Про моего ученика, первоклассника Ивана, который всегда улыбался и ел «грустничный» пирог
Каждый из нас помнит свою первую учительницу. А у неё ведь тоже есть воспоминания об учениках. Учитель начальных классов Анна Собянина рассказывает про Ивана, который заступался за второклассниц и не умел грустно читать стихи.
Часто вспоминается мне мой первоклассник Иван — благородный рыцарь из прекрасной семьи с правильной доброй и ласковой мамой и правильным строгим и справедливым папой.
Иван был самый маленький в классе, ножки его едва доставали до пола, когда он сидел за партой. Пухленькие короткие пальцы воевали с ручкой и прописями. Но как идеальны были его рубашка, строгий короткий жилет и брюки! Иван всегда улыбался: порой робко и застенчиво, порой со всей силой, как умеют только дети. К середине третьей четверти у него выпали передние зубы, и тут уже не мог устоять никто.
О том, что Иван — рыцарь, я узнала не сразу. Вот звенит звонок. Все дети сбегаются, садятся за свои парты, начинается урок, проходит минуты две, дверь распахивается, и появляется взъерошенный и растрёпанный Ваня:
— Это, Анна Владиславовна, там мальчишки из 4 класса девочек из 2 класса обижали, мне пришлось заступиться за них!..
А один раз, сижу я в классе, дети на физкультуре, в классе мир и покой, тут раздаётся треск, скрип, снова треск. Я вижу, что в двери застрял Ваня, пройти он не может, потому что у него за спиной два портфеля, а в руках три пакета со спортивной формой. Ваня дёргается вперёд — застревает, поворачивается боком — застревает! Так продолжается минуту. Но наш Дон Кихот Ламанчский выигрывает сражение с дверным проёмом и вваливается в класс. И тут я вижу, что один портфель не его, а одноклассницы:
— Я, это, М… портфель принёс, она на физкультуре ещё. Кстати, пойду её встречу!
А дальше началось… Рыцарь дарил своей Прекрасной даме цветы, духи, бусы, встречал её, таскал портфель. Прекрасная дама тайком хранила в дневнике его фотографию, рассматривала её и смущалась.
Есть у меня волшебная музыкальная шкатулка для уроков литературного чтения. В ней спрятаны листочки с разными интонациями. На речевых разминках я завожу шкатулку, ребёнок достаёт бумажку и читает с нужной интонацией, а весь класс должен отгадать. Дети любят эту игру, а потом при чтении стихотворений выдают всё это богатство эмоций. Но с Ваней у меня не получалось… Дети в детском садике привыкают тарабанить стихотворения так, что потом долго не можешь отделаться от этого опыта. Надо читать грустно — он улыбается, надо читать трагично — он улыбается, и так всегда! И что я только не делала! Иногда в голове мелькали мысли: «Чему я учу этого светлого лучезарного ребёнка? Грустить?».
Как-то раз мне довелось побывать у Ивана в гостях. У Рыцаря была страшнейшая дисграфия: буквы зеркалились, переворачивались, заменялись и были страшными монстрами, которых Рыцарь не мог усмирить. А ещё эти вредные задачи! Были каникулы, и я решила совершенно бескорыстно помочь. Когда знаешь, на какую кнопку нажать, что сделать, чтобы ребёнок справился со своими проблемами, чувствуешь себя немного волшебницей. Для первоклассника учитель подобен небожителю, а если небожитель приходит к тебе домой, то тут радости нет предела. Ваня показал мне свою комнату, собаку, игрушки, мы с ним позанимались, потом он торжественно пригласил меня на чай.
Как сейчас помню солнечную кухню, его прекрасную маму, похожую на Деву Марию, радость Вани… В центре стола стоял пирог.
— Анна Владиславовна, а пирог вы попробуете?
— Да, попробуйте пирог, это Ванин любимый, мы его специально купили!
-Это грустничный пирог! — подхватывает Ваня.
— Почему грустничный? Если съешь его, станешь грустным? — удивляюсь я.
— Нет, это Ваня в детстве не мог выговорить слово «брусничный» и называл его «грустничным». Мы так теперь и называем этот пирог.
Я до сих пор храню это воспоминание: солнечная кухня, прекрасная мама, Ваня, его беспечность и улыбка, испачканная «грустничным» пирогом.
