Мы уже писали о психосоматическом бесплодии — это когда с анализами и здоровьем все в порядке, а беременность все равно не наступает. Именно такое состояние пережила наша героиня Людмила Гордеева. Но через 9 лет попыток ей все же удалось стать мамой: мы записали ее монолог об этом непростом времени.
«Казалось, что я сама виновата»
Я родилась в Башкирии, потом приехала учиться в Екатеринбург, здесь в 2011 году вышла замуж и осталась жить.
Мы с мужем с самого начала мечтали о детях, но у нас не получалось. Первое время думали: «Ну, нет и ладно», — не напрягались, ведь я еще училась. Через два года тщетных попыток я решила обратиться к врачу. Сдала все анализы, прошла массу обследований: кровь, мазки, проверяла проходимость маточных труб — все было отлично. У мужа тоже все было хорошо. Никаких патологий врачи не выявили.
Позже родственники дали мне контакт другого специалиста. Мы решили обратиться к нему: вдруг те врачи что-то упустили. Он меня посмотрел и сказал, что патологий, мешающих зачатию, нет. Правда обнаружилась миома матки, доброкачественная опухоль — размером 10 сантиметров, это довольно много.
Помню, тогда я подумала, что сама в этом виновата: в первое обследование врачи ведь ничего не выявили, значит эту миому вырастила я сама.
Мол, ребенка зачать не получалось и выросла у меня вместо этого миома 10 сантиметров, как эмбрион. Врач объяснил: миома не помешает зачатию, но во время беременности будет давить на плод, поэтому ее нужно убрать заранее. В 2016 году мне ее удалили и запретили на полгода даже думать о зачатии.
Спустя шесть месяцев я прошла еще один круг обследований. И снова никаких патологий. Был повышен уровень одного из гормонов влияющих на беременность — пролактина. Однако эндокринолог, к которому меня отправили, сказал, что такие показатели — тоже не помеха для беременности.
Кроме того, еще в 2013 году у меня выявили проблемы с давлением, так что после всех анализов репродуктолог отправила меня проверять сердце и сосуды. Мне поставили холтер — прибор, который сутки измеряет пульс. А когда я пришла его снимать, у меня случилась первая паническая атака.
«Не будет детей — будем жить для себя»
Каждый месяц, когда менструация приходила как по будильнику, у меня случалась истерика. Когда к этому присоединились еще и панические атаки, я обратилась к неврологу, а она посоветовала мне психотерапевта, который работает с такими проблемами.
Так, хождение по врачам-специалистам плавно перетекло в борьбу с ментальными проблемами. К психотерапевту я в результате ходила два года.
Он посоветовал мне заняться любимым делом, и я начала рисовать. Одновременно с сессиями стала ходить на йогу по утрам. Студия была возле работы, и там я увидела у тренера красивую тарелочку, украшенную точечной росписью. Мне понравилось, я решила попробовать заняться такой живописью — и это стало для меня своего рода медитацией.
Я начала рисовать на тарелочках, завела аккаунты в соцсетях, увидела, что таким творчеством занимаются многие. Потом увлеклась иллюстрацией, рисовала акварелью и спиртовыми маркерами.
Мы завели собаку, маленькую чихуахуа, я ушла в заботу о ней. Мы с мужем поговорили и решили: «Будут дети — хорошо, не будут — будем жить для себя».
В марте 2020 года, спустя два года моих практик, началась самоизоляция. Я перестала ходить к психотерапевту и начала больше рисовать — а что мне еще делать, ведь мы не работали! Рисовала каждый день. И спустя месяц узнала, что беременна.
«Для нас это было чудо»
Когда у меня случилась задержка, я даже тест не делала — думала, просто перенервничала и цикл сбился. Но через неделю все же увидела заветные две полоски, потом перепроверила результат на электронном тесте — он тоже был положительным. И все равно мы с мужем не могли поверить.
Решили, что я съезжу в больницу на УЗИ: поехала в платную клинику, потому что в обычную на карантине было не попасть. И там через монитор мы впервые услышали сердцебиение ребенка.
Я разрыдалась: 9 лет бесплодия! Для нас это было чудо
За все эти годы мне так и не поставили какой-либо четкий диагноз. Писали, что у меня «первичное бесплодие», хотя все анализы и обследования опровергали это. После удаления миомы врач на обследовании перекрестил меня и сказал: «Все у тебя хорошо, иди беременей». Но зачать ребенка удалось только спустя четыре года, по сути, когда я немного отпустила ситуацию и занялась собой и своими интересами. Так что я все же думаю, что это было психосоматическое бесплодие.
Под бой курантов
На 36-й неделе беременности у меня резко поднялось давление. Врач предупреждал, что в таких случаях нужно вызывать скорую. Меня увезли в роддом. Неделю я лежала и пила таблетки, но давление не снижалось. Гинеколог сказала, что надо рожать.
На 37-й неделе, утром 31 декабря меня отправили на искусственно вызванные роды. Сначала все проходило обычно: роды вызвали, схватки были в пределах нормы. А потом у меня прекратилась родовая деятельность, и малыш застрял. Акушерка нажала тревожную кнопку, набежала целая палата врачей, и меня отправили под общий наркоз. Родила почти под бой курантов.
Первое, что я услышала, когда проснулась — плач сына. Он лежал рядом. Неонатолог сказала, что он плохо раздышался, так как родился чуть раньше положенного срока, и его отправят в реанимацию. Я успела его сфотографировать и отправила фото мужу.
Я лежала в палате рядом с реанимацией, ходила к нему, сцеживала молозиво. После интенсивной терапии нас отправили в детскую больницу, где мы пролежали все новогодние праздники. Домой нас выписали 11 января.
«Советовали топор под кровать положить»
Я очень рада, что у меня появился сын. Рада, что мне помогает муж. Многие отцы в этом плане не всегда справляются. Раньше у меня были мысли, что если я не забеременею, то разведусь. Когда говорила мужу об этом, он ругал и отвечал: «Это наш с тобой крест».
Все это время мы были вместе, он всегда меня поддерживал, я была уверена, что он меня не бросит. Я и сейчас дорожу этой поддержкой. У меня очень счастливое материнство. Когда я стала мамой, плохие воспоминания поистерлись. Наверное я просто повзрослела. Замуж я вышла в 20 лет, а родила в 30.
Я понимаю тех женщин, у которых никак не получается забеременеть. Мне хочется их поддержать, подбодрить. Некоторые начинают отчаиваться спустя 2–3 года, а у нас было 9 лет ожидания — солидный срок. Но и спустя столько времени чудо может случиться.
Плохой совет — говорить: «Расслабься!» Или спрашивать: «Не думали взять из детдома?»
Мне одна женщина посоветовала топор под кровать положить, мол, это помогает зачать. Советовали какие-то осиновые палки, БАДы, витамины — все норовили поучаствовать в этом деле. Но больше всего почему-то бесил совет расслабиться.
В таком состоянии ты, может, и хочешь, но физически не получается расслабиться. Должно что-то щелкнуть в голове, по-другому это не случится. Мне помогло то, что я переключилась на любимое дело. Меня увлекло рисование — настолько, что я даже подумывала стать профессиональным иллюстратором. Но во время беременности я отложила это дело: хотелось просто быть тюленем, лежать, чтобы меня никто не трогал.
А потом родился сын. Первый год, когда он был совсем маленьким, было тяжеловато. Сейчас ему почти три, и он уже сам себя развлекает, у него есть какие-то собственные важные дела «маленького взрослого». У меня времени свободного стало побольше, и я снова занялась творчеством.
У нас недавно появилась дача, и когда приводили ее в порядок, спиливали деревья. И вот эти спилы яблони и вишни меня вдохновили. Сейчас я занимаюсь росписью на спилах, делаю украшения, елочные игрушки и интерьерные подвески. И теперь уже точно знаю, что не вернусь в компанию, где работала до декрета. Буду развиваться в этой новой сфере. Ведь у меня теперь новая жизнь и мне хочется проживать ее вместе со своей семьей, вместе со своим сыном, которого я ждала 9 долгих лет.
Фото: личный архив Людмилы Гордеевой
