Говорить с детьми о сексе, ЗППП, способах предохранения всегда неловко. Но важно. Потому что рано или поздно они начнут задавать вопросы. Наш блогер Майя Тараховская рассказывает историю как раз о таком неожиданном вопросе.

Это было давно, в далекие 80-е, когда секса в стране еще не было, но средства защиты от незапланированных беременностей уже появились в аптеках. Мама моя была фармацевтом, рассказывала, что мужчины, которые приходили за презервативами, всегда заметно нервничали, а когда подходили к окошку — говорили шепотом: «Дайте пожалуйста…» Тогда слово «презерватив» не произносили громко — всем было стыдно.

Вы не находите, что это было замечательно, друзья? В этом тихом шепоте была целомудренность и скромность всего общества: непринято было выставлять напоказ то, что должно быть сокрыто от глаз посторонних людей. Мне очень не хватает сейчас этой чистоты и скрытости: все на показ!

Вы спросите, какое отношение эта тема имеет к школе? Самое непосредственное! Как часто нам, учителям, приходится видеть целующихся и обнимающихся подростков в школьных коридорах? Их можно понять — на весь мир им хочется кричать: «Посмотрите, мы любим друг друга! У нас отношения! Завидуйте нам! У вас еще нет, а у нас уже есть!» Даже учителя испытывают неловкость, когда видят в коридорах школы эти парочки.

Переборов ложную неловкость, я всегда подхожу к этим детям и читаю маленькую лекцию о том, что нельзя выставлять на всеобщее созерцание то, что происходит между двумя любящими людьми. Не потому что это не принято, и уж тем более — не потому что некрасиво! Просто то чудо и восторг, который возникает между двумя любящими друг друга людьми, нужно тщательно оберегать от каких бы то ни было посторонних глаз.

Если говорить с детьми на их языке, тихо, не осуждая, они слышат. А вот если подойти и накричать: «Как вам не стыдно! Это школа, а не публичный дом! Прекратите безобразие!» — вы обязательно наткнетесь на непонимание и даже агрессию.

Тогда же, в 80-х, с моей коллегой случилась интересная история — она проводила урок у старшеклассников. Один из ребят — мальчишка лет 15-ти, настолько же далекий от математики, как я от балета — был занят думами о чём-то своем, важном. Наплевать ему было, что учитель заслуженный и умный, и что он хочет только добра для своих учеников. В парне именно сейчас бушуют страсти, ждать окончания урока он не может.

А учитель тем временем работает — чертит на доске, рассказывает про теоремы. А в конце спрашивает: «У кого есть вопросы, дети?» Мечтающий о большой и светлой любви мальчик скромно поднимает руку. В ответ он слышит: «Ну что тут может быть непонятно, Сидоров?»

А Сидоров, не долго думая, спрашивает: «Марьиванна, а вы пользуетесь презервативами?»

Дальше события развивались так: Марьиванна, окаменев на какую-то долю секунды, вздрогнула, и школу оглушил ее вопль: «Сидоров! Вон из класса и чтобы без родителей…» Потом она бежит к директору, тот назначает экстренное заседание завучей. На следующий день собрали педсовет, туда пригласили Сидорова и его несчастную маму. Сидоров вообще не понимал, куда и зачем он попал, мама сидела потухшая, боясь поднять глаза на правильную учительскую братию, которая никогда в жизни ничем подобным не пользовалась.

Я была тогда молода, работала пионервожатой. Мне было очень смешно, но надо было сохранять лицо. Марьиванна три раза рассказала в подробностях, смакуя каждую деталь, как оно все происходило. И тут началось! Завуч школы потребовала искреннего раскаяния Сидорова и извинения за оскорбление заслуженного учителя. Извиняться надо было сразу, при всех! Сидоров опустил глаза в пол: «Простите меня, Марьиванна! Если бы я знал, что вы не пользуетесь, я бы в жизни не спросил! Больше не буду — мамой клянусь!»

Все были довольны — ребенок раскаялся. А мы, молодёжь, булькая от смеха, побежали на улицу, чтобы обсудить услышанное.

Иллюстрация: VasilkovS / shutterstock / fotodom