Что чувствует ребенок, когда у родителя свадьба? И нет, это не мама решила снова выйти замуж за папу. Главный герой хита Анны Красильщик «Давай поедем в Уналашку» Марк должен пережить как раз такой неловкий праздник: его папа женится второй раз. «Мел» публикует отрывок из продолжения «Уналашки» — книги «Тайна месье Каррота» (выходит осенью в издательстве «Белая ворона»).

Над крыльцом с зеркальной дверью были нарисованы два золотых кольца, а сбоку висела табличка с надписью «ЗАГС».

— Что такое загс? — спросил я, но меня никто не услышал. Может, из-за головы робота, а может, потому что на меня с диким воплем набросилась бабушка Мила.

Папины родители живут в другом городе, и видимся мы редко. Поэтому я называю их Другие бабушка и дедушка. Последний раз я видел Других бабушку и дедушку в позапрошлом году. Другая бабушка привезла нам огромную банку варенья из сосновых шишек, паштет из зайца с апельсином, мне — конфеты под названием «Мараленок», маме — подушку с кедровыми орехами, а бабушке — бальзам «Зоркий взгляд».

— В нем много витаминов, тра́вы и мед. Улучшает зрение, снимает воспаление и даже помогает, когда краснеют глаза. И ни капли алкоголя, — сказала Другая бабушка.

Когда бабушка Марта это услышала, у нее покраснели не только глаза, но и все лицо.

— Спасибо, — сказала она и поджала губы. Я ни разу не видел, чтобы бабушка пила «Зоркий взгляд». Наверное, потому что ей больше нравился «Рижский бальзам», ее любимый напиток, который лучше не нюхать и не пробовать. Варенье из сосновых шишек простояло год, а потом куда-то исчезло. Что касается паштета из зайца…

Дело в том, что, когда я был маленький, я везде таскал с собой игрушечного зайца по имени Вильгельм. Однажды он чуть не умер, но все обошлось. Сейчас я уже взрослый, поэтому Вильгельм в основном лежит у меня в кровати. В общем, паштет из зайца нам, как говорит Девица, «не зашел».

— Маркулик, как ты вырос! — закричала бабушка Мила и прижала к груди так сильно, что у меня хрустнули кости. Я схватился за голову, чтобы бабушка и ее не сломала.

— Чем это пахнет? — подозрительно спросила бабушка, пошмыгав носом.

— Ты железный дровосек? — перебил ее Другой дедушка.

— Дроид.

— Дрозд? — не понял Другой дедушка.

— Это из «Звездных войн», — объяснил Макс. Другие бабушка и дедушка посмотрели на него, но тут вмешалась мама:

— Людмила Викторовна, Вячеслав Иванович, здравствуйте. — Познакомьтесь, это…

— Максим, — Макс протянул Другому дедушке руку.

— Очень приятно, очень приятно, — сказал дедушка и пожал ее.

А Другая бабушка даже обняла Макса:

— Я так рада. Людмила Викторовна. Марика, животик у тебя огурчиком — значит, парень будет. Помяни мое слово — я ни разу еще не ошиблась. Сколько неделек уже?

— А Макс говорит, еще ничего не заметно. Четвертый месяц.

— Как это не заметно? — возмутилась Другая бабушка. — Вячеслав Иванович, смотри, огурец же, а? Гемоглобин в норме? Я тебе бобровую струю на алтайском меде привезла. Очень для сосудов полезно.

— Пойдемте внутрь, сейчас уже начнется церемония. Это подошел папа. Вместо джинсов и рубашки он был в костюме, который я никогда не видел, а на шее у него висел галстук.

— Хай, Марчелло. Суперкостюм. Трипио?

— Ага. Только я весь вспотел. У тебя классное худи.

Девица была в огромной толстовке с надписью «МНЕ НЕПРИЯТНО» и дырявых джинсах. Зато к фиолетовым волосам была приделана настоящая фата.

— Что-то краской воняет.

— Это запах дроида. А почему ты не в свадебном платье?

— Хватит с нас костюма, который заставили одеть твоего отца.

— Не одеть, а надеть. Кстати, мама хотела надеть… — начал я, но мама схватила меня за руку и потащила за зеркальную дверь.

— Кажется, я тебе уже говорила, что это была шутка, и не нужно ее со всеми обсуждать, — прошипела она и посмотрела на меня так, что я еще сильнее вспотел.

— Я больше не буду, — пискнул я. — Ай, не тяни меня — ты порвешь мне вторую руку.

Я с трудом вырвался и тут же врезался в огромное искусственное дерево с белыми цветами. В этот момент заиграла торжественная музыка, в зал вошли папа с Девицей, а за ними толпа родственников и друзей. В конце зала стояла тетка в розовом платье и с огромной прической. Музыка закончилась, и стало очень тихо. Только какой-то лысый дядька громко высморкался.

— Рады приветствовать дорогих гостей… — сказала тетка, — на торжественной церемонии, посвященной светлому и самому прекрасному празднику на земле — рождению семьи.

«Наша семья уже давно родилась», — тихо сказал я.

— Создание семьи является добровольным действием. Поэтому для того, чтобы узаконить ваши отношения, я должна спросить вас, является ли ваша готовность создать семью подлинной, откровенной и свободной. Иван Вячеславович, согласны ли вы взять в супруги Юлию Васильевну?

Папа был согласен.

— Согласны ли вы, Юлия Васильевна, стать супругой Ивана Вячеславовича? — спросила тетка Девицу. Девица очень покраснела и захихикала.

— Юлия Васильевна, я сказала что-то смешное?

— Нет-нет, простите. Я тоже со всем согласна.

— С чем со всем? — не поняла тетка.

— Стать супругой согласна, — объяснила Девица.

— Принимая данное вами согласие в присутствии родителей, друзей и близких гостей, я регистрирую ваш союз. Прошу вас подойти к столу и скрепить ваш тандем подписями.

Папа с Девицей подошли к столу, расписались на бумажке и надели друг другу кольца.

Из зала с теткой все поехали в ресторан. Там было так жарко, что мне пришлось снять голову и положить на стул. Я надеялся, что будет пицца, но вместо нее на столах стояли странные салаты, украшенные укропом, и рюмки, из которых торчали креветочные хвосты. Когда мама их увидела, ее затошнило и она убежала в туалет. Я попробовал вытащить креветку за хвост и засунул в рот, но тут же выплюнул и предложил маме, которая уже вернулась из туалета. Мама сказала, что она не помойка, и тогда Макс забрал креветку и выбросил в настоящую помойку, а я пошел искать кока-колу, но по дороге врезался в Другого дедушку, который поймал меня за плечо и почему-то начал стучать вилкой по бокалу. Оказалось, он хочет сказать тост.

— Чем это пахнет? — спросил дедушка, но тут официантка сунула ему микрофон, который издал такой страшный звук, что все закрыли уши.

— Мои дорогие, — сказал дедушка, справившись с микрофоном. — Как отец жениха, я должен сказать, что счастлив. Счастлив, что этот шалопай наконец остепенился и нашел пристанище в объятиях Юлии. Надеюсь, он не будет столь же печален, сколь Пьеро со своей Мальвиной — ведь у Юленьки такие же синие волосы.

— Не синие, а фиолетовые, — поправил я дедушку и попытался вырваться, но это было непросто, потому что он крепко держал меня за плечо.

— Вот и Марк хочет что-то добавить, — сказал дедушка и сунул мне микрофон.

— Ну… Э-э-э… — я увидел, что все смотрят на меня. Другая бабушка вытерла глаза, а лысый дядька снова высморкался. — Я хочу пожелать папе и Де., то есть Юле, чтобы у них подольше не было детей, потому что тогда ее все время будет тошнить и… — Я не успел договорить, потому что дедушка отобрал у меня микрофон и крикнул:

— Горько! Юленька, береги его. Он хороший малый с добрым сердцем. Горько!

Тут все тоже закричали «горько», а папа с Девицей поцеловались. Я наконец вырвался от Другого дедушки и все-таки нашел колу, но тут пришла Другая бабушка и сказала, чтобы я присматривал за мамой, потому что я мужчина и опора, а она «бледненькая» и ей тяжело.

— Никакой я не мужчина, — возразил я, но бабушка уже ушла обнимать лысого дядьку, который оказался отчимом Девицы. Может, если бы это был ее папа, у него все-таки были бы волосы — пусть даже не фиолетовые.

Потом заиграла музыка, и все бросились танцевать. Макс предложил потанцевать маме, но она почему-то не захотела и попросила вызвать такси. Я успел утащить два куска торта, и мы уехали.

— А что на ужин? — спросил я, когда мы вошли домой.

— Ты издеваешься? — крикнула мама, как будто кормить меня не входит в ее обязанности.

— Что? Я не ем хвосты креветок и салат из укропа.

— Я ничего готовить не буду, — заявила мама.

— Может, дошик? — предложил Макс. — Я и сам умираю с голоду.

Тут оказалось, что мама тоже голодная и даже не против доширака.

— Можно было бы и не кричать.

— Морковкин, я устала. Иди спать. И не забудь почистить зубы.

Зубы я чистить не стал, а вместо этого съел шоколадное яйцо, которое хранилось у меня в столе. Я уже почти заснул, но вдруг вспомнил, что забыл голову робота. Я три раза позвонил папе, чтобы он забрал ее домой, но папа так и не взял трубку.

Иллюстрация на обложке: Кася Денисевич / издательство «Белая ворона»