6 заблуждений родителей об инклюзивном образовании

В этом году одной из важнейших тем Московского международного салона образования станет инклюзия. Куратор деловой программы ММСО «Инклюзивное образование», директор школы № 1788 Александр Ездов рассказал про заблуждения об инклюзивном образовании, от которых нам всем пора давно избавиться.

1. «Инклюзия — это лишь слова о равноправии и поддержке. На практике такое образование не работает. По крайней мере в России»

Есть разные трактовки слова «инклюзия». ЮНЕСКО определяет инклюзию как обучение всех детей: с ограниченными возможностями здоровья, из этнических групп, плохо успевающих в обучении и так далее («Руководящие принципы политики в области инклюзивного образования» ЮНЕСКО). Если необычного ребёнка, не такого, как остальные, поместить в обычную среду — это уже инклюзивная ситуация. И конечно, это равный доступ к качественному образованию всех детей без исключения.

У нас инклюзия начиналась со строительства пандусов и создания доступной среды. Первые пандусы строили по-разному, временами нелепо: под очень большим углом или пристроенными к глухой стене. Просто потому, что никто не знал, как это делать правильно. Точно так же происходило и с обучением: учителя делали первые шаги, они учились учить особенных детей. Когда-то получалось лучше, когда-то хуже. В крупных городах, особенно в Москве, инклюзия развивается активнее. И сегодня состояние инклюзивного образования сильно отличается от первоначального, как и пандусы.

Я был в разных странах, знакомился там с инклюзивным образованием. Сказать, что все школы в Европе инклюзивные, — нельзя. Да, есть хорошие примеры, но бывают и неудачные. Инклюзия зарождается в сознании учителя, директора, администрации, всех людей.

Если воспринимать появление особого ребёнка в классе как помеху для обучения, конечно, ничего хорошего не выйдет

«Мне нужно, чтобы у всех были пятёрки по физкультуре, а этот плохо ходит!» Или «Мой класс должен лучше всех решить контрольную по математике, а этот медленно решает». В школе с таким подходом детям вообще делать нечего. А если учитель воспринимает особого ребёнка в классе как собственный профессиональный вызов, как новую педагогическую задачу, то в таком классе будет комфортно всем.

2. «Ребёнку с инвалидностью лучше учиться на дому. Раньше все так учились, и нормально!»

Надомное обучение — самое тупиковое и бесперспективное из-за своей закрытости. Ребёнок не общается с другими людьми, у него нет никакой социализации. Пришёл учитель, что-то рассказал и ушёл. Тому же педагогу может не хватать знаний, как эффективнее учить ребёнка. Нет рядом психолога, дефектолога, кого-то ещё, кто мог бы подсказать. А вот если добавить информационные технологии, собрать пять человек в виртуальный класс, дать им возможность обсуждать учебную ситуацию, делать что-то совместно — это уже инклюзивное дистанционное обучение. Оно заметно расширяет границы и социализации, и коммуникации.

3. «Инклюзивная школа — для всех детей с инвалидностью»

Единой формулы, которая была бы для всех применима, не существует. Когда я работал в iШколе (центр образования «Технологии обучения», где учатся преимущественно дети с особенностями развития — Прим. ред.), мои ученики научили меня главному: все дети разные. В обычной школе это не так заметно: вот все побежали на перемене, сели за парты, что-то начали писать.

Возникает иллюзия, что дети примерно одинаковые и учить их тоже можно одинаково. Но это же не так!

Каждому ребёнку нужен индивидуальный подход, сегодня наличие индивидуальной образовательной программы для ребёнка с ОВЗ закреплено законом — Федеральным образовательным стандартом для обучающихся с ОВЗ. Составление такой программы меняет работу учителя: он начинает думать не про класс в общем, а про конкретного ученика, его способности и ограничения. А потом учитель начинает невольно переносить индивидуальный подход и на остальных детей в классе. К примеру, учитель попросил класс решить пять задач. Но нужно ли это мальчику, который щёлкает их как орехи? И тут появляются варианты: одни решают пять простых задач, другие пять сложных, а третьим я лучше ещё раз объясню материал. Добиться этого в наполненном классе сложно, но при использовании информационных технологий вполне возможно.

4. «Для обычных детей никакой пользы в инклюзии нет. Особые дети будут только тормозить класс»

Наличие особого ребёнка в классе — подарок. Он обогащает учебный процесс. К примеру, одноклассники могут помочь чему-то его научить, а, как известно, когда ты что-то объясняешь, то и сам лучше запоминаешь. Да и на каком ещё примере можно научить детей заботиться о других? А ведь это одно из главных общечеловеческих умений. Вместе с тем нужно придумывать больше проектов, где бы и особые дети помогали другим ребятам, а не только принимали помощь. Это важная часть гуманизации общества.

Читайте также:

«Мне их не жаль»: как вести себя с детьми с инвалидностью

Родителям, которые считают, что их ребёнка не «доучат» из-за того, что в класс посадили особого ребёнка, стоит задуматься, что и из-за их ребёнка могут кого-то не «доучить». Поскольку и он, например, может что-то делать медленнее, чем другие дети. Такая позиция тупиковая.

5. «Учителя будут сильнее загружены, уставать и вообще забросят класс»

Опять же вопрос в том, как к этому относиться. Повторюсь: можно как к помехе, проблеме: вынужден готовиться ещё и к этому ученику, какой кошмар! А можно как к вызову: я смогу научить этого ребёнка. Если учитель готов учиться, рефлексировать по поводу своей деятельности, видит минусы и стремится к лучшему — ситуация изменится. Один из основных мотивов учителя — удовлетворение от собственной работы. Когда учитель учит особого ребёнка, удовлетворение от работы удваивается. Например, ребёнок сидел на коляске, руки не работали, а сейчас он играет на музыкальном инструменте! Ощущение, что этому научил именно ты, непередаваемое.

6. «Родители детей-инвалидов просто хотят уйти от ответственности, отдав ребёнка в инклюзивную школу»

Инклюзия — это проверка на командность. Нельзя считать, что родители отдали ребёнка в инклюзивную школу, значит, ответственность с них автоматически снимается — всё получится и без их участия. Как и в школе: туалеты оборудовали, пандус установили, разметку сделали, звонок моргает, а дальше пусть учителя разбираются, вся ответственность на них. Если учить детей с ограниченными возможностями здоровья решил только директор или один учитель, даже при всём его огромном желании получится мало. Нужна готовность общества и поддержка государства. Например, успехам инклюзивного обучения в Москве мы обязаны именно командной работе: политической воле и ресурсам правительства Москвы, политике департамента образования, педагогической и гуманной мотивации образовательных учреждений, поддержке общественных организаций и родителей.

Конечно, хочется, чтобы всё происходило быстрее. Раз — ­и у нас полная инклюзия, а дети с инвалидностью стали счастливее. Но, к сожалению, так не бывает. Необходимо всем вместе приложить усилия для позитивных изменений.

Фото: iStockphoto (Wavebreakmedia)