Недавно мы рассказывали, что делать человеку, который подозревает, что соседи плохо обращаются с ребенком. Теперь подробно разбираемся с экспертами, в каких случаях и правда важно забрать детей из кровной семьи, а каким родителям, наоборот, можно помочь — и спасти ребенка от детского дома.

Кто и как изымает детей из семьи

Немедленное изъятие

Семейный кодекс РФ, статья 77 «Отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью» — единственный документ, который позволяет органам опеки изъять ребенка из семьи немедленно.

Тем не менее координатор проекта «Помощь семьям в сложной жизненной ситуации» фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Анастасия Геласимова говорит, что в законе не прописаны детали, что именно следует считать такой угрозой.

Верховный Суд РФ отмечал, что такой угрозой можно считать, например, непредоставление малолетнему ребенку воды, питания, крова, неосуществление ухода за грудным ребенком либо оставление его на длительное время без присмотра, но характер и степень опасности должны определяться в каждом конкретном случае.

«Считается, что несовершеннолетний ребенок не должен быть оставлен в опасности ни в каком возрасте, — говорит Геласимова. — Но эта опасность в 5 лет — одна, а в 15 — совершенно другая». По ее словам, большую роль здесь играет человеческий фактор: то, как каждый отдельный сотрудник органа опеки оценивает угрозу жизни и здоровью. Четких критериев в законе нет.

Руководитель благотворительной организации «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская рассказывала «Таким делам», что «изъятий по 77-й статье немного, опека часто обходит ее, потому что работать по ней сложно: нужно уведомить прокуратуру и за семь дней собрать в суд пакет документов, чтобы лишить родителей прав или ограничить в них».

Изъятие с полицией или заявление о добровольном размещении ребенка в приюте

Сотрудники опеки, во-первых, из-за сложности работы с 77-й статьей, во-вторых, потому что не всегда успевают за один визит оценить, есть ли угроза жизни, могут прийти к семье с полицией или комиссией по делам несовершеннолетних.

Руководитель фонда «Красноярье без сирот» и опекун 12 детей Руслан Мокроусов состоит в комиссии по делам несовершеннолетних, он рассказывает, что после любого обращения, связанного с подозрением об угрозе жизни и здоровью ребенка, государственные службы обязаны прийти домой в семью. Комиссия по делам несовершеннолетних обычно осматривает дом: важно понимать, в каких условиях живет ребенок.

«Если сотрудники видят, что родители пьяные, ребенок не накормлен, еды дома нет, то такого ребенка изымают сразу, до выяснения обстоятельств», — говорит Мокроусов. В других случаях сначала семью предупреждают, что могут поставить на учет. Затем могут вызвать на комиссию по делам несовершеннолетних, запросить характеристики из школы или садика, куда ходят дети.

Эксперт подчеркивает: «Изъятие — это уже конечный результат, когда другие меры не помогли»

Мокроусов рассказывает, что не так давно в его комиссию поступило обращение: мама в состоянии алкогольного опьянения упала на своего маленького ребенка. «Отдел полиции по делам несовершеннолетних сразу вышел на адрес, посмотрел условия, где проживает ребенок. Увидели, что в семье в целом все удовлетворительно. Ребенка не изъяли, но семью поставили на учет, чтобы за ней наблюдать», — делится эксперт.

Елена Альшанская в разговоре с «Такими делами» отмечала, что, если органы опеки приходят к семье с полицией, полиция может составить акт о выявлении безнадзорного: «Хотя эта ситуация, мягко говоря, на грани фола, потому что никакого безнадзорного при наличии родителей не может быть».

Также, по словам Елены, повсеместно встречаются случаи, когда родителей вынуждают написать заявление о добровольном размещении ребенка в приюте.

Изъятие по решению суда

После изъятия ребенка из семьи вопрос лишения или ограничения родительских прав рассматривает суд по заявлению органа опеки и попечительства, органы опеки должны предоставить документы в суд в течение 7 дней. Ответчиком выступает один или оба родителя.

Ограничение прав возможно на срок до 6 месяцев. Если причина, по которой родитель был ограничен в правах, не устранена, суд будет рассматривать вопрос о лишении. Если причина устранена, ребенка могут вернуть в семью.

Если суд в итоге лишает родителя прав, восстановиться и вернуть ребенка сложнее, но это тоже возможно через суд.

Проблемы разделения полномочий при изъятии детей

Директор общественной организации «Домик детства» в Самарской области, приемный отец четверых детей Антон Рубин рассказывает, что в некоторых регионах бывает так, что госорганы бездействуют, когда ребенку действительно угрожает опасность. По его словам, это связано в том числе со сложностью разделения полномочий.

«На самом деле, никто точно не знает, кто должен реагировать на сообщение об угрозе жизни и здоровья ребенка, — делится Рубин. — Органы опеки считают, что нужно вызывать полицию, полиция говорит, что это к инспектору по делам несовершеннолетних, тот говорит, что без сотрудников опеки он не может войти в квартиру, — мы можем ходить по замкнутому кругу, пока не случится что-нибудь страшное. С таким я тоже сталкивался и работал. Ну как работал: бил в набаты, говоря, что ребенка с инвалидностью дома никто не лечит, его развитием не занимаются, а родители выпивают, его избивают, дома нечего есть».

Когда отбирать детей не нужно

Руслан Мокроусов отмечает, что периодически в разных регионах происходят несправедливые случаи изъятия, когда, по его словам, «просто без разбора могут забрать ребенка и не помочь семье».

Общественник объясняет это нежеланием сотрудников госслужб брать на себя ответственность за работу с семьей — якобы «лучше они изымут ребенка, нежели оставят его в семье и с ним что-то случится».

Один из таких случаев сейчас разбирает «Красноярье без сирот»: у родителей без зависимостей изъяли двоих детей из-за беспорядка и грязи в доме. При этом родной бабушке не дали опеку над детьми, хотя, согласно п. 5 ст. 10 Федерального закона от 24.04.2008 N 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве", бабушки несовершеннолетних имеют преимущественное право быть их опекунами или попечителями перед всеми другими лицами. То есть у кровных родственников должен быть приоритет на предварительную опеку.

Глава «Красноярья без сирот» вспоминает: «Мне звонит бабушка, говорит, что дети в детском доме. Ее даже не поставили в известность, ее не пускали в учреждение, чтобы она увиделась с внуками. В феврале детей передали в приемную семью. После наших усилий опека позвонила бабушке и сказала, что она может стать кандидатом на опеку над внуками, несмотря на то что они в приемной семье. Мы ждем, чем закончится эта история».

По словам Анастасии Геласимовой, «Волонтеры в помощь детям-сиротам» часто сталкиваются с тем, что детей изымают у родителей, у которых есть какое-то хроническое или психическое заболевание, инвалидность. «Почему-то считается, что такой родитель априори представляет для ребенка угрозу, — делится эксперт. — Мы стараемся работать над изменением этого мнения, но продолжаем сталкиваться в судах с такой ригидностью мышления: если появляется какой-то опекун, не имеющий инвалидности, он оказывается в приоритетной позиции».

Геласимова считает, что инвалидность или заболевание само по себе не должно быть «отягчающим фактором» для родителя. По ее словам, нужно комплексно рассматривать, реагирует ли человек на интересы и потребности своего ребенка или нет. Если он исполняет свои обязательства так же, как люди без инвалидности и без особенностей психики, суд и госорганы не должны принимать во внимание диагноз.

Что происходит с ребенком после изъятия

По словам Руслана Мокроусова, если ребенок маленький, после изъятия его помещают в дом малютки, если постарше — временно в реабилитационный центр либо в детский дом, откуда он уже может попасть в приемную семью.

Раньше детей могли поместить в больницу, даже здоровых, сейчас детей до 4 лет запрещено помещать в больницы, если нет показания к госпитализации. Если ребенок не болен, его сразу помещают в дом малютки.

Если есть показания к госпитализации, то дом малютки должен предоставить няню, которая будет находиться с малышом круглосуточно. Она не осуществляет медицинский уход, но получает зарплату за то, что сопровождает малыша.

«У нас есть проект „Буду рядом“ — это как раз сопровождение детей-сирот в больницах, нам звонят из дома малютки и просят, чтобы наши няни были с ребенком», — говорит Руслан Мокроусов.

Органы опеки и комиссия по делам несовершеннолетних могут дать родителю время решить проблему: например, пройти реабилитацию от зависимости, найти работу или улучшить жилищные условия. Если кровная семья выполняет поставленные ей условия, по постановлению опеки она может забрать ребенка обратно. Если же мама и папа лишаются родительских прав (например, в суде доказано, что они избивали ребенка), вернуться в семью ребенок уже не сможет.

При этом Анастасия Геласимова приводит примеры, когда сотрудники госслужб ставят семьям невыполнимые условия для возвращения изъятого ребенка — например, «сделать ремонт до среды». «Если человек не делал ремонт несколько лет, как он может закончить все до среды? — говорит эксперт. — То есть отобрание ребенка никак не стимулирует и не мотивирует родителей, а, наоборот, демотивирует. Родитель в этот момент находится в адском стрессе, и тут ему еще выдвигают ряд условий, но не оказывают никакой поддержки».

Как фонды помогают ребенку остаться в семье

Миссия фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» — чтобы у каждого ребенка была возможность жить и воспитываться в семье, а не в интернатном учреждении, рассказывает Анастасия Геласимова. С ней солидарен и Руслан Мокроусов: «Я считаю, что ребенок должен жить и воспитываться в семье» — по его словам, в большинстве регионов эта задача сейчас возложена на некоммерческий сектор.

«Это история про дом, — говорит Геласимова. — Учреждение — это все-таки отдельное здание, огражденное забором. Ребенок в нем „закапсулирован“». Именно с этим связано много проблем — в частности, неподготовленность выпускников интернатов к самостоятельной жизни. Поэтому общественники стараются или сохранить ребенка в кровной семье (это называется профилактикой социального сиротства), или найти ему приемных родителей.

Помощь кризисным семьям всегда индивидуальна. Но основные запросы обычно совпадают

Люди либо оказались без жилья, либо у них не хватает денег на базовые потребности: на продукты, на оплату жилищно-коммунальных услуг, либо им нужна юридическая помощь — например, чтобы восстановить родительские права или добиться пенсионных выплат.

«Сначала закрываются острые потребности: можно дать деньги на продукты, помочь найти работу, оказать юридическую помощь. Если человеку негде жить, мы поищем ему приют или поможем оплатить съемное жилье на несколько месяцев. За это время мы пробуем помочь или с трудоустройством, или с оформлением пособий, чтобы дальше человек мог сам оплачивать квартиру», — рассказывает Геласимова.

Волонтеры пытаются понять, как человек оказался в этой точке и что можно сделать, чтобы ситуация больше не повторилась. «Мы в первую очередь учитываем, что семьи находятся в стрессе. Если родителю угрожают отобранием ребенка или это уже произошло, то это трагедия. К такому жизнь его не готовила», — говорит она.

Помощь должна быть профессиональной, фонд обучает добровольцев, которые хотят работать с семьями. «Иногда непрофессиональная помощь может еще больше навредить: например, некоторые семьи „подсаживаются“ на денежную помощь и не делают ничего, чтобы улучшить свое положение, — делится Геласимова. — Иногда лучше не дать денег на продукты, а купить продуктовый набор: например, если у человека есть зависимость или у него трудности с планированием бюджета. Параллельно мы будем работать с этими проблемами, а базовые потребности закрывать в натуральном виде».

Если в семье происходит насилие, фонд тоже проводит комплексную работу

Иногда ребенка и его маму нужно перемещать из квартиры, где происходит насилие, например со стороны ее партнера, — тогда фонд договаривается с шелтерами или снимает им квартиру. Если насилие происходит по отношению к ребенку и родитель готов с этим что-то сделать, включается психологическая работа: на дому или дистанционно.

При этом у госслужб не всегда получается гибко работать с семьями. Геласимова объясняет это тем, что на одного специалиста государственной службы приходится 60–70 семей и он, естественно, не справляется.

Что такое фостерная семья и почему это лучше детдома

Существует механизм, позволяющий после изъятия отправлять ребенка не в госучреждение, а во временную приемную семью — такие семьи называют ресурсными, или фостерными. Анастасия Геласимова рассказывает, что ресурсные семьи проходят все процедуры, которые нужны для предварительной опеки, и Школу приемных родителей. Часто таким семьям нужно комплексное сопровождение специалистов — эту функцию может брать на себя некоммерческий сектор.

«При попадании в ресурсную семью ребенок получает больше внимания и заботы, чем в сиротском учреждении, — объясняет общественница. — Это важно, чтобы принять, обогреть и реабилитировать ребенка после стрессовой ситуации — отобрания или того, что ему предшествовало. В учреждении все достаточно формализованно. Для ребенка гораздо лучше, чтобы он при отобрании попал сразу в какую-то хорошую, подготовленную семью, которая бы ему объяснила, что произошло, чтобы поддерживала его связь с кровной семьей, пока происходят разбирательства».

В фостерной семье ребенок обычно проводит полгода, потом он либо переводится в учреждение, либо возвращается в кровную семью, либо ресурсная семья устанавливает над ним постоянную опеку. При этом у государственных служб есть полномочия увеличивать срок нахождения ребенка в фостерной семье.

После ухода из фостерной семьи ребенок может поддерживать с ней связь. Как говорит Геласимова, так делают многие приемные родители, даже передавая ребенка обратно в кровную семью. «Они, хотя и помогали ребенку временно, все же стали для него поддержкой и опорой — хорошо, когда они остаются в жизни ребенка», — рассуждает эксперт.

Однако Руслан Мокроусов отмечает, что на практике такой механизм редко используется. Поместить ребенка не в учреждение, а в ресурсную семью сложнее для государственных служб — это и подготовительная работа с семьей, и работа по оформлению документов.

По мнению Мокроусова, если бы такая практика использовалась повсеместно, детей в сиротских учреждениях было бы гораздо меньше.

Детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на 2021 год в стране было больше 400 000 тысяч. «Во многих странах вообще нет детских домов, — делится общественник. — Там есть центры временного пребывания, где дети находятся максимум 30–60 дней. За это время специалисты работают как с ребенком, так и с семьей — и ребенок возвращается к родителям или попадает в приемную семью».

В подготовке материала участвовали стажерки «Мела» Василиса Осипова и Дарья Скорик. Фото на обложке: YAKOBCHUK VIACHESLAV / Shutterstock / Fotodom