«Ты можешь любить ребёнка, но тебе нельзя показывать жалость к нему»
«Ты можешь любить ребёнка, но тебе нельзя показывать жалость к нему»
Наставники были популярны в России ещё в царские времена. С появлением инклюзивного образования их роль изменилась: теперь они сопровождают детей с особенностями развития. Тьюторы Юлия Громова, Николай Чигирь, Дмитрий Осипов и Виктория Едигарева рассказали, чем они занимаются и почему главное в их работе — терпение.
Перед сопровождающим стоят и воспитательные, и образовательные задачи. Тьютор Николай Чигирь из школы «Технологии обучения» говорит, что функции прямо зависят от того, с кем он работает. Если у ребёнка серьёзные психические нарушения, то главное — сопровождение, поддержка и работа с самооценкой. Юлия Громова, тьютор из этой же школы, рассказывает: «В классе каждый ребёнок стремится привлечь внимание, перетянуть одеяло на себя, и, как только ты от него отходишь, он отвлекается и перестаёт заниматься. У нас всего пять тьюторов в школе, мы не всегда успеваем подойти ко всем детям, а им нужна постоянная поддержка».
Дети редко ходят одни, потому что не могут запомнить путь от класса до туалета
Они не могут найти страницу, которую называет учитель, — вот почему им почти всегда нужно внимание тьютора. В стрессовых ситуациях их сопровождение становится критически важным. Например, во время контрольных работ некоторые дети теряются. Ребёнок может просидеть весь урок не шевельнувшись, глядя в одну точку и забыв даже, что он хочет пить. Сопровождающий должен попытаться вернуть его в настоящий момент. Например, Юлия Громова разминает пальцы ребёнку, вкладывает ему в руки карандаш, и тогда он постепенно включается в работу.
«Хороший тьютор становится тенью ребёнка: он помогает ему во всём, но эта помощь кажется ребёнку незаметной или незначительной. Он должен верить, что делает это сам», — считает Дмитрий Осипов, тьютор, работавший в школе № 717.
Виктория Едигарева, сотрудник школы № 1536, говорит, что тьютор — это посредник между окружающим миром и ребёнком с ограниченными возможностями. Он показывает модель поведения в среде нейротипичных (здоровых) людей и помогает реализовать потребности в реальном мире.
В случае, если у детей не пострадал интеллект (например, некоторые инвалиды-колясочники), тьютор может заниматься составлением индивидуального образовательного маршрута, профориентацией, мотивировать ребёнка и, возможно, обучать основам тайм-менеджмента.
Вне зависимости от сложности заболевания ребёнка главная миссия тьютора — адаптировать его к окружающему миру. «В последнее время прослеживается такая тенденция: дети становятся всё более и более агрессивными по отношению к тем, кто сильно отличается от них по каким-либо признакам», — замечает Николай Чигирь. В школе «Технологии обучения» нет инклюзии в привычном понимании, но это и не означает, что детям проще приспособиться к новым условиям.
Например, в первый класс приходит ребёнок с РАС (расстройством аутистического спектра). Он не готов воспринимать окружающих и находиться в аудитории даже с шестью одноклассниками. К нему прикрепляют тьютора, который постоянно с ним, изучает его привычки и, учитывая их, создаёт для него комфортные условия в меру возможностей.
В государственных школах с инклюзивным образованием проблема адаптации стоит гораздо серьёзнее. Виктория Едигарева по отношению к детям с особенностями выделяет следующие группы школьников: «мамочки», которые всегда стараются помочь (и здесь тьютор может отойти на второй план), подозрительные дети, обходящие стороной «странных» одноклассников и те, кто настроен враждебно. Они передразнивают детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья), повторяют их поведение. Конечно, многие дети с особенностями не понимают, что происходит, поэтому либо игнорируют таких одноклассников, либо ещё больше раззадориваются.
Тьюторам очень много приходится работать с дисциплиной учеников, но правила игры отличаются от тех, которые работают со здоровыми детьми. Например, по словам Юлии Громовой, если ребёнок не хочет идти на урок и не поддаётся уговорам, нельзя взять его за руку и потащить.
Иногда тьюторы просто сидят на диване с учеником в течение всего урока, чтобы не оставлять его одного
Даже когда дети хорошо учатся, у них не всегда бывает соответствующее поведение. Поэтому тьютор доступно объясняет школьникам, зачем нужно следовать общим правилам. «Вчера ребёнок нарушает дисциплину, сегодня он сдает экзамен на 5. Вы его спрашиваете о поведении, он же отвечает: а зачем мне оно, если я всё знаю по предмету?» — рассказывает Николай Чигирь. Грамотная социализация ребёнка — важная часть работы тьютора.
У ребят, которым рекомендовано сопровождение, как правило, неадекватная самооценка: они привыкают к особому отношению к себе. Тьютор должен помочь ребёнку стать более уверенным, потому что и от этого зависит, насколько трудно человеку будет учиться и решать новые задачи.
Однако тьюторы занимаются не только с детьми с ограниченными возможностями. У здоровых школьников тоже бывают кризисные периоды, которые они переживают особенно остро. Юлия Громова вспоминает, что у одной девочки в 11-м классе умерла собака, которая жила с ней с самого детства. Девочке нужно было сдавать ЕГЭ, а думала она совсем о другом. Это как раз тот случай, когда ребёнку необходима постоянная поддержка тьютора. Хотя чаще в таких случаях родители отводят детей к психологам, чтобы помочь справиться с первыми серьёзными переживаниями.
В некоторых школах сопровождающие работают в качестве экспертов в области образования: например, помогают школьникам разработать большой проект, в котором принимает участие группа детей. В этом случае тьюторы выступают организаторами работы, помогают распределить задачи между членами коллектива и рекомендуют качественные источники информации. Есть и школы, где тьюторы выполняют роль наставников, помогая детям определиться с причинами потери мотивации, плохими оценками, разочарованием в учебе, понять, что им на самом деле нравится.
Чтобы работать тьютором, желательно получить педагогическое или психологическое образование. Однако среди тьюторов есть много людей, у которых непрофильное высшее образование или его нет вовсе. Родители детей с ограниченными возможностями, которые учатся в школах, часто становятся тьюторами в других классах, потому что таких специалистов критически не хватает.
За исключением последних, большинство воспринимает эту профессию как промежуточный этап в карьере: кто-то мечтает стать дефектологом, кто-то —психологом или педагогом. Зарплата не позволяет рассматривать эту работу всерьёз.
Но это не означает, что каждый человек, который ищет подработку, сможет справиться с обязанностями сопровождающего. «Хороший тьютор любит детей безусловно, не ожидая от них ничего взамен. При этом он нацелен на результат, время появления которого трудно предугадать, умеет работать в меняющейся обстановке и готов к решению нестандартных задач», — отмечает Дмитрий Осипов. Профессионального тьютора отличают такие качества, как высокая стрессоустойчивость, эмоциональная стабильность и способность к эмпатии.
«Стрессоустойчивость — это когда тебе плюют в лицо и попадают в рот слюной с какой-нибудь едой, а ты не реагируешь. Тогда это станет весело и ситуация превратится в игру. Нужно это полностью проигнорировать и продолжать делать то, что делаешь», — делится своим опытом Юлия Громова.
Особенно важно сформировать правильное отношение к ребёнку: «Ты можешь его любить, но тебе нельзя показывать жалость к нему, они всё это чувствуют»
Дмитрий Осипов рассказывает: «Не все, кто хочет заниматься с детьми, с этим справляются. Когда в школу приходили практиканты из педагогического университета, в конце дня ко мне подошёл мужчина средних лет и сказал: „Я не знаю, как вы тут работаете. Это же невозможно выдержать“».
Кроме того, важно действительно увлекаться своим делом, заниматься самообразованием, изучать самостоятельно подходы и методики. Только так удастся адаптировать материал под конкретного ребёнка. Можно годами биться над тем, чтобы ученик начал показывать части тела. А когда, кажется, вы уже достигли успеха, невозможно спрогнозировать откат. «Терпение — это краеугольный камень работы тьютора», — рассказывает Виктория Едигарева.
О специализациях в этой профессии можно говорить условно: скорее здесь идёт речь о целях — какие компетенции сопровождающий сможет развить. Можно выделить тьюторов, которые работают индивидуально, и тех, кто занимается с группой детей. Имеет значение и классификация по возрасту учеников, с которыми работает сопровождающий: начальная, средняя и старшая школа. Существует деление и по принципу группы заболеваний, с которым работает воспитатель-ассистент: РАС, нарушения опорно-двигательного аппарата, психические отклонения и так далее.
Однако часто тьюторов меняют, и в результате им приходится работать с разными детьми. И это ещё один фактор, почему им приходится постоянно расширять круг знаний, компетенций, получать дополнительное образование на курсах повышения квалификации.
Первое, с чем сталкиваются многие сопровождающие, — это адаптация к разным детям. «Я две четверти занималась с очень подвижным, гиперактивным ребёнком — мы больше работали не над пониманием предметов, а над дисциплиной. Теперь я занимаюсь с очень медлительной девочкой, иногда она зависает, но зато у неё есть академические успехи. Нужно уметь перестраиваться. Поначалу это было непривычно для меня», — рассказывает Виктория Едигарева.
«Для многих проблема — успокоить ребёнка, у которого серьёзные психические нарушения. Трудно это или нет, зависит от того, как ты смотришь на ситуацию. Если относишься к ребёнку с любовью, будет гораздо проще», — объясняет Дмитрий Осипов.
В школах практикуют обмен тьюторов, чтобы у всех был приблизительно один уровень нагрузки. В некоторых образовательных учреждениях раз в полгода меняют сопровождающих, и в результате они могут поработать с разными детьми. Кроме того, если один из тьюторов плохо себя чувствует, другой может прийти на помощь и сопровождать его ребёнка. «Когда заболеваешь, эмоционально становится ещё сложнее успокаивать ученика, слушать его крики и плач», — признаётся Виктория Едигарева.
В школах, где у тьюторов есть кураторы, работать легче: они стараются отслеживать психологическое состояние своих сотрудников
В целях предотвращения эмоционального выгорания они могут досрочно менять их между собой. Есть дети, которые болезненно переживают смену сопровождающего, иногда это проходит спокойно — это зависит от индивидуальных особенностей каждого. Многим детям сложно даже просто переключиться на новое имя, поэтому нового тьютора они продолжают называть именем предыдущего.
Менять тьюторов могут и из-за конфликтов с детьми: если ребёнок агрессивно настроен по отношению к тьютору, обычно тот просит коллегу поменяться на какое-то время, чтобы урегулировать ситуацию. Возможно, это случается из-за того, что дети не совсем понимают, в каких отношениях они находятся с тьютором — формальных или неформальных.
«Дети воспринимают нас как что-то среднее между приятелем и педагогом: они даже не всегда с нами на „вы“. Мы стараемся поддерживать дистанцию и объясняем учащимся, как к нам следует обращаться. Эту границу школьникам поддерживать сложно, ведь главный наш инструмент — неформальное общение», — объясняет Николай Чигирь.
Когда у детей возникают разногласия с педагогом, родителями или ровесниками, они особенно нуждаются в психологической поддержке сопровождающего. «Например, ребёнок звонит маме и говорит, что хочет домой. Она возражает ему: ты должен учиться. Его никто не отпускает: ни мама, ни классный руководитель. И тогда он идёт к самому близкому в школе человеку — к тьютору — и начинает ему жаловаться», — рассказывает Николай Чигирь.
Нередко в школах случаются драки между детьми, тогда нескольким тьюторам сразу приходится их разнимать
Некоторые дети просто перестают слышать своих сопровождающих, часто только с помощью хитрых приёмов можно вернуть их в реальность. «У меня есть ребёнок, который любит драться. Когда я понимаю, что не могу с ним справиться, зову коллегу, которая водит его кормить. Она спокойно говорит ему, что, если он не перестанет драться, они не пойдут на обед. Тогда он начинает что-то понимать, и постепенно его агрессия ослабевает», — делится своим лайфхаком Юлия Громова.
На некоторых детей успокаивающе действуют мантры, приятные мелодии, необычные сенсорные ощущения, поэтому часто в школах, где учатся дети с ОВЗ, есть сенсорные комнаты, которые помогают переключиться.
Многие тьюторы признаются, что самое трудное время для взаимодействия с детьми — период полового созревания. Все проблемы, которые были раньше, обычно усугубляются. Насколько сильно будет меняться поведение в этом возрасте, зависит во многом от того, занимались ли сексуальным воспитанием ребёнка. Хотя это и считается задачей родителей, тьюторам часто приходится объяснять, почему в классе всё-таки стоит надеть штаны и не стоит трогать щиколотки других детей.
Как бы иногда ни хотелось, нельзя давать советы или рекомендации родителям, если они сами тебя об этом не просят. Это превышение профессиональных полномочий, итогом может быть конфликт с мамой или папой, которые и так почти постоянно находятся в эмоциональном напряжении. Даже с этической стороны вопроса это не всегда корректно. «Родителям с особенными детьми трудно: это как если двухлетний ребёнок продолжал бы оставаться двухлетним 15 лет подряд. Родителям нужно выговориться, рассказать какую-то страшную историю, как его ребёнок толкнул кого-то на эскалаторе, и при этом не услышать, что он плохой родитель», — объясняет Юлия Громова.
Дети с особенностями развития очень чувствительны, поэтому агрессия со стороны педагогов, сопровождающих других учеников, провоцирует у них нарушения поведения
«В нашей школе был случай, когда один тьютор кричал на ребёнка или даже мог ударить его. После одного такого случая родители начали жаловаться в Департамент образования. Директору пришёл ответ, что нужно разобраться, что происходит в школе. Ничего не изменилось. Тогда родители начали жаловаться в министерство — в школе началась проверка. Перемены всё равно не наступили. Позже этот тьютор сам ушёл», — рассказывает Дмитрий Осипов.
Встречаются и другие крайности: тьютор привязывается к ребёнку и начинает делать всё для этого ученика — заботиться больше всего о нём, подсказывать ему ответы. Это вредно для детей, поэтому нужно внимательно следить за тем, чтобы не переходить понятные границы.
Некоторые тьюторы ошибаются при выборе способов мотивации. Кто-то начинает использовать отрицательную: «Если ты не сделаешь задание, не пойдёшь играть» или «Если ты не перестанешь плакать, на перемену не выйдешь». Такие формулировки вселяют в детей ужас и заставляют что-то делать из страха, а не из искреннего желания.
Пример положительной мотивации — это похвала, совместные игры, беседа о том, что вызывает интерес у ребёнка. Чтобы корректировать поведение ребёнка, в школе № 1536, где работает Виктория Едигарева, тьюторы работают по системе ABA (Applied Behavior Analysis) — закрепление положительных реакций социальным одобрением. «Когда ребёнок совершает какое-то нежелательное действие, мы гасим его: либо игнорируем вообще, либо спокойно просим сделать что-то», — рассказывает она.
Многие школьные учителя никогда не преподавали детям с особенностями развития и, естественно, не знают, как это делать. Далеко не все педагоги понимают назначение тьюторов, поэтому кто-то считает их мешающими процессу обучения или просто нянями.
Среди профессионалов также существует миф, что тьютор — это человек, который занимается самыми тяжёлыми детьми и может с ними справиться. «Если на переменах кто-то начинает что-то ломать, кричать, бегать, кого-то бить, к нему приставляется тьютор. Хочешь не хочешь — учишься справляться», — считает Юлия.
Часто представители образовательной среды настаивают на том, что тьютор и педагог должны работать сообща: такую ситуацию можно сравнить с последовательным воспитанием ребёнка, в котором участвуют оба его родителя. Если у мамы с папой расходятся точки зрения, у ребёнка усиливается тревожность, он ведёт себя агрессивно. Так происходит и в школе. Педагог должен задать адекватный темп работы для ребёнка, объяснять материал и давать домашнее задание, а тьютор должен помогать детям включаться в работу и следить, чтобы ребёнок выполнял школьные задания.
Однако в реальности баланс интересов тьютора и педагога не всегда соблюдается. «Я видел не совсем адекватных преподавателей физкультуры, которые пытались заставить детей на колясках двигать ногами. В таких ситуациях я считаю, что тьютор может заступиться за него и объяснить педагогу, почему ученик не может выполнить это упражнение», — рассказывает Дмитрий Осипов.
В отличие от педагога, у тьютора-профессионала есть больше возможностей стать ребёнку другом: обладая бóльшим количеством времени, чем учитель, наставник строит доверительные отношения с учеником. Так, в школе «Технологии обучения» есть театральный кружок, где играют в том числе дети с особенностями развития. Некоторые тьюторы приходят фотографировать спектакли, а кто-то из них даже принимает в них участие. «Таким образом, педагоги и некоторые тьюторы показывают детям, как нужно играть, как следует вести себя на сцене. Кроме того, во время репетиций и выступлений я сопричастен процессу, а это значит, что я не против них», — отмечает Николай Чигирь.
В каком-то смысле тьюторы — это альтруисты, работающие скорее для общего блага. У них небольшая зарплата по сравнению с теми же преподавателями, при этом они постоянно работают с самыми трудными детьми. Преподаватели тоже не всегда верно воспринимают тьюторов, видя в них только помощников-секретарей. Кроме того, не существует единой образовательной программы для тьюторов — большую часть навыков они получают из реального опыта работы. И часто именно по своей инициативе они находят дополнительные возможности получить знания.
Юлия Громова признаёт, что по сравнению с коллегами на Западе тьюторам не хватает свободы, пространства для индивидуального подхода. «Ты не можешь внезапно придумать интересную игру, сбегать в обеденный перерыв в магазин, что-то купить и предоставить чек, чтобы тебе возместили расходы на подготовку к занятиям. В государственном образовательном учреждении это сделать невозможно. Вход и выход сотрудников проверяют по карточкам, деньги возвращать тем более никто не будет: для этого нужно обосновать важность этих трат, получить разрешение, и сделать всё это необходимо заранее. Я знаю преподавателя, который открыл занятия по лепке: он вложил в них 300 тысяч, а платят ему только 12».
Однако в профессии тьютора многие люди видят воплощение важной миссии. «Работать со здоровыми детьми было бы проще, но не было бы уважения к себе. Сейчас у меня есть ощущение, что я делаю что-то важное, что у меня есть специфические знания и навыки, которых нет у большинства, и я могу их передавать. Это уже поднимает меня в собственных глазах», — признаётся Юлия Громова.