Сентябрь — время, когда дети начинают болеть. В России врачи на кашель и насморк традиционном ставят диагноз ОРВИ, оставляя ребёнка на больничном недели на две. Но такое практикуется далеко не везде. Наш блогер Софья Березовская рассказывает, как в Италии лечат детей от гриппа.

Когда меня просят рассказать что-нибудь из детсадовского периода жизни старшего сына, то в первую очередь мне вспоминаются не развивающие занятия, бассейн и хорошо укомплектованные детские площадки, а детсадовская медсестра.

Мне кажется, что эта женщина своим существованием пугала родителей больше, чем регулярные взносы в родительский комитет на постоянно обновляющуюся мягкую мебель в приёмной заведующей. Каждое утро Нина Николаевна с улыбкой, больше похожей на оскал, дежурила у главного входа в сад, провожая пристальным взглядом каждого проходящего мимо неё ребёнка. Не дай бог кому-то из детей шмыгнуть носом или кашлянуть: отвод от сада был обеспечен.

Реабилитироваться можно было только через три дня и только со справкой от педиатра. Обмануть её было практически невозможно, если только не дышать. Так что взрослым ничего другого не оставалось делать, как брать больничный и выдерживать детей дома до последней капли насморка.

Признаюсь, я наивно думала, что так везде. Оказалось, что нет. Например, в итальянской школе или садике можно частенько встретить температурящих, задыхающихся от кашля и давящихся собственными соплями детей, а также их родителей, дающих инструкции воспитателям и учителям — в каком количестве и в котором часу их ребёнку нужно дать то или иное лекарство.

Российским мамам и папам, привыкшим лечить детскую простуду дома в течение двух недель, такое даже в страшном сне не приснится. Но здесь, в Италии, к этим недугам относятся просто и уже с детства приучают выздоравливать за три дня, причём от всего.

Привыкнуть к этому непросто, но жизнь, как говорится, заставит. Моему ребёнку совсем недавно тоже пришлось влиться в ряды вечно выздоравливающих итальянских детей.

В 06:30 утра по британскому времени меня разбудило телефонное сообщение от пятнадцатилетней дочери, оставшейся на пару дней в Милане, пока мы с мужем обустраивали студенческий быт старшего сына в Англии. «Мама, у меня 39,2. Можно мне уйти из школы сразу после обеда?» — вижу я на экране телефона и чувствую, что внутри меня начинает всё холодеть.

«Какая школа! Парацетамол, вода с лимоном и лежать. Мы вылетаем через два-три часа», — писала я ей в ответ левой рукой, упаковывая правой чемодан

К моему приезду были уже все 39,7. Я с ужасом думала, каким образом в таком состоянии мы пойдём к врачу и будем час-другой сидеть в очереди. Но выбора не было: на дом итальянские врачи не ходят уже лет тридцать.

Собравшись с духом, я усадила в машину трясущуюся от озноба и укутанную в плед дочь и направилась к medico curante. Через три часа ожидания и беглого осмотра мы услышали врачебный вердикт, который доктор мило назвал «гриппик». И, внимание, в школу через два дня! «Доктор, вы точно уверены?» — спрашиваю я. «Ну что вы так разволновались? Если температуры не будет, то всё остальное само пройдёт».

В итальянское «само пройдёт» я верила ровно до следующего утра, пока не поняла, что русскую температуру так просто итальянским парацетамолом не возьмёшь. Градусник будто застыл на цифрах после 39.

Пока наша бабушка из Москвы по телефону взывала меня к благоразумию с требованием срочно вызвать внучке скорую, я уже паковала рюкзак для поездки в pronto soccorso, напомнив бабуле, что скорая помощь в Италии выезжает только к полутрупам, а мы, слава богу, пока к таким не относимся. Так как итальянская больница — вещь непредсказуемая, мне пришлось взять с собой на смену несколько футболок для дочери, одеяло и какую-то еду. Но нам повезло.

Буквально через два часа нас уже осматривал дежурный врач, в глазах которого к концу приёма читался вопрос «И чё пришли?»

«Ну простите, доктор, — говорю я, — жаропонижающие-то не работают». Поняв, что русские просто так не сдаются, врач всё-таки решил поставить дочери капельницу. Жар прошёл, и, заплатив двадцать пять евро, мы отправились домой. Меня отпустило, я успокоилась и даже начала размышлять над итальянским «само пройдёт», пытаясь найти в этом принципе своим плюсы в виде выработки иммунитета ко всему на свете.

Настал вечер, и всё понеслось с новой силой. Я только и успевала стряхивать градусник. Наступил и прошёл новый день, потом следующий. Ситуация не изменилась, и на третьи сутки я решила совершить новый марш-бросок в госпиталь. Собрав дежурный чемоданчик, мы с дочерью отправились по уже знакомому маршруту. На этот раз нам повезло меньше: за четыре часа ожидания закончилось всё сменное бельё.

Новый доктор поддержал своего предыдущего коллегу, сказав, что лечимся мы правильно, а боль в горле пройдёт сама, нужно всего лишь набраться терпения и ждать выздоровления. Правда, перед тем как отправить нас восвояси, он на всякий случай взял анализы на вирусные заболевания.

Через два дня с их результатами, которые меня не на шутку удивили, мы с дочерью опять сидели на приёме у нашего семейного доктора, который подтвердил самые худшие прогнозы, сказав, что болезнь долгая, а вот лечения от неё не существует. Да, вот так, в XXI веке ещё остались известные широкой публике болезни, которые в Европе не лечат. Просто не видят в этом необходимости. Само пройдёт, говорят.

«Дома особо не засиживайтесь, — советовал дружеским тоном доктор. — Ещё парочка дней — и в школу. Только смотрите, чтобы она ни с кем не целовалась и не пила из общей посуды. Усталость будет сохраняться ещё два месяца». «Так, может, нам дома пару недель посидеть? Сами выздоровеем и других не заразим. Мы, собственно, и полечиться ещё не успели. Больше в больничных очередях время провели», — находясь немного в шоковом состоянии, спросила я. «Нет, не вижу необходимости», — отрезал доктор, показывая всем видом, что приём окончен.

Вернувшись домой, я тут же набрала нашему московскому врачу и описала ситуацию. «Сколько дней она уже в больнице?» — наивно поинтересовался он у меня.

«Вы издеваетесь, доктор. Какая больница? Мы уже в школу идём через два дня», — еле сдерживаясь, ответила я

В итоге, записав все назначения, я попрощалась с врачом и объявила дочери, что во избежание осложнений она будет сидеть дома минимум две недели, а окончательно выздоравливать ей придётся в школе среди таких же, как она.

Нет, я, конечно, понимаю, что европейская медицина — это ого-го. Нам и не снилось, как говорится. Вот только жалко, что дети при всём этом здесь всегда чуть-чуть не долечены. А в остальном всё прекрасно!

Фото: Shutterstock (Estrada Anton)