Как обычная школа в Техасе на полгода превратилась в тюрьму

До 1999 года в американских школах не было металлодетекторов и полицейских. Всё изменилось после «Колумбайна». The Outline опубликовал воспоминания выпусника колледжа о том, как в 1999 году стрельба на другом конце страны изменила жизнь нескольких тысяч американских школьников и студентов в тихом городе в штате Техас.

Мне было 16 лет, когда в 1999 году два подростка пронесли ружья, пистолеты и самодельные бомбы в школу «Колумбайн» в Центральном Колорадо. Они убили 13 человек, ранили ещё 24, а после покончили жизнь самоубийством. В тот момент я жил в Техасе и даже не представлял, как стрельба в 660 милях от дома скажется на моей жизни.

Город Аллен с населением меньше 100 000 человек считался одним из самых безопасных в стране. Мне он казался до неприличия скучным. Я был ершистым подростком, не признавал одежду других цветов, кроме чёрного, а на уроках, вместо того, чтобы слушать учителя, читал книжки. Тогда я не понимал, насколько прекрасным было это время.

На следующий день после трагедии в Колумбайне я пошёл на занятия как ни в чём не бывало. Я ещё не знал, что мы не закончим этот учебный год. Я не знал, что в полицейский участок раз за разом будут сообщать о заложенных бомбах, что это вызовет панику во всём городе, школы будут эвакуированы, а мы практически забудем о прежней спокойной жизни.

Через два дня после «Колумбайна» руководство средней школы «Кертис» в Аллене собрало всех студентов в одной аудитории.

Нам запретили одеваться в чёрное, носить футболки с изображениями Мэрилина Мэнсона и длинные пальто

Потому что те, кто устроил стрельбу в Колумбайне, делали всё то же самое. Таким был конец апреля 1999 года — время, когда взрослые стали до ужаса бояться подростков.

Восемь эвакуаций за 20 дней

26 апреля. В этот день в городе заработала анонимная линия, куда можно было пожаловаться на что-то подозрительное.

29 апреля. На горячую линию поступило первое сообщение о бомбе, якобы заложенной в одном из школьных автобусов. В это время года в Техасе обычно влажно и жарко. Сотни детей, согласно регламенту, эвакуировали из школы. Они стояли в пустом поле по соседству, потея под солнцем и передавая друг другу мобильные телефоны, чтобы связаться с семьями. Сообщение о бомбе оказалось ложью. Полиция нашла звонивших и арестовала их.

«Мы следовали официальной процедуре: если нам поступало сообщение о бомбе, мы сначала эвакуировали всё здание, а потом его обыскивали. Эта процедура гарантировала безопасность, но вызывала хаос и панику», — говорит Тим Каррол, представитель по связям с общественностью в школьном округе Аллена.

11 мая. После анонимного звонка об угрозе, которая оказалась ложной, эвакуировали начальную школу.

12 мая. Ту же самую начальную школу эвакуировали снова — после очередного звонка. Детей решили отвезти в местный колледж, но как только они вышли из автобусов, полиции сообщили, что колледж заминирован. Властям пришлось эвакуировать и его.

В тот день чаша терпения родителей и школьников переполнилась. Дети — и я в их числе — стали прогуливать уроки, потому что больше не чувствовали себя в безопасности в стенах школы. Родители требовали от властей реакции, хотя никто толком не знал, какой она должна быть.

14 мая. После 11 ложных сообщений о бомбах и восьми эвакуаций в учебных заведениях объявили об окончании учебного года. Правда, несколько дней спустя передумали. Нам предложили вернуться на последние две недели полугодия, чтобы сдать экзамены. Они оставались обязательными. Разумеется, практически все эту идею проигнорировали.

Исключение за протест

«Мне было совершенно ясно, что чесать всех под одну гребёнку и вводить такие меры не было никакой причины», — говорит Дженнифер Боччиа, в то время студентка колледжа. После собрания она решилась на протест — и пришла в школу с простой чёрной повязкой на руке.

Руководство учебного заведения отреагировало предсказуемо эмоционально. Дженнифер вызвали к директору, заставили снять повязку, а за отказ пригрозили отстранить от занятий. В ответ она связалась с Американским союзом по защите гражданских свобод и рассказала обо всём прессе.

Тогда руководство школы предложило девушке удалить запись об отстранении от занятий из её личного дела в обмен на публичные извинения. Девушка отказалась — и написала об этом в местную газету. Американский союз гражданских свобод обвинил школу в нарушении первой поправки к Конституции и подал в суд. Дело выиграли, и строчку об отстранении от занятий из личного дела Боччиа удалили.

Школа-крепость, школа-тюрьма

После «Колумбайна» американское общество разделилось на два лагеря: те, кто говорили, что школы свихнулись на безопасности, и те, кто готов быть оправдывать какие угодно действия ради ощущения, что их детям ничего не угрожает.

Новый кампус колледжа, куда мы вернулись на учёбу в августе, был совершенно не похож на прежний. Здание в пригороде Техаса стало похоже на огромное каменное чудище и больше напоминало крепость. На входе появились металлодетекторы, в коридорах — камеры видеонаблюдения. Здание патрулировали вооружённые полицейские, они останавливали детей и обыскивали сумки.

Чтобы отвлечь от себя подозрения, мы носили вещи в сетчатых или прозрачных рюкзаках

Ящичков с личными вещами нам больше не полагалось. Чтобы попасть в здание, мне приходилось по часу стоять в очереди к металлодетектору. Поверьте, вы бы не захотели отдать своих детей в такую школу.

«Для нас, 17-летних подростков, новый порядок обернулся шоком. Я чувствовала себя преступником, и всё время думала, что с нами нельзя так обращаться», — рассказывает одна из бывших студенток.

«Мы делали очень много вещей во имя безопасности учащихся, но относились к ним не как к тем, кого надо защитить, а как к тем, от кого нужно защититься», — говорит Джил Блумберг, директор коллегии Парк Слоуп в Бруклине.

Учителя тоже оказались в двусмысленном положении. Их учили распознавать бомбы и оружие. Они должны были обыскивать учеников вместе с полицейскими. Но самих преподавателей тоже обыскивали при входе в кампус. Ни одна из этих мер не оправдала ожиданий.

Один из учеников сумел пронести в школу нож — и похвастался этим перед учителем

Доходило до абсурда: особо отчаянные, чтобы позлить обыскивающих, приносили в карманах живых котят.

К счастью для студентов, эксперимент продолжался недолго: к концу учебного года школьное руководство решило, что содержание металлодетекторов слишком дорого, и отказалось от них. Сейчас, почти два десятилетия спустя, всё забылось, как страшный сон.

Но в других городах этого не произошло. Повышенные меры безопасности и нулевая толерантность ко всему, что могло бы ей угрожать, с годами стали нормой. В 1997 году в американской школе работали порядка 13 тысяч полицейских. К 2003 году их число увеличилось почти на семь тысяч.

Разговор по душам и сочувствие более эффективны, чем металлодетекторы

Эффективность металлодетекторов в школах не подтверждена исследованиями. Но, по мнению Американской ассоциации социального здоровья, такие технологии меняют представление студентов о безопасности и о том, как её достичь.

Хёзер Швортс из американской некоммерческой организации RAND (Research and Development) совместно с коллегами выяснила, что репутация школ страдает от использования охранной техники. «Они нужны не для того, чтобы защищать, а чтобы создавать видимость, что школа — это неприступная крепость», — говорит Швортс. По её мнению, здоровый климат в школьном коллективе и дружеская, доверительная обстановка гораздо эффективнее борются с агрессией.

К такому же выводу пришли в Чикаго. Здесь рассматривают законопроект о том, что школам нужно выделять гранты для сотрудничества со специалистами по психиатрической помощи. Это поможет распознать агрессию в зачаточном состоянии и предотвратить трагедию до того, как потенциальный преступник вообще попробует что-то предпринять, говорится в докладе Американской психологической ассоциации.

К сожалению, не все верят в силу психиатрической помощи. Разговор по душам и вовремя проявленное сочувствие многие не считают решением проблемы. Нам кажется, что только металлодетекторы и полицейские по периметру школы могут гарантировать безопасность. На самом деле они только сеют страх и панику. Те, кто учился в Аллене в 1999 году, в этом убедились.