Элитные школы часто называют проводником детей в лучшее будущее. Но за этой идеальной (на первый взгляд) системой образования для избранных — куча проблем и скрытых трудностей. Исследователь и педагог Адам Говард написал колонку, где рассказывает о том, что именно важно для элитных школ и их учеников.
Около 15 лет назад в подготовительной школе на Среднем Западе новичок футбольной команды столкнулся в раздевалке с неприятным ритуалом. Он сидел на скамейке и почувствовал похлопывание по плечу. Он обернулся и увидел одного из старших, который стоял за ним голый и дотрагивался до его плеча пенисом. Новичок вскочил — оказалось, что за происходящим наблюдает вся команда.
«Вы видели, что этот п**** пытался сделать?» — сказал старший команде. «Не будь бабой!», — добавил в адрес новенького. Тот не нашёлся, что ответить, собрал вещи и бросился прочь из раздевалки.
Новенький был уверен, что на следующий день его будут ждать унижения и поддразнивания в школе. Но, к его удивлению, никто ни в команде, ни за её пределами не обсуждал этот инцидент. Это молчание было ещё более обескураживающим, чем любое продолжение.
Через несколько дней, когда молчание стало убивать, он не выдержал и рассказал матери, что случилось в раздевалке
Когда история получила огласку, школьное сообщество разделилось. Среди учителей были те, кто требовал наказания для зачинщика, но большинство преподавателей и учеников (и даже их семей) настаивало, что всё это — невинная шутка. Виноватым в итоге оказался сам новичок — нечего было раздувать историю из пустяка.
Для старшеклассника никаких последний не было. Новичка забрали из этой школы и перевели в другую из-за насмешек. Они касались именно того, что он не посчитал происшедшее в раздевалке обычной шуткой.
Я описываю лишь один случай из множества, о которых я узнал, 20 лет занимаясь исследованием жизни элитных школ и университетов. Я начал его для того, чтобы выявить структурообразующие элементы культуры элитных школ. Использовал приёмы этнографов — проводил объёмные интервью и наблюдения в школах Среднего Запада и Северо-Востока. Вот уже много лет я продолжаю свои наблюдения.
Для Америки дверь в этот мир чуть приоткрылась через дело Бретта Кавано, который учился в закрытой элитной школе Georgetown Prep. Несколько человек обвиняют кандидата в Верховный суд США в сексуальном насилии. Кристин Блэзи Форд утверждает, что 17-летний Кавано пытался её изнасиловать на вечеринке. Форд было тогда 15 лет.
Второе обвинение выдвинуто однокурсницей Кавано в Йеле, которая утверждала, что он принудил её к оральному сексу. Третья участница процесса говорит о том, что Кавано входил в группу мальчиков, которая насиловала девочек на вечеринках. Кавано все обвинения отрицает.
Этот процесс в деталях показывает, как выстроена «система тишины» вокруг подобных инцидентов в частных школах. А также то, чему учат в них самих учеников — культуре гипермаскулинности, элитарности и особых прав.
Элитные школы любят тишину
Культура поведения в элитных школах сама по себе поощряет сексуальные посягательства и унижения, а также покрывает их. Это ярко продемонстрировала реплика самого Кавано в ходе одного из его публичных выступлений: «Что случилось в Georgetown Prep, остаётся в Georgetown Prep».
Georgetown Prep — закрытая американская католическая школа-интернат для мальчиков. Она основана в 1789 году и считается одной из самых недоступных — показатель приёма составляет всего 23%. Стоимость обучения в школе — 37-60 тысяч долларов в год. Школа окружена огромным кампусом, где есть собственное поле для гольфа, бассейн и студия звукозаписи.
Как только обвинения стали достоянием публики, одноклассники обвиняемого начали активно его защищать. Они делали и делают это в типичной манере, которую я выявил в ходе своего исследования. Пытаясь оправдать поведение соученика, они говорят: «Мальчики такие мальчики». Подтекст ясен: не стоит обсуждать подобные происшествия и пытаться дать им определение.
Молчание — часть стратегии элитных школ, которая охраняет их от широких масс. Сами школы всегда описываются как лучшие из лучших, выдающиеся, исключительные, а выпускают они тех, кто точно станет одним из лидеров в выбранной сфере. Элитные школы тратят немало времени и ресурсов на разработку внешнего позитивного имиджа. Он нужен им для легитимизации особого статуса, а также сопутствующих ему привилегий. Всё, что может навредить имиджу, прячут от глаз публики раз и навсегда.
Этот позитивный образ маскирует и реальное положение дел в элитных школах. С момента появления и по сей день они работают на то, чтобы совершенствовать социальный статус ученика. Школа становится местом доступа в закрытую социальную сеть. Она будет вести их по жизни к престижным высокооплачиваемым местам работы.
Элитные школы возводят привилегии в максимум
Привилегии — объектив, через который ученики начинают понимать себя, других и окружающий их мир. В них закладываются уверенность в собственной значимости — это залог выживания и процветания в элитной цепи. Более того, педагоги в элитных школах делают всё, чтобы их ученики не просто верили в то, что жёсткая иерархия естественна, но и превращают её в залог порядка.
Они учат детей парадигме, в которой всегда есть победитель и побеждённый
И они — победители, которым позволено двигаться вверх особенно успешно за счёт окружающих. «Одна из самых важных наших задач — подготовить учеников к соревновательности и научить их всегда выигрывать. Соревнование — это нормальная часть жизни нашей школы, в нём всегда есть победители и проигравшие», — так описывал мне свои цели один из учителей элитной школы, которого я опрашивал в ходе исследования.
Система привилегий сопровождает все аспекты образования: идеалы, миссии и стандарты школы; практику приёма и взаимодействия в классах; участие во внеклассных мероприятиях и спортивных соревнования; суровость учебной программы; ритуалы.
Ритуалы эффективны в передаче и усилении невысказанных культурных ожиданий, поведенческих норм и ценностей, которые превозносят привилегию как коллективную идентичность. Они же служат моделью той самой жёсткой иерархии, которая ждёт учеников в будущем.
Когда общественность узнаёт об этих ритуалах, как правило, оказывается, что они связаны с неким торжеством мужского сексуального завоевания. Как те самые предполагаемые изнасилования во время школьных вечеринок.
Студентам дают понять, что ситуации проявления сил и привилегий могут быть очень разными. Едино то, что работают они и в самой школьной жизни, и за пределами школы. Объединяет все ритуалы гипермаскулинность и гиперконкурентность. Это идёт в разрез со многим, чему также учат в элитных школах: позитивному и конструктивному социальному взаимодействию, сопереживанию, высоким моральным устоям, честному и ответственному отношению к жизни и окружающему миру. Разумеется, среди студентов элитных школ есть те, кто усваивает эти уроки, но это не оправдывает остальных. И очевидно, что пришло время открыто говорить о том, как готовят новые и новые поколения лидеров в США. И чему их учат.
P. S. что за гачимучи в начале
Впрочем, Адам Говард вполне может быть феминистом.
К чему знать? Ну, во-первых, не всем туда «не попасть», некоторым очень даже «попасть» и жить в этим реалиях. Во-вторых, подобные проблемы (не только маскулинности) характерны и для европейских, в том числе восточно-европейских и российских частных/элитных школ (а иногда и не только элитных, но и обычных). И это характеризует современное общество в целом, не зависимо от континентальных и внутриконтинентальных границ. И в-третьих, а почему бы и не узнать обо всём этом? Ну так, для общего развития и предсьавления. Ни всё ж на собственном дворе зацикливаться.