С чем я мириться не готов и буду сражаться до последнего — это любые формы идеологического давления и промывки мозгов. От такой программы по истории или обществознанию, которая будет представлять теперешнюю политическую ситуацию в России единственно возможной или наилучшей, — до любых форм религиозной пропаганды, подаваемой под соусом «обучения». В школе, где возможно что-то подобное, мои дети учиться не будут никогда, ни за что.

В детстве, которое теперь все так любят вспоминать, ведь как было: сентябрь — первые дней десять вспоминали прошлый год, «ноябрьские», «новогодние» и весенние каникулы — все по неделе, «майские» — по два дня и стандартные три летних месяца.

А теперь (гнусавым голосом нытика): сентябрь — «Ну только начали… дети от родительских отпусков не отошли…»; октябрь — «В принципе, можно начинать, но что-то неохота, даешь каникулы!»; декабрь/январь — тут понятно — «Вся страна бухает, чем дети-то хуже. Пусть отдохнут»; февраль — «О! Давайте еще разок каникулы, а?»; апрель — «Законные с советских времен!»; май — «На первомайские все равно все уедут — бесполезно что-то начинать». Ну а тут уже и лето не за горами…

Я сознательно пропустил ноябрь и март. Потому что, если вдуматься, это два единственных «рабочих» месяца, когда можно усваивать новый материал, погружаться в специальные программы и долгосрочные проекты. Два месяца из всего учебного года! Зачем работать, если можно не работать — слоган нового времени, успешно внедренный в сферу образования.

Выполнение домашних заданий в современных школах по-прежнему сводится к тому, что кто-то это задание выполнит, а остальные (едва ли не большинство) просто воспользуются результатами чужой работы. В присвоении чужого времени и труда мы не видим ничего плохого, а уж «не дать списать» — и вовсе преступление в российской системе ценностей. Мы привыкли относиться к подобным вещам с улыбкой и даже находить в этом что-то милое. Дело тут не в какой-то особой нечестности школьников и студентов — дело во всех нас. Мы даже не замечаем, как обманываем прежде всего сами себя.

Страсть родителей к цифровым, отметочным, потом олимпиадным успехам своих детей — одна из причин показухи, которая процветает во многих школах, коверкая судьбы и характеры. Причем как тем, кто застревает в отстающих, так и сверхпреуспевающих.

Школа — индивидуальный вид спорта. Как плавание. Или биатлон. Бегут-стреляют все, но каждый индивидуален. Финиш — ворота в персональную жизнь. И подход к каждому не может быть усредненным, иначе на финиш придет стадо, толпа. Одному нужен кнут, другому — пряник, третьему — жилетка для слез, четвертому — умная провокация.

В школе не должно быть закона Божьего. Даже испытывая невероятное уважение к людям такого типа, как профессор Андрей Зубов или покойный священник Александр Мень, я бы все равно перестраховался. Я считаю, что самая большая и самая опасная угроза в современной школе — это долгожданная православной церковью уверенность в том, что они имеют право вторгаться в образование.

Каждый предмет должен преподаваться вкупе с другими предметами. Нет оторванных друг от друга предметов, есть панорамная картина мира. Она и дает нам как нобелевских лауреатов, так и просто нормальных людей с нормальным мышлением.

Мне очень обидно, что в школе главным побудительным мотивом и основным мотивационным фактором всегда был страх. Тебя постоянно пугали. Тебе сулили страшные кары, если расслабишься хоть на минуту.

Во взрослой жизни детям придется получать информацию через мультимедиа, а это другой язык. Нужно перестать бояться того, что — «ужас, дети меньше читают». Эта фраза, повторяемая как заклинание, мешает модернизации школы. За два часа (час на просмотр фильма и час на обсуждение с учителем) дети усвоят месячную программу, поданную через учебники.

В старших классах нашей школы учат огромному количеству ненужных вещей. Ненужных и по объему, и по направлению. Это давняя проблема, потому что система образования у нас не меняется вообще. Сменился строй, ушла эпоха, а школьная программа в основе своей осталась ровно такой же. И в ней куча ненужного.