На второй день после начала Великой Отечественной войны был создан Совет по эвакуации при СНК СССР. Именно этот орган отвечал за вывоз людей, в том числе женщин и детей, из так называемых «угрожаемых районов». «Мел» публикует записки и рисунки двух мальчиков, которых вывезли из Москвы в 1941 году.

Как и вся страна, столица узнала о начале войны 22 июня в 12.15 из радиовыступления Молотова. Обращение закончилось знаменитой фразой «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Уже в 13.00 спешно созданный штаб противовоздушной обороны города и области своим первым приказом объявил «угрожаемое положение».

Из-за угрозы воздушных налётов с конца июня 1941 года из Москвы началась эвакуация жителей. За первые четыре месяца войны из столицы эвакуировали больше двух миллионов человек, среди них было примерно 600 тысяч детей.

«Мама, возьми меня домой». Рязанская область, 1941

Восьмилетнего Сашу Кирилло эвакуировали в июне сорок первого. Вместе с другими воспитанниками интерната его вывезли в Рязанскую область. Сохранилось его одно письмо к маме и рисунок. После войны Александр Александрович Кирилло окончил Московскую художественно-промышленную академию имени Строганова, стал заслуженным художником Российской Федерации.

«Сидим, пьём кипяток пустой». Алма-Ата, 1941-1943

Московского школьника Валентина Красновского вывезли в Алма-Ату. По просьбе отца, военврача второго ранга, он зарисовывал всё, что его окружало. Ко всем рисункам делал короткие записи. Отец мальчика погиб в декабре 1941, а рисунки остались.

Мы в дороге — мама, [нечетко], тетя Лиза и я. От Москвы до г. Йошкар-Ола мы ехали на поезде — ознакомились немного с нашими просторами, проезжали через несколько республик… Эвакуированных встречали тогда хорошо, если не считать одного начальника станции в город Зеленый Дол, с которым у нас были неприятности… В Йошкар-Оле нас встретили очень хорошо, накормили, вымыли, а на следующий день отправили нас на лошадях в колхозы. Ехать обозом было даже приятно, кругом расстилались огромные поля, леса, спешить нам было некуда и мы очень себя ездой не утомляли. Так мы проехали 200 км и через 3 дня были на месте. А всего от Москвы до Пиштанки наш путь занял 8,5 дней».

---

Наконец мы приехали в колхоз в Марийской АССР. Деревня, в которой мы жили, называлась Пиштанка. Жили мы там не плохо, у старика со старухой — единоличников с довольно обширным хозяйством. Продукты мы получали в колхозе, в счёт трудодней. Всегда было масло, молоко, яйца, мясо, а о хлебе и говорить не приходится.

---

Из Пиштанки мы направились в Казань (Я, Мусинька и тетя Лиза), где нас ждала Маша и Ефим Григорьевич. Выехали мы в конце октября; погода была жуткая: дождь с ветром, грязь по колена, холод… И вот в этакую-то погодку мы пробирались на лошадях 60 километров, из которых я километров 45 прошёл пешком, и совершенно обессилил… Но всех мучений и ужасов, которые мы пережили за время этого переезда, описать невозможно…

---

Так встретила нас Алма-Ата. Несколько ночей мы провели на вокзале, пока не нашли «квартиру» за 45 рублей в месяц. Но «что дёшево, то гнило» — поговорка оправдалась!

---

Здесь, в этом ледяном подвале мы промучались почти всю зиму 1941 года. Весной мы с неописуемой радостью, под весёлое щебетанье птичек, шествовали за осликом, тащившим наш заметно облегчившийся за зиму багаж на новую квартиру.

---

Алма-Ата. 1942 год. Июнь, июль и август я работал чернорабочим; меня мобилизовали. Было очень трудно. Вставал в пять часов, шёл на поезд, возвращался с работы часов в пять, разбитый и усталый. А на следующее утро снова плёлся всегда голодный опять, и так три месяца, пока наконец не начались занятия в школе. О, как я был рад пойти в школу! Вот такие битвы были в это время за продуктами в магазинах и ларьках.

---

1943 год мы не удостоили встречей. Мы просто подождали, когда он наступит, вздохнули и легли спать.

Сидим, пьём кипяток пустой,

Так новый год встречаем свой.

Глядим сквозь окон слёзы вдаль

И на душе у нас печаль!..