кому-то покажется, что это звучит пафосно, но мы как семья. Я не представляю результаты школы без родителей, но при этом не скажу, что у нас всегда царит взаимопонимание. Мы не всегда смотрим на вещи одинаково, мы спорим, видим по-разному и будем видеть по-разному, но это не отменяет необходимости решать задачи вместе. Оглядываясь назад, я обоснованно скажу, что без родителей и без готовности слышать друг друга мы бы многого не смогли добиться.

Пока обе стороны стараются слышать и слушать, всё будет хорошо

У нас две тысячи учеников, за ними еще больше родителей, бабушек и дедушек. Семья огромная, и мне очень приятно, когда мы со взрослыми пересекаемся где-то вне школы и меня сразу спрашивают: «Как наш класс, как наш ребенок, что у нас на повестке?» Раньше я переживала, что вдруг не вспомню, о каком классе и ребенке идет речь, но потом поняла, как это здорово — взрослые не чувствуют, что нас много. Если можно так выразиться, нам удалось сохранить ощущение камерности. Его бы не было, не будь этого чувства близкого восприятия родителями и детьми всего, что у нас происходит. Поэтому я — счастливый директор.

Но я продолжаю быть и в роли ученика, мой урок в школе тоже продолжается. Для меня главное — это учить и учиться. В школе нельзя иначе, и, если тебе кажется, что ты нашел ответ на какой-то педагогический вопрос, задумайся. У меня нет ощущения, что я за 35 лет педагогической деятельности всему научилась. Я продолжаю узнавать новое от детей: когда я работала учителем, я всегда поражалась тому, как они размышляют, как иногда могут ответить. Мне это помогало. Это еще одно профессиональное счастье — слышать детей, вникать в их рассуждения. Когда ты это делаешь, понимаешь, что ты живой, что ты на своем месте.

Фото на обложке: Михаил Джапаридзе / ТАСС