Ольга и Сергей — приёмные родители, которые прошли путь от «это не для нас» до «в нашей семье может быть и 25 приемных, справимся». Сейчас они участники программы Детская Деревня «Виктория» в Армавире. Историю Ольги и Сергея рассказывают в блоге фонда.

«Я всё равно вся была в детях»

Я закончила школу, потом получила специальность и работала в школе. Вышла замуж, родила дочек. Были сложные роды, поэтому про третьего уже не задумывались. Хотя мне очень хотелось мальчика. У меня вот три сестры и мама мне рассказывала, как они хотели мальчика, а родилась я. А ещё мама говорила, что они даже думали взять маленького мальчика из детского дома, но потом передумали — и так нас четверо было.

Позже, когда дочери подросли, у меня тоже появилось желание взять мальчика из детского дома. Я начала с разговоров с дочерьми. Говорила им: «Возьмём мальчика, подстрижём его, оденем красиво». Старшая дочь идею не поддерживала, и я оставила эту мысль. У неё теперь своя семья, она растит трёх сыновей.

Возможно, имеет значение и то, что я всегда была в детях. Я работала учителем, мои школьники всегда ко мне заходили перед уроками, мы вместе шли в школу, потом после занятий я с ними дома занималась дополнительно, готовились вместе к праздникам. Очень дружили с детьми. Одно время я работала с классами, где были дети с задержкой в развитии или дети из неблагополучных семей. Мне удавалось найти с ними общий язык. Бывало, заболею я, и никто с этими детьми не может справиться, все ждали меня, когда я выйду с больничного. А иногда даже приходили учителя домой, тогда телефонов не было, спрашивали у меня совета — как с этим ребенком лучше обходиться, как с тем. Я хорошо знала детей, понимала, какой подход нужен к ребятам.

Ещё тогда у меня зародилась мысль, что забери я такого ребёнка в свою семью, никто из родителей и не вспомнил бы о нём. Зато я окружила бы его вниманием, заботой и любовью. Дала бы то, чего он не видел в своей семье.

В 2008-м году меня стала очень волновать тема детей-сирот. Я не пропускала ни одной телепередачи про это. Старшей дочери я снова призналась, что могла бы принять в семью сразу 10 детей — мне кажется, я справлюсь. Дочь тогда в шутку сказала: «Ты только папе не говори, а то он не вернётся из командировки»

Когда муж вернулся, я уговаривала его съездить в приют, познакомиться с детьми, но он сказал: «Иди сама. Я не выдержу, не смогу». И я пошла. У меня было желание познакомиться с детками, посмотреть, как они живут, пообщаться. Кстати, один из мальчиков оказался сыном моей бывшей ученицы: она выросла, стала пить и у неё забрали ребенка. Он был очень больным, у него была большая голова, странно двигался. Я с одной стороны думала, что надо, наверное, мне брать самых обездоленных, но с другой стороны был очень сильный страх. Я никому не признавалась в этих мыслях.

«Не хочу я в семью!»

Через некоторое время мы с мужем поехали в другую станицу, в приют «Берегиня». Большинство детей там были размещены на время. Их изымали из неблагополучных семей, а через время возвращали тем, кто осознал свои ошибки. Я хотела мальчика младшего школьного возраста, думала, что буду помогать в учёбе. А муж говорил, что лучше бы помладше, годика 3. Вскоре нам сообщили, что есть ребёнок, ему 7 лет. Я пошла знакомиться, муж остался.

И вот я захожу в комнату для знакомств, а мне сотрудники говорят, что у него ещё есть сестричка младшая. И я подумала: «Ну и хорошо. Вот будет папе малышка, дочери — сестричка. Алина хотела сестричке косички заплетать и водить в садик.

Заходит мальчик Андрей, садится и грозно говорит: «Не хочу я ни в какую приемную семью!» И такое сопротивление у него шло. А я растерялась. Думала, они кинутся сейчас ко мне, радостные, а тут совсем наоборот. Я к этому не готовилась. Но мой педагогический опыт всё же сработал, я стала спрашивать о жизни в приюте. Андрюша сказал: «Мне тут хорошо. Тут есть игрушки, шесть раз в день кормят». Прямо акцентировал на этом внимание — что целых шесть раз кормят и хорошо, поэтому незачем ему уходить.

А девочка маленькая, сестрёнка, на Андрея смотрит, слушает и так боком-боком выскальзывает из комнаты. Увидела, что брат настроен против, и убежала. Когда мы стали с Андреем прощаться, он спросил, есть ли у нас машина, узнал, какая. Мы уехали. А через некоторое время звонит воспитательница и спрашивает: «А вы когда приедете? Андрей вас ждёт».

В следующий раз он уже нас ждал, бежал, встречал, радостный был. Так мы и начали общаться. Мы приезжали к ним в гости, иногда на выходные брали, вещи какие-то привозили. Мальчишка мне этот очень нравился! Он такой был светлый, радостный, улыбался постоянно — очень похож на Буратино из фильма. Ну и девчонка была симпатичная, Оксаночка.

Когда мне сказали, что документы готовы, нужно приезжать их забирать, муж оказался в командировке, а у меня работа. Но я всё же их забрала. Андрея привела в школу учиться на следующий день, а Оксану посадила в кабинет к логопеду, чтобы она играла и ждала, пока Андрей на занятиях. Потом моя знакомая помогала мне нянчиться с ребёнком.

Не совсем так, как мы себе это представляли

Ольга: «Я помню, когда муж и дочь остались в первый раз сами с детьми (Андреем и Оксаной). Вечером прихожу с работы, меня во дворе радостно встречают Оксана и Андрей. А дома — муж и дочь: «Давай детей обратно отвезём?». Подумала, они шутят. Потом поняла, что нет. Спрашиваю: «Что случилось, что вас так испугало?». Муж рассказал, что Андрей целый день просит у него деньги на чипсы и сухарики, а Оксана неотступно следует за ним, ни на минуту не оставляет одного, только и слышно от неё: «Папа! Папа! Папа!».

Сергей: «Я не мог никакими делами заниматься, только находился рядом с детьми. И, конечно, Алина расстроилась, что все внимание другим детям. Мы начали сразу их приучать к порядку, к нашей семейной жизни».

Ольга: «Через какое-то время я заметила, что стала часто плакать. Потому что я говорю, а ничего не делается. Они не слушаются, поступают как хотят. Можно сто раз сказать, и ничего не работает. Я вот покупаю посудку игрушечную Оксане, а потом смотрю в окно, а она топчет ножками эти игрушки в луже. Или Андрею объясню уроки, а он садится и ничего не делает, не понимает, не хочет. В приюте он списывал, а учиться дома не хотел. От бессилия я плакала.»

Сергей: «Ты расскажи, почему он не учился дома у себя! Потому что там четверо детей было, трое — младше него. Оксана и ещё двое совсем маленьких. Мама их напьётся и уходит из дома, а их запирает, без еды, без всего. На несколько дней. Он выбирался в форточку, в лесополосе собирал хворост, которым растапливал печь, потому что в зимнее время дома было холодно. Ему нужно было каким-то образом покормить троих малышей, согреть их, поменять пелёнки — приходилось пеленать их какими-то тряпками. Лапшу быстрого приготовления иногда находил, кормил их и сам ел. Оксане не было двух лет, да ещё двое малышей.

В какой-то момент он перестал ходить в школу, и учительница пошла узнать, что случилось, почему ребёнка нет. Так всё и вскрылось. Привлекла опеку, соцзащиту и всех забрали. Маленьких мальчишек положили в больницу, а Андрея и Оксану — в приют».

Ольга: «Двух младших пацанов усыновили в соседнюю станицу. Сейчас они уже учатся в девятом классе, мы общаемся. Ребята сами вышли на наших детей — по интернету нашли. Мы два года налаживали общение.

Мне было трудно. Не то чтобы я не любила детей. Нет, они были хорошие, нравились, но я никак не могла справиться с ними. Я привыкла, что нашим дочерям что сказал, то они и делают. И учатся, и помогают. А эти ребята ну никак не хотели соглашаться с нашими правилами.

Однажды я посмотрела фильм о трудной судьбе женщины, которая отказалась от своих детей, потом они её простили. Я долго плакала, а утром проснулась с мыслью: «Дети-то меня не просили, чтобы я их забирала. Я всё жду, что они мне скажут: «Мама, спасибо, я обязательно буду учиться!», а ведь это не так, они мне ничем не обязаны, это было мое желание и мой выбор». И всё. И обиды прошли, слезы прошли, и после одной ночи все перевернулось».

«Я поняла, что он стал наш»

Ольга: «Я работала в школе, и мне сказали: «Мы вам класс даём». Я взяла класс, но через время стала уставать от работы. И даже думала пару раз: «Да лучше бы я ещё деток взяла, вот зачем мне эта работа?»

В то время ребята вошли в подростковый возраст, с ними было непросто найти общий язык. Тогда я думала, что не справлюсь, если взять ещё малышей — ведь у этих ещё есть проблемы. Нам очень не хватало знаний, опыт только появлялся. Нужно было бы, чтобы муж работал на двух или трёх работах, а он ещё и в командировки уезжал. Как бы я справлялась?

Но эта мысль всё равно присутствовала, и однажды я подумала: «Наверное, если бы он жил в своей кровной семье, он жил бы просто — ходил бы на речку, прыгал с тарзанки, не учился бы толком. Зачем я ему навязываю учёбу, чтобы он узнавал что-то новое, чтобы профессию выбирал? Или в детском доме если остался, тоже жил бы в свое удовольствие».

Однажды мы с мужем пришли в одно общежитие, где жили дети из детского дома, которые поступили в техникум. Я попросила взглянуть, как они живут. И увидела оторванные занавески, сломанные тумбочки, щели в окнах, в комнате холодно и неуютно».

Сергей: «Один мальчишка поднялся, когда нас увидел, мы с ним поговорили. Я сказал, что у нас есть приёмные дети, а он попросил забрать его. Оля ему говорит: «Тебе же уже 17 лет, ты большой, зачем тебе семья?» А он отвечает: «Нет, я хочу в семью. Чтобы забота была, я бы телевизор смотрел, еда была бы вкусная».

Ольга: «Мы договорились, что я в гости еще зайду. Взяла Андрея, конфеты, навестили ребят. Андрей просил, чтобы я не говорила, что он приёмный. И когда шли обратно, Андрей схватил меня за руку и стал шептать: «Мама, ты видела как они живут? Там же холодно? И этот, который просился, он уже собирается к нам переезжать что ли? Как он поедет?» И так он испугался, но одновременно почувствовал, что он уже часть нашей семьи и совсем наш.

А Оксана смотрела на старшую свою сестру, на Алину. И повторяла за ней. Алина плела из бисера что-то, и она начала. Пошла на кружок по плетению, выставляла на конкурс даже свои работы. Она была очень усидчивая. За что ни бралась — всё получалось, и училась хорошо. Выбрала она потом легкую атлетику, и у нее всё получилось. А когда уже в Армавир переехали, в фехтование пошла.

Мы Андрею (ему 22 сейчас) всегда советовали идти подрабатывать, чтобы у него были свои деньги — не пенсия бы капала, не родители бы давали, а был свой постоянный заработок. Сейчас работает, снимает жильё сам себе, не стал в общежитии жить. Казённое жильё ему с детства не приглянулось. А вот Оксана поступила в Тимирязевскую академию в Москву».

Деревня в Армавире

Ольга: «Сдаю я в опеке отчёт. Заполняю, что и как я потратила — ежегодно это делаем. И тут слышу, как сотрудницы опеки между собой обсуждают: «В Армавире строят городок для приёмных детей, организуется сообщество приёмных родителей. Надо, чтобы кандидаты имели не меньше двоих кровных детей и ещё чтобы в семье воспитывались приёмные. Семья должна согласиться на переезд». Специалисты опеки удивляются: «Кто же бросит свои дома и поедет в новое место?»

Я им сразу сказала, что я бы поехала легко и попросила нашу семью записать. Мне ответили, что будет совещание в Краснодаре и нам сообщат, когда нужно будет на нём присутствовать. Я вспомнила, как я об этом мечтала несколько лет назад — в нашей семье много детей и есть все условия для их воспитания.

Сергей: «Оля решилась на переезд, и я её поддержал. Но потом у меня возникли вопросы по условиям проживания и обслуживанию дома. Всё это решилось, когда мы встретились с руководителями проекта».

Ольга: «При заключении договора у нас поинтересовались, сколько деток мы могли бы принять в свою семью. Я сказала, что взяла бы восемь, а сама про себя думаю, что я бы и 25 смогла воспитать.

Это я сейчас понимаю, что такая наивная была. Мне казалось, что быть учителем 25 детей и воспитывать как мама 25 детей — примерно одно и то же. Сейчас я смеюсь. А когда мы приехали в Деревню, у нас была серьёзная работа с психологами фонда, которая и сейчас продолжается. Только благодаря этой постоянной поддержке и сопровождению, мы можем принимать и воспитывать не самых простых детей».

Про жизнь в деревне

Ольга: «Каждый раз, когда с ребёнком индивидуально остаёшься, занимаешься, он прям расцветает — так радуется, потом вспоминает: «А вот мама про меня такое говорила — хорошее». Мы понимаем, как им важно индивидуальное внимание. Много работаем с психологом. Дети помнят об этом с утра — бегут с радостью к психологу, напоминают, что надо отпросить из школы. Это очень много дает.

Был случай. Все приёмные дети довольно быстро находили своё место у меня в сердце, а один никак туда не входил. И мы вместе с ним работали с психологом — раз, другой, и уже даже после занятий выходили, обнявшись. Теперь я отношусь к нему с очень большой теплотой. И он вошёл в моё сердце.

Вообще, каждый наш ребёнок достоин отдельного рассказа, это своя большая история. Хорошо бы книгу про них написать. Может быть, получится когда-то!»

Сергей: «Сейчас у нас 7 детей младше 18 лет. Сегодня день рождения у младшенькой, 8 лет Наташке нашей исполнилось. Мы её взяли, когда ей 2 годика было».

Ольга: «Дни рождения мы всегда стараемся проводить вместе. Это очень важно! Каждый день рождения приёмных детей мы отмечаем особенно. Всей семьей делаем подарки. Для детей это большая ценность, и для нас тоже. За это время мы очень многому научились друг у друга».

Сергей: «Недавно случай произошёл. Приехал из командировки, сидим дома, вся семья в сборе. Тут звонок Ольге: „Вам цветы, доставка“».

Ольга: «Я удивилась: „Мне?! Цветы?! Не может быть!“ Спрашиваю, не перепутали ли чего. Муж нервно вышел курить на террасу. А в цветах оказалась записка. Я открываю её, а там сообщение от Оксаны (первой приёмной дочери): „Люблю тебя, мамочка!“ Вот в такой любви мы все и живём здесь».

---

Пожалуйста, поддержите наш фонд пожертвованием, чтобы мы продолжали работать, помогать приёмным семьям и делать всё для того, чтобы у детей был дом. Оформить платёж вы можете на нашем сайте.