Преподаватель истории и обществознания из Перми Александр Чернышев уже писал, почему он был вынужден уйти из школы и стать репетитором. Потом он попробовал вернуться, но низкая зарплата снова не оставила выбора. Сейчас Александр зарабатывает частными уроками и всё ещё скучает по своим школьникам.

Испортилось настроение. Не только потому, что 1 июня на улице снегопад. Позавчера потратил вечер, рассылая на электронные адреса школ своё резюме. Три десятка писем отправил. Уже позвонили из четырёх школ, как сейчас говорят, статусных, почему-то сразу из них. Гимназия и лицей вообще в шаговой доступности. Перевести бы туда своих детей, работать самому и успокоиться.

Я решил ещё раз попробовать вернуться в школу. Зачем? Ведь в 2017-м я уже поработал в двух, пусть и на часах. Даже успел аттестоваться на первую категорию. Пять лет я брожу около школ, занимаясь частной практикой. Каждый день любуюсь свежевыкрашенными фасадами, удерживая себя от соблазна схватить мяч и помчаться с мальчишками на чудесный школьный стадион. Прохожу мимо, чтобы встретиться с учениками у них дома или в арендуемой аудитории. Увы… Я без малого 25 лет в образовании, но никак не нахожу себе места в нём.

Думаю, на собеседовании с директорами скажу:

— Мне уже не интересна временная и неполная занятость. Я хочу наконец обрести свою школу. Я возьму только ставку, ибо с нагрузкой более 18 уроков в неделю невозможно работать творчески. Я возьму классное руководство, так как хочу быть для своих учеников больше, чем просто учителем-предметником. Обеспечьте мне и более 500 часов различных программ профессионального развития, потому что в последние годы я много учусь, но самостоятельно. За всё это я хочу получать всего-навсего «среднюю по экономике». Ни много ни мало — в соответствии с указами президента. Специально узнавал: 34 479 рублей составила среднемесячная номинальная зарплата в Пермском Крае в марте. Я должен зарабатывать эти деньги кровь из носу, чтобы избавиться от необходимости во вторичной занятости. Школа, в которой я хочу работать, должна стать настоящей альтернативой тому, чем я сейчас занимаюсь.

Вот что я думал сказать на собеседовании. Конечно, главный вопрос о зарплате. Передо мной пример жены, участкового педиатра, зарабатывавшей 18-22 тысячи. В феврале перед президентскими выборами ей дали почти в два раза больше. Мы опешили, не поверили! Мы решили, что это подкуп избирателей. Предположили, что это на один месяц. Потом выяснилось, что это исполнение президентских указов 2012 года. Через шесть лет! Шесть лет нам морочили голову.

Наверно, учителям тоже начали платить, предположил я, но опять был обманут в своих ожиданиях.

До 20 тысяч зарплаты — это всё, на что я могу рассчитывать при работе на ставку. Даже в статусной школе

В школах, которые в печати и с высоких трибун без устали называют брендами Перми.

«Но вы же будете работать не в обычной школе». «Берите не 20, а 29 часов или оказывайте платные услуги в школе». «Предложите дополнительный функционал, за который школа сможет заплатить». «В школе сегодня можно зарабатывать и пятнадцать тысяч, и шестьдесят». «В школу, в конце концов, идут не за деньгами…»

А я сижу и думаю: почему в образовании платить начинают за дополнительную единицу некоего «нового функционала», но не платят за основную работу? Не по-ни-маю!

В моем понимании дополнительная работа — это вспомогательная, сопутствующая основной, деятельность. Она не может оплачиваться выше основной. Ни у кого же не повернется язык назвать дополнительные платные образовательные услуги основной работой учителя в школе. Проведение мероприятий, участие конкурсах — это неотъемлемая часть моей профессии, но не каждодневная. Методическая работа… какая она дополнительная? Самая настоящая основная. Повышение квалификации? Это естественная потребность каждого, кто учит. Учитель учится каждый день. А значит все это должно быть заложено в основную ставку.

Как же надоело выслушивать это обречённо-жертвенное и в то же время пафосное оправдание бедности, когда речь заходит о зарплате учителя. Почему, когда я говорю об абсолютно здравых вещах, что школа не может быть ни уникальной, ни рейтинговой, если учитель в ней зарабатывает меньше грузчика в «Магните», то на меня смотрят так, как будто я живу не в России? Почему российские учителя, работая на две ставки, соглашаются на только изматывающий демпинг?

Вспомнилось, как в прошлом учебном году после аттестации на первую категориию за мои 10 часов в неделю в одном статусном лицее мне стали платить аж… 4 681 рубль 05 копеек, на пять сотен больше. На что я надеюсь?

Не надейтесь, — сказала коллега, узнавшая о моих планах. — Плетью обуха не перешибёшь! Помните, что сказал пару лет назад наш премьер на вопрос педагогов, почему такие малые зарплаты? Напомню: «Не нравится — уходите в бизнес». Команда ясна — мы уходим! Благодарные ученики-то у вас есть? Есть! Поймите, вам не дадут заработать в школе больше 18 000 и не начислят пенсию больше 7,5 тысяч.

Я ухожу затихшими школьными коридорами. На стенах много сертификатов, даже на иностранных языках. Фотографии со встреч с официальными лицами. Красиво в школах, ничего не скажешь. На выходе за турникетом с охранником бросается в глаза ещё и раздвижная решётчатая дверь.

На что тратятся деньги… — желчно подумал я. При этом здесь работают нищие учителя

Впрочем, они так не считают. Позвонили из языковой школы. Пригласили в понедельник на собеседование. Озвучили те же 20 тысяч. Прямо магическое число. Почему-то я сразу не сказал «нет». Просто из этой школы ко мне уже приходили на репетиторство почти два десятка выпускников. Это любимые мои ученики, сегодня я слежу за их учёбой в вузах. Мы до сих пор списываемся во ВКонтакте, о них я пишу в своих блогах. Я всё время думаю: «Как здорово иметь таких учеников. Но в школе».

Я не пойду работать за 20 тысяч, не буду гнаться за «дополнительным функционалом», чтобы заработать ещё. Я буду просто продолжать учить. Каждого, кто придёт ко мне сам. Буду стремиться зарабатывать столько, сколько реально стоит моя работа.

PS. Тем временем Александр Сергеев, глава Российской академии наук (РАН), в ходе встречи со стобалльниками ЕГЭ в минувший вторник предложил создать специальный фонд, который выплачивал бы студентам первых курсов стипендию размером в 20-30 тысяч рублей. Такое увеличение стипендиальных выплат, по его мнению, необходимо, чтобы обучающиеся не отвлекались от учёбы на подработку. Как говорится, без комментариев.

Фото: Shutterstock (Everett Collection)