Учителя имеют право на больничный. Вот только пользуются они этим правом нечасто: и детей подводить не хочется, и учителя на замену тяжело найти, да и начальство не одобрит. Наш блогер, педагог Сабина Овчинникова, размышляет, почему ей и её коллегам так тяжело взять даже пару дней на восстановление.

Наверное, каждый помнит легендарную историю про самого больного в мире Карлсона, которому для выздоровления требовались кулёк конфет, торт и забота Малыша. Многие поклонники этих героев выросли, а главного урока так и не усвоили: когда человек нездоров, ему нужны отдых и уход. По крайней мере, в учительской среде этого, кажется, точно не знают. В чём же дело?

Когда заболевают наши ученики, мы рекомендуем родителям позаботиться о состоянии ребёнка, оставить его дома, дать возможность отлежаться, окрепнуть, не заражать одноклассников в конце концов. Однако сами зачастую этими вполне логичными советами пренебрегаем, и у нас на это, как в известной песне, не меньше пяти причин.

Я работаю в двух школах одновременно, и подход к пропущенным учебным дням в них принципиально отличается. В первой, если ты не вышел на уроки, ты должен будешь провести компенсирующие занятия в свободное от основного рабочего графика время. То есть никуда не денется основная нагрузка, к ней лишь прибавится определенное количество работы. Несложно посчитать: если нагрузка учителя составляет хотя бы 18 часов, за неделю больничного придется отработать 36 часов. Представляя это, сразу думаешь, так уж ли ты болен.

Во втором случае строгой необходимости компенсировать пропущенные занятия нет. Но и замен тоже нет. В школе нехватка педагогов, коллеги вынуждены соглашаться на 1,5 и 2 ставки. Школа работает 6 дней в неделю в две смены. Очевидно, на замену ни у кого нет физических и моральных сил. Исключения случаются, но они лишь подтверждают правило. Поэтому, заболевая, учитель перевоплощается в акробата, балансирующего обязательствами под куполом собственной ответственности: у этих ВПР на носу, а у тех из-за моего отсутствия сорвется поездка, третьи вообще за неделю от рук отобьются.

Вот и получается, что болеть нельзя. Или можно, но тихонечко — так, чтобы на образовательном процессе не отразилось

С одной стороны, мне, к счастью, не доводилось сталкиваться с прямым запретом на больничные, и в обоих описанных мною случаях руководство вполне лояльно относится к необходимости подлечиться. С другой — я знаю немало примеров, когда коллеги готовы пренебрегать полагающимся им временем для ухода за ребёнком, самими собой, чтобы не навлечь на себя гнев начальства или родительского сообщества.

В середине прошлого учебного года мне позвонили с неизвестного номера. Женщина приятным голосом просила о дополнительных занятиях для её сына, готовящегося сдавать ЕГЭ, а потом таким же приятным голосом отметила, что «училка, с которой они начали подготовку, постоянно болеет: то ковид, то ещё что-то там». Не передать словами, как сильно жгучей волной обиды за коллегу меня обдало в тот миг. Наверняка, «училкой» она стала тогда, когда не смогла оправдать чьих-то ожиданий и заболела. Я была готова понять и обеспокоенного за судьбу ребенка родителя, но до тех пор, пока не услышала нотки презрительного отношения в голосе, пусть и показавшемся весьма приятным. Представила на секунду, кем стану я, если соглашусь на занятия и осмелюсь заболеть. В помощи вынуждена была отказать.

Справедливости ради отмечу, что есть в нашей профессии и тертые калачи, которые уже достигли осознания истинной ценности здоровья и научились равнодушно отражать атаки в виде поджатых губ недовольных коллег и лавины компенсирующих занятий. Они, кстати, реже болеют, спокойнее себя чувствуют и окружающим того же советуют.

А вы, коллеги, как ведёте себя, когда обнаруживаете симптомы болезни? Вооружаетесь обезболивающими или отправляетесь за больничным листом? Что порекомендуете?

Иллюстрация: Vectorium / Shutterstock / Fotodom