Наш блогер Мария Кучерова продолжает поддерживать учителей-историков, которые говорят о системном кризисе ЕГЭ и пытаются выстроить диалог с составителями заданий и чиновниками. Пока что безуспешно. Об этом Мария поговорила с кандидатом исторических наук, преподавателем подготовительных курсов ИСАА МГУ Павлом Пучковым.

2020 — год, который мы все точно запомним. Такой пёстрый калейдоскоп событий, преподносимый нам самой жизнью, не способен был придумать даже самый талантливый писатель-фантаст. С ЕГЭ в этом году тоже произошли метаморфозы: экзамен начал мутировать естественным путём и, возможно, скоро уйдёт из школы.

Практику проведения ЕГЭ в период пандемии хотят закрепить и разрешить сдавать экзамены только тем, кто поступает в вузы. А поскольку школьные аттестаты планируется выдавать ещё до госэкзаменов, исчезнет такое понятие, как «обязательные ЕГЭ».

Если законопроект утвердят, то все ЕГЭ будут иметь статус экзаменов по выбору. Согласитесь, ещё год назад мы даже мечтать об этом не могли. Кстати, Рособрнадзор уже предварительно дал добро. Анзор Музаев заявил, что решение этого вопроса находится вне компетенции его ведомства, но они готовы принять любую новую модель.

Изменилась ситуация не только с ЕГЭ, но и вокруг госэкзаменов. Всё громче стала звучать критика в адрес разработчиков заданий, проверяющих экспертов и членов конфликтных комиссий на апелляциях. Именно в 2020 году впервые за всю историю ЕГЭ настоящую профессиональную линию обороны заняли учителя-историки. Они объединились, чтобы защитить права своих учеников, начали задавать важные вопросы составителям заданий, обратили в очередной раз внимание на нарушения базовых принципов справедливости и прозрачности процедуры поступления в вузы на основании совокупности баллов ЕГЭ.

Сначала дискуссии с преподавателями истории, вошедшими в круг активистов движения за повышение качества ЕГЭ, развернулись в СМИ. Помимо серий публикаций на «Меле» и в «Московском комсомольце», вышел эфир с громким названием «Переписать историю» на радио «Эхо Москвы» в рамках программы «Родительское собрание». Алексей Венедиктов (главред «Эха Москвы») и Алексей Кузнецов (ведущий программы «Родительское собрание») — учителя-историки, именно поэтому материал о грубейших нарушениях на ЕГЭ по истории 2020 года, конечно, не могли оставить их равнодушными.

Многие из нас ежегодно читают на страницах Рособрнадзора, Министерства просвещения и ФИПИ, что все изменения, вносимые в КИМы ЕГЭ, проходят общественное и профессиональное обсуждение.

Но так ли это? Какие есть институты и регламенты, позволяющие чиновникам получить обратную связь от профессионального сообщества, например? Каким образом родители и сами выпускники могут влиять на процессы совершенствования процедур? Работает ли вообще эта «линия связи» между чиновниками и «простыми смертными»? Или провода давно обрезаны? Я поговорила об этом с кандидатом исторических наук, членом инициативной группы учителей и преподавателей истории по изменению ЕГЭ Павлом Пучковым.

Павел, давайте для начала попробуем вместе разобраться, какие способы участия в общественном и профессиональном обсуждении всех изменений в ЕГЭ существуют на сегодняшний день для учителей, выпускников и родителей? Я, например, знаю только о «черном ящике» ФИПИ — есть некий электронный адрес fipi@fipi.ru, куда после публикации свежих демоверсий каждый желающий может в течение месяца прислать свои пожелания и предложения.

Каждое государственное ведомство имеет какую-то форму обратной связи, государство-то у нас демократические (по Конституции). Дальнейший путь корреспонденции проследить сложно. Ответы на письма поступают, но произведенный эффект определить практически невозможно. Насколько я понимаю, письма в Рособрнадзоре и ФИПИ читают, но российский чиновник почти всегда уверен, что знает проблему лучших простых граждан и даже представителей профессионального сообщества, поэтому воспринимает замечания и рекомендации без энтузиазма, а то и как помеху в работе.

Перед нами как обществом стоит очень сложная задача — перевоспитать чиновников, научить их слушать и реагировать, приучить к диалогу

Для этого нужно объединять усилия многих энтузиастов-одиночек, формировать большие коалиции из небольших активных сообществ, будить спящих коллег и вдохновлять на действия тех, кто побаивается высказываться, выстраивать диалог с родителями выпускников, которые не меньше учителей заинтересованы в прозрачности ЕГЭ. Возмущенные голоса десятков можно проигнорировать, на протесты тысяч не реагировать не получится. Также необходимо создавать альтернативные площадки для дискуссий.

Если Рособрнадзор не хочет проводить публичную конференцию с привлечением независимых специалистов, значит проведем свою, без участия Рособрнадзора. Но это плохой вариант для всех: для нас — лишние издержки, для государственных органов — их фактическая делегитимация. Поэтому мы пытаемся добиться равноправного диалога. Пока не получается, но не по нашей вине.

Расскажите, пожалуйста, как развивается история с запросом депутату Московской городской думы Евгению Абрамовичу Бунимовичу. Под письмом подписались 24 преподавателя истории (и школьных учителей, и вузовских преподавателей). Неужели и теперь чиновники проигнорируют грубейшие нарушения прав участников госэкзаменов?

Евгений Абрамович нас поддержал и подкрепил наши требования своим депутатским запросом. Однако Департамент образования города Москвы отказался пересматривать результаты апелляций, фактически проигнорировав все наши обоснованные претензии.

21 сентября состоялось заседание Общественного совета при Рособрнадзоре. Я рада, что ваша инициативная группа смогла озвучить на этом мероприятии проблемы организации ЕГЭ по истории. Удалось ли вам убедить Рособрнадзор и ФИПИ в необходимости реформирования ЕГЭ в интересах детей? Как они прокомментировали ваши претензии к качеству заданий ЕГЭ по истории?

Событие нерядовое хотя бы по той причине, что собирается орган не так часто, предыдущее заседание прошло летом прошлого года. Инициативная группа учителей и преподавателей истории получила возможность озвучить свои критические замечания по апелляциям и качеству контрольно-измерительных материалов перед представителями Рособрнадзора и ФИПИ, спикером выступил главный редактор научно-методического журнала «Преподавание истории в школе» к. и. н. Роман Пазин.

Мы основательно трудились над аргументацией, долго выверяли формулировки, подготовили два содержательных доклада. Оказалось, зря. По версии оппонентов (жаль, что не партнеров), у нас массовые галлюцинации.

Ни одно наше замечание, ни одно предложение не удостоилось безусловного принятия

Лучший результат — озабоченно-интенсивные кивки ответственных работников надзорного органа. Их видение ситуации прекрасно описывается первыми строчками песни Тиэла/Вайса «What a Wonderful World» (в которой нам отчего-то слышится летовская «Всё идет по плану»), нет смысла воспроизводить здесь давно всем привычные самовосхваления.

Готовы ли чиновники привлекать вас для экспертизы заданий, ведь не могли же они отрицать очевидные проблемы в качестве заданий и компетентности некоторых проверяющих работы экспертов? У вас на руках есть целый пул конкретных примеров некорректно составленных заданий и неправильно проверенных работ.

Предметные комиссии ФИПИ обязаны привлекать внешних экспертов, которые оценивают разработанные комиссиями форматы заданий и критерии оценивания. Обычно к экспертизе привлекаются лояльные специалисты, которые редко критикуют результаты работы предметной комиссии. Кроме того, предметная комиссия не обязана учитывать критику, даже если она прозвучала, и не обязана извещать привлеченных экспертов о том, учтены их замечания или нет. Мы предлагали привлечь к внешней экспертизе на постоянной основе профильное научное учреждение — Институт российской истории РАН. Нам ответили, что экспертов поставляет Российское историческое общество и ни в какой другой оценке контрольно-измерительные материалы не нуждаются.

Что было сказано про апробацию работ? Готовы ли образовательные ведомства хоть немного ослабить свою круговую оборону и предоставить наконец профессиональному сообществу возможность давать оценку всем новшествам ещё до публикации официальных демоверсий?

Апробация заданий — это важнейший из предварительных этапов оценки качества перспективных контрольно-измерительных материалов, именно на нем должна выявляться адекватность новых заданий и уязвимость критериев.

Есть все основания сомневаться, что она проводится с должной тщательностью и достаточной массовостью, потому что процедура абсолютно непрозрачна. Живых детей, которые в процедуре участвовали, почти никто не видел (не исключено, что её не проводят вообще).

Мы настаивали на создании детального регламента апробаций, обеспечении массовости, прозрачности и широком обсуждении её результатов. И снова никакой реакции: апробация проходит прекрасно, никаких изменений не нужно.

Какие ещё проблемы, кроме экспертизы и участия в апробации всех изменений, удалось вашим коллегам озвучить 21 сентября?

ЕГЭ-2020 очень четко обозначил проблему несбалансированности разных вариантов заданий, особенно хорошо заметную по чрезвычайно дорогому (и весьма проблемному) заданию № 24. В Москве, например, оба варианта 24-го задания были примерно одинаково бестолковыми, а в соседней Московской области — вполне решаемыми.

На это ответственные чиновники заявили, что варианты балансируются не по заданиям, а «в целом». Видимо, это означает, что получивший нормальное 24-е задание школьник столкнется с бестолковым заданием где-то в другой части бланка с вопросами. Допустим.

Но нам бы хотелось, чтобы все задания были сопоставимого уровня сложности, и тогда составителям не пришлось бы демонстрировать чудеса эквилибристики на длинной дистанции всего теста ЕГЭ. Впрочем, таким большим мастерам это, наверное, не в тягость

Перейдём к самому больному — апелляции баллов ЕГЭ. Во-первых, огромное вам спасибо, что озвучили эту проблему вслух. Безумно интересно, как тут строился ваш диалог. Этот безусловный триггер тоже был проигнорирован чиновниками?

Были отвергнуты все наши предложения по совершенствованию апелляционной процедуры. Критерии оценивания («ключи») так и останутся тайной Рособрнадзора, и апеллянту даже не сообщат, почему его ответ неправильный («проверено согласно критериям»). Дополнительного эксперта для перепроверки работы также не выделят, потому что «уже и так дважды проверена». Да, верно. И мы в этом году видели, каково качество этой проверки.

Оказывается, ссылки на учебники и так должны приниматься в качестве безусловного доказательства правоты выпускника (при чтении предложения сделать акцент на слове «должны» и уверовать в истинность заявления). И федеральная структура по пересмотру решений региональных экспертных комиссий не нужна, потому что проблемные случаи единичны (перевод: судьба десятков выпускников не имеет значения, а потому не стоит усилий государственных мужей и казенных денег), да и «в следующем году можно пересдать» (да, это цитата).

Наконец, нам предложили поменьше выступать в прессе и побольше писать напрямую Рособрнадзору, руководство которого обещало собрать все наши предложения и обсудить в специальной комиссии, состав которой определит… сам Рособрнадзор.

Предложение провести открытую конференцию по проблемам ЕГЭ почему-то отвергли (делитесь версиями в комментариях, мы в недоумении)

Руководители Рособрнадзора и ФИПИ не видят проблем. То ли потому, что их действительно нет, то ли потому, что они не считают проблемы выпускников и преподавателей своими проблемами. Зато риторических стратегий самообороны придумано множество, и почти все были применены на заседании в минувший понедельник.

Удивительно, конечно, получается, что ваши коллеги на этом мероприятии невольно попали в шкуру того самого выпускника, пришедшего на апелляцию в надежде доказать свою правоту и столкнувшегося впервые с круговой обороной Системы.

Несмотря на то что тактически чиновники одержали победу во время вашей встречи 21 сентября, мне кажется, что стратегически они проиграли. Отрицая проблемы и настаивая на своих уже порядком поднадоевших всем мыслящим людям мантрам, Рособрнадзор и ФИПИ сами себя загнали в угол. Подозреваю, что ваша инициативная группа не остановится и будет и дальше защищать права учеников и просто здравый смысл. Какие планы на ближайшее будущее?

В ближайшие месяцы критическая оценка деятельности ведомств по организации ЕГЭ с перечнем конкретных предложений прозвучит на страницах научно-методического журнала «Преподавание истории в школе», мы также надеемся, что к инициативе присоединятся и другие профильные издания. Кроме того, мы подготовили открытую петицию от имени учителей и родителей, под которой смогут подписаться все желающие, потому что ЕГЭ — общенациональная проблема. Мы опубликуем её на Change.org в ближайшие дни. Мы также готовим обращение в Институт российский истории РАН с просьбой провести экспертизу заданий ЕГЭ по истории 2019–2020 гг.

Наконец, мы планируем создать общую платформу для поддержки всех выпускников, которые в 2021 г. будут подавать апелляционные жалобы. Технически это возможно и определенные ресурсы для этого у нас есть. Мы надеемся на поддержку коллег, родителей школьников и журналистов.

Общими усилиями мы обязательно добьемся изменений к лучшему, это всего лишь вопрос времени. Но в силах каждого из нас ускорить этот процесс, проявив небольшую личную инициативу. Например, максимально широко распространив наше интервью через свои социальные сети. У каждого из нас сегодня есть небольшой медийный ресурс, давайте воспользуемся им для того, чтобы добиться больших общих результатов.

Иллюстрация: Shutterstock / ProStockStudio