О Николае Новикóве почти не рассказывают в школе, хотя этот выдающийся деятель русского Просвещения был первым издателем журналов для женщин и детей, печатал учебники, писал трактаты по педагогике и раздавал гуманитарную помощь голодающим крестьянам. Рассказываем, как один из первых русских просветителей добился успехов и почему в итоге оказался в тюрьме.

Отчислен «за леность и нехождение в классы»

С момента основания в принадлежащей Московскому университету газете «Московские ведомости» публиковали заметки об исключенных студентах и учениках университетской гимназии. В 1760 году героем такой заметки стал Николай Новиков. Он лишился места в университетской гимназии «за леность и нехождение в классы». Но именно этому двоечнику суждено было стать великим русским просветителем, издателем, меценатом и первым в России педагогом.

После отчисления юноше шестнадцати лет не осталось ничего, кроме как пойти в армию: во второй половине XVIII в. российские дворяне обязаны были служить либо по гражданской, либо по военной части.

В 1762 году Новиков поступил на службу в Измайловский полк. Именно там он начал интересоваться науками и литературой. Несмотря на то что за годы учебы в университетской гимназии Новиков так и не выучил ни одного иностранного языка, к 1767 году он вошел в число самых образованных офицеров полка.

Успехи в самообразовании командование поощрило многообещающим назначением — Новикова направили работать писцом в канцелярию Уложенной комиссии. В ней Екатерина собрала представителей всех земель и сословий для составления нового свода законов. Старый свод — Соборное уложение 1649 года — уже устарел и содержал в себе законы, противоречащие друг другу. Принять новое уложение не вышло: началась война с Турцией, и многие депутаты комиссии должны были срочно отбыть в расположение своих полков.

Задачей Новикова на Уложенной комиссии было вести дневники депутатских собраний, которые он лично читал императрице. Именно тогда Екатерина узнала и запомнила его имя, не догадываясь, что имеет дело со своим будущим критиком.

Публично спорил с Екатериной II

В 1769 году в Петербурге почти одновременно появились сразу семь сатирических журналов. Первым стал еженедельник «Всякая всячина» — формально его возглавил придворный писатель Григорий Козицкий, однако все прекрасно понимали, что реальным редактором была сама Екатерина II.

К этому времени Новиков вышел в отставку и тоже начал издавать журнал — еженедельник под названием «Трутень». С первых же номеров новиковское издание стало критиковать действующий уклад дворянской жизни: высмеивало помещиков и вельмож за глупость и пошлость, критиковало крепостное право.

Сатира «Трутня» оказалась гораздо более жесткой, чем та, которую готова была терпеть Екатерина. Императрица была сторонницей «улыбательной сатиры» — то есть журналистики, которая высмеивает не личности, а отвлеченные пороки. Новиков такой подход считал беззубым и неуместным, предпочитал критиковать конкретных людей и конкретные преступления против общества и морали.

Чтобы писать о главных проблемах емко и с юмором, «Трутень» обратился к жанру медицинских рецептов. В 23-м и 24-м номерах журнала за 1769 год некто Лечитель поделился врачебными предписаниями для пациентов, страдающих нравственными недугами. В их числе оказался господин Безрассуд, который был «болен мнением, что крестьяне не суть человеки». Чтобы тот перестал издеваться над крепостными, Лечитель прописал помещику следующую процедуру:

В мае 1769 года «Всякая всячина» призвала редакцию «Трутня» смягчить тон — потому что лишь снисхождение к порокам дает автору право «подавать наставления другому». Деликатный призыв писать скромней Екатерина довершила грозным приказом «впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и никому не думать, что он один весь свет может исправить».

В ответ на завуалированную угрозу «Трутень» только обострил спор и заявил, что «Всякая всячина» «так похвалами избалована, что теперь и то почитает за преступление, если кто ее не похвалит».

Петербург следил за развернувшейся полемикой и понимал, что спорят не просто два журнала, а именно Екатерина II и Новиков, отставной поручик и выскочка с неоконченным образованием. Острота риторики и смелость последнего поразила публику: тиражи «Трутня» кратно возросли, а журнал императрицы, напротив, потерял подписчиков. Читатели сделали свой выбор.

Екатерина поняла, что полемику с Новиковым проиграла — «Всякая всячина» перестала издаваться

27 апреля 1770 года вышел последний номер, где Екатерина обвинила в неуспехе своего издания читателей с «окаменелыми сердцами», с обидой заявив: «Впредь ни единой строки для вас писать не буду… Я столько ж буду жесток, как вы». Впрочем, под давлением екатерининских вельмож вскоре закрылся и «Трутень».

Важно отметить, что журналы, открывавшиеся в ту пору, издавались недолго. «Всякая всячина» Екатерины II выпускалась всего год, «Трутень» Николая Новикова — 11 месяцев, а «Адская почта» Фёдора Эмина и вовсе выходила всего полгода. Журнальное дело было не бизнесом, а развлечением богатых людей. Продолжительность издания журнала зависела либо от того, как долго богатый человек готов вкладываться в убыточное дело, либо от воли монарха. Даже просвещенная императрица Екатерина предпочитала закрывать журналы вольнодумцев и критиков.

Приучил Москву и Сибирь читать книги

После закрытия «Трутня» Новиков не оставил работу над сатирическими изданиями. В 1772–1773 гг. он издавал журнал «Живописец», в котором, помимо прочих, публиковались Денис Фонвизин и Александр Радищев. После была попытка издавать журнал «Кошелёк», но и его закрыли, несмотря даже на то, что в новом проекте Новиков отказался от вольнолюбивых рассуждений о политике и сосредоточился на высмеивании галломании — слепого подражания французской моде. Главное приобретение этого времени для Новикова — знакомство с масонами и последующее вступление в их круги в 1775 году.

В 1779 году Новиков перебрался из Петербурга в Москву — куратор Московского университета писатель Михаил Херасков (тоже масон) предложил Новикову на 10 лет арендовать университетскую типографию, чтобы печатать учебники для студентов и книги для продажи в книжной лавке на Моховой улице. А заодно и издавать университетскую газету «Московские ведомости».

Типография находилась в печальном состоянии: станки неисправны, шрифты в дефиците, сотрудники ленятся и пьянствуют. В таком состоянии она не могла приносить прибыль ни университету, ни Новикову, который должен был ежегодно платить за ее аренду 4500 рублей, немалую по тем временам сумму.

Чтобы реанимировать работу типографии, Новиков провел ремонт и заказал из-за границы недостающие детали для станков. А затем занялся поиском клиентов. Букинистов из Петербурга и провинциальных городов он привлек выгодными условиями сотрудничества: продукцию университетского издательства им разрешалось закупать в рассрочку.

Новиков готов был идти на риск, лишь бы разогнать работу типографии, где в последние годы станки простаивали и пылились

В первые годы издательство бралось за отпечатку любых материалов, будь то действительно важные учебники или легкая литература для неискушенной публики. Впрочем, уже в начале 1780-х типография Московского университета выпускала серьезную литературу. Богословские трактаты и научные труды зарубежных классиков переводились для нужд издательства вчерашними студентами, которых Николай Иванович активно трудоустраивал к себе.

Управленческий талант Новикова сделал свое дело — за три года под его руководством типография Московского университета суммарно отпечатала больше книг, чем за все 25 лет своего существования, и впервые перестала приносить убытки.

В это же время Новиков наладил отношения с самыми образованными масонами Москвы. Вместе с ближайшим своим другом — молодым профессором немецкой словесности Иваном Шварцем — он основал «Дружеское ученое общество», которое «приглашало в ряды свои любителей наук, искусств и их благотворителей».

На деньги общества в 1784 году Новиков открыл в Москве «Типографическую компанию» — крупное издательство на 20 станков, которое стало снабжать литературой не только Москву, но и отдаленные уголки империи, в том числе Сибирь.

Как вспоминал позже Карамзин, до появления Новикова в Москве было всего две книжные лавки с общей годовой выручкой в 10 тысяч рублей. Через несколько лет издательской деятельности Новикова число лавок дошло до 20, а литературы в них ежегодно продавалось уже на 200 тысяч рублей. Московские дворяне волей Николая Ивановича получили доступ к лучшей литературе — трудам Сервантеса, Дидро, Монтескьё, Сумарокова и Фонвизина.

Сжигал дурные книги и плохие переводы

Будучи руководителем «Типографической компании», Новиков с перфекционизмом относился к вопросам просвещения. Он считал важным, чтобы до читателей доходили только лучшие тексты — написанные со вкусом и несущие полезное нравоучение.

Если в руки к Новикову попадала рукопись произведения, которое этим критериям не соответствовало, он считал должным за любые деньги выкупить ее и сжечь. Всё для того, чтобы текст не попал к другим типографщикам, не был ими напечатан и не дошел до публики.

Огню предавались не только романы о ворах и любовниках, но и несовершенные, по мнению Новикова, варианты перевода зарубежной литературы и философии. Чтобы в Москве и Петербурге продавались только лучшие переводные издания Шекспира, Вольтера и Руссо, Новиков скупал рукописи всех существующих переводов, выбирал из них лучшие и печатал только их.

Новиков, как уже говорилось, не знал ни одного иностранного языка и не мог составить личного мнения о том или ином переводе. Так что в этом вопросе он полагался на вкусы соратников. Очевидно, впрочем, что уничтожение рукописей не только защищало публику от дурных книг, но и помогало Новикову бороться с издателями-конкурентами.

Обратил внимание на то, что женщины тоже читают

В Москве Новиков помимо издания книг продолжал заниматься журналистикой. Как уже было сказано, просветитель с 1779 года занимался изданием «Московских ведомостей». За десять лет редакторства он более чем в шесть раз увеличил тираж газеты. Публика стала охотнее читать «Московские ведомости», когда в них, помимо официальных материалов, стали печататься статьи о науках и искусстве. К тому же на газету помимо дворян стали подписываться купцы — их привлекало экономическое приложение.

Новиков понимал, что коммерческий успех издателю гарантирует внимание к нуждам и интересам конкретных аудиторий, будь то ученые, торговцы или… женщины.

Первый в России женский журнал Новиков начал издавать еще в Петербурге. Там в январе 1779 года в свет вышел первый номер «Модного ежемесячного издания, или Библиотеки для дамского туалета». Открывала его карикатура «Щеголиха на гулянье», изображавшая одетую на французский манер даму в неестественно пышном и высоком парике.

В воспитании вкуса Новиков снова шел от обратного — через сатиру. Карикатуры с безвкусно одетыми женщинами подчеркивали нелюбовь издателя к щегольству и слепому подражанию французской моде.

Содержательно «Библиотека для дамского туалета» сильно отличалась от современных модных журналов. Состояла она по большей части из стихотворений легкого содержания, эпиграмм и любовных сочинений на основе греческой мифологии.

За время издания журнала публика увидела 12 книг, каждая не более чем на 100 страниц. Несмотря на то что Новиков предвосхитил глобальный успех изданий для женщин, взлет которых пришелся на XX век, сам просветитель на издании «Библиотеки для дамского туалета» ничего не заработал. На нее было подписано всего 58 человек, среди которых было всего 7 женщин.

Несмотря на коммерческий провал «Библиотеки для дамского туалета», Новиков продолжил искать выход на специфическую целевую аудиторию, но на сей раз решил отталкиваться не от фактора пола, а от фактора возраста.

Первый педагог и детский редактор

Так Новиков стал первым в истории России издателем детского журнала. В 1785 году Университетская типография выпустила «Детское чтение для сердца и ума». Но на «Мурзилку» или «Веселые картинки» журнал совсем не походил. Каждый номер представлял собой книжку из 200 страниц с аллегорическими повестями, притчами и переложениями восточных басен.

Иллюстраций в «Детском чтении…» не было, а печаталось оно таким же мелким шрифтом, как и журналы для взрослых. Дело в том, что читать его должны были не дети, а родители — и делать это вслух, чтобы развлечь ребенка или, наоборот, уложить его спать.

Так или иначе, этот формат был инновационным. До этого узнать поучительную, увлекательную и понятную историю дворянский ребенок мог только от няни, знакомившей его с преданиями старины и фольклором. Новиков же придумал переводить такие истории в письменный вид, редактируя их в соответствии с современными представлениями о детской психологии.

Новикова считают первым в России педагогом-теоретиком. В 1783 году вышел в свет его трактат «О воспитании и наставлении детей», настоящее педагогическое пособие. В нем Новиков:

• Высказывается в пользу грудного вскармливания. Впрочем, советует и рецепт альтернативного средства для прикорма: «Две трети воды и одна треть молока от здоровой… и, ежели возможно, всегда от одной коровы»;
• Выводит правила пеленания. Новиков считал, что чересчур тугие и плотные пеленки сеют в ребенке «семена гнева», так что младенца лучше не кутать, а одевать в вещи, которые не будут стеснять его движений;
• Рассуждает о нравственном воспитании. Новиков считал важным прививать детям любовь «ко всем человекам, без различия состояния, религии, народа или внешнего счастия».
• Рассказывает о том, как строить доверительные отношения с детьми. Николай Иванович считал недопустимым утверждать власть над ребенком «пасмурным видом, суровыми словами, строгими приказами, жестокими наказаниями, повелительными, угрюмыми и сердитыми поступками». Такими методами, считал просветитель, детей можно сделать лишь «рабами, носящими с нетерпеливостью иго, на них наложенное».

Спас крестьян нескольких деревень от голода

В 1787 году в Центральной России разразился голод. Цены на хлеб взлетели настолько, что в деревнях крестьяне заменяли его сушеным мхом и дубовой корой. «Дружеское ученое общество» хотело организовать поставки зерна в места, где свирепствовал голод, однако не могло найти для этого достаточно денег.

На помощь пришел молодой масон Григорий Походяшин — богатый наследник и страстный поклонник всего масонского, в частности Новикова. Он был готов спонсировать все инициативы издателя, в том числе благотворительные. Историки считают, что Походяшин мог выделить на покупку зерна для голодающих деревень до 300 000 рублей. Известно, что позже Походяшин стал одержим благотворительностью и продал ради масонских пожертвований унаследованные заводы отца — известного промышленника и купца Максима Походяшина. Все 2,5 миллиона рублей, вырученные с их продажи, Походяшин направил на деятельность масонских лож и реализацию их проектов.

На эти деньги Новикову удалось купить достаточно зерна, чтобы снабдить им деревни по соседству от своего имения Авдотьино и спасти крестьян от голода.

Узнав об огромных тратах «Дружеского ученого общества» на отпускаемое земледельцам зерно, Екатерина II обвинила просветителя в фальшивомонетничестве. Новиков был арестован и заточен в Шлиссельбургской крепости.

Конечно, история с зерном была лишь предлогом. Императрицу раздражала и редакторская, и благотворительная деятельность Новикова. Связано это было как с тем, что его издания критиковали императрицу, так и с принадлежностью Новикова масонским кругам. Масонов Екатерина не любила за излишний мистицизм и «странные» обряды, а их самоорганизацию для благотворительной и журналистской деятельности воспринимала как бунт в зачатке.

Конец правления Екатерины — период репрессий. Помимо Новикова за вольнодумство в это время был отправлен в ссылку писатель Александр Радищев и сведен в могилу драматург Яков Княжнин. В 1796 году императрица умерла, и взошедший на престол Павел I начал правление с амнистий.

Он освободил Новикова из крепости: тот провел в тюрьме лишь 6 лет из изначально назначенных 15. Так или иначе, лишение свободы сильно его подломило. После освобождения из Шлиссельбурга он из-за долгов был вынужден отказаться от издательской деятельности и поселился в родовом имении Авдотьино в Подмосковье, где умер от инсульта в 1818 году.

Пожилой Новиков сочувствовал тайным обществам, из которых позже возникли декабристские организации. Одной из них — «Союзом благоденствия» — руководил племянник просветителя Михаил Новиков, автор первой республиканской конституции России.

Обложка: Дмитрий Левицкий / Третьяковская галерея / Public domian; Национальная электронная библиотека; PhotoVrStudio / Shutterstock / Fotodom