Недавно мне довелось написать заявление в апелляционную комиссию. И я была поражена: главным доказательством компетентности жюри выступает не соответствие баллов теории конкретной дисциплины или отсылка к критериям и возможности свободно высказывать своё мнение. Апелляция перестала быть гарантом справедливости. Я в этом деле ещё новичок. Но я уже вижу отличия между апелляциями разных уровней олимпиад. Как, впрочем, и сходства.

Город

Будучи ученицей средней школы, я участвовала в муниципальном этапе олимпиады. Результаты меня вполне устроили, и для начала я решила просто сходить на разбор заданий (перед подачей заявления на апелляцию проводится разбор заданий, на котором вы и принимаете решение о дальнейших действиях — Прим. авт.) Я поняла, что кое-где не согласна с жюри, поэтому написала заявление на апелляцию.

Разбор заданий прошёл вполне адекватно (потому что за открытой дверью кабинета стояли родители?). Разве что ключей нам не дали, и это мероприятие вообще потеряло смысл. Я подала апелляцию, что называется, методом тыка.

Светлый и просторный кабинет, в котором заседала комиссия, резко контрастировал с тёмным коридором, заполненным ожидающими олимпиадниками. В кабинете были установлены камеры, и разрешалось присутствие законного представителя. Члены жюри были вежливы. Но…

Многие из заявлений жюри показались мне абсурдными. Например, за эссе я потребовала добавление балла за следующий критерий: раскрытие темы, соответствие написанного эссе заявленной теме. Ответ меня удивил: «Прочитай, пожалуйста, первое предложение первого абзаца твоего эссе, а затем второе предложение последнего абзаца. Видишь, у тебя здесь нет ни одного слова из формулировки темы работы, ты её в этих предложениях не раскрыла». Занавес. От абсурдности ситуации мне хотелось смеяться и рыдать одновременно.

Апелляция — игра слов между преподавателем и учеником. Главная задача члена жюри — сказать вам всё так, чтобы вы ничего не поняли и ушли

А доказательство компетенции жюри — недобавленные баллы. Даже несмотря на правоту ребёнка. Разве это правильно?

Область

Недавно побывала на апелляции по предмету гуманитарной направленности. Сами понимаете, что такой предмет — минное поле для школьника. Доказать свою правоту жюри, даже если ваше мнение соответствует факту, очень сложно, особенно когда проверяющие в этом не заинтересованы. Эта олимпиада была уже областного уровня. А значит, палок в колёса мы получаем в два раза больше.

Заходить в кабинет было страшно. На вопрос родителей «Можно присутствовать?» удивлённо отвечали"А что вы там делать будете?» — и дети заходили одни. Так, в общем-то, и должно быть, но только вот камер организаторы не поставили. И позже я поняла почему. Многие приехали издалека.

Я видела, как обиженные и расстроенные дети выходили из кабинета в слезах, закрывая лицо руками. На расспросы товарищей о том, что случилось, «отстрелявшиеся» говорили, что жюри просто не хочет их слышать

А на удивление присутствовавших на разборе, мол, чего вы плачете, дети отвечали: «Если вы не согласны, просто скажите, зачем унижать?». Дети просто уходили домой и ни на какую апелляцию идти не хотели.

Собрав волю в кулак, я вошла в кабинет. Один из членов комиссии, повысив голос, с презрением говорила: «Уважаемая! Я — кандидат филологических наук! И я вас не понимаю!». Было сложно что-то доказывать. Было сложно даже просто говорить. На каждое из моих возражений члены апелляционной комиссии отвечали неуместной шуткой или анекдотом.

Увидев мой решительный настрой на получение честных баллов, члены комиссии пустили в ход главное оружие: «Мы тут тебе и так много дали». Оно применяется в тех ситуациях, когда даже не дискуссия, а словесная перепалка с ребёнком заходит в тупик. После всего меня спросили: «Вы апелляцию подавать будете?» Моя жизненная выдержка исчерпала себя именно в этот момент. «Нет, спасибо, разве вам можно что-то доказать?» Я полностью разочарована в системе апелляционных комиссий.

Перед олимпиадой нас предупредили: «Ребята, апеллировать ключи нельзя. Это бессмысленно. Люди, которые проверяют ваши работы, не знают тех, кто составлял задания и ключи. Претензии не к ним»

Весь принцип работы апелляционной комиссии в одной фразе. Ключи, к слову, иногда нелепы. Но желания помочь детям ни у кого не возникает, даже если истина очевидна.

Компетентность

Члены жюри полагают, что, добавляя ученику баллы, они заставляют нас сомневаться в их компетентности. Но неужели они считают, что нежелание разобраться, кто прав, а кто нет, не ставит компетентность комиссии под сомнение? Главной целью работы любой апелляционной комиссии должно быть стремление найти истину. И если ребёнок прав, добавление ему заслуженного балла как раз подтверждает компетентность жюри, любовь к знаниям и уважение к науке. И вычитать определённую сумму из зарплаты учителя, добавившего ребёнку балл (заслуженный или нет — мало кого волнует) на экзаменационной комиссии, — неверный мотиватор проверять работы внимательнее и качественнее.

Олимпиады — это наш труд, наше желание и наши старания. Мы не идём на апелляцию с намерением поругаться или показать характер. Мы желаем усвоить допущенные ошибки и преумножить уже наработанные навыки. Я понимаю компетентность как безоговорочное признание истины и стремление к знанию. Это должно быть главным в работе апелляционных комиссий.