Все знают про Царскосельский лицей, где Пушкин читал свои первые стихотворения Державину. А лицей Ришельевский, созданный по образу и подобию Царскосельского, существует в Одессе до сих пор. Рассказываем историю одного из самых знаменитых учебных заведений Российской империи.

Лицей для города Ришелье

Кажется, что Одесса — очень старый город, в котором бывали древние греки и который наверняка с большим боем брали турки. Но это не совсем так: и греки, и турки действительно пытались обосноваться на территории современной Одессы, но сам город появился позднее, когда Россия получила территорию в ходе Русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Екатерина II сразу приказала построить город по древнеримским канонам, и к 1794 году Одесса была готова.

Решение о том, что в городе необходимо построить гимназию, принадлежало прапраправнучатому племяннику знаменитого французского кардинала Ришелье: его далекий потомок Арман-Эммануэль и друг Александра I был назначен градоначальником Одессы. Сначала Ришелье собирался строить коммерческое учреждение, в котором будет несколько училищ: приходское, уездное и сама гимназия. Но чиновники не могли решить, стоит ли делать заведение открытым, поэтому оно никак не могло появиться.

В итоге концепция поменялась: решили создать место, где смогут учиться и дети из бедных семей. В 1814 году Ришелье начал работать над планом создания заведения, похожего на Царскосельский лицей. Ришельевский лицей открылся в 1817 году: градоначальник-вдохновитель тогда уже уехал во Францию, но заведение все равно назвали в честь него. Ришелье пожертвовал 15 тысяч франков на первые книги для лицейской библиотеки.

Ришельевский лицей стал вторым в стране после Царскосельского

Граф Александр Ланжерон, новый градоначальник — в честь него названа главная набережная города, — произнес на открытии лицея примечательную речь. Он отметил, что Россия до недавних пор была страной «необработанной и ненаселенной», «недавно вышедшей из неизвестности» и появление в ней еще одного лицея — событие знаменательное. В конце граф обратился к лицеистам: «Но знайте, любезные дети, что к сим вожделенным событиям вы можете достигнуть токмо неусыпною прилежностью к наукам, уважением и беспредельною покорностью к достойным вашим наставникам, которых вы должны почитать вторыми отцами вашими…»

Библиотека на хлебные деньги

Ришельевский лицей был создан и существовал за счет государственной казны. Многие образовательные учреждения императорской России действовали благодаря специальным налогам на некие товары. Первый сиротский приют, Воспитательный дом в Москве, получал деньги от клеймения карт, а Ришельевский лицей работал благодаря хлебу.

Через три года после основания заведения в его пользу начали определять 2,5 копейки серебром с каждой четверти хлеба, вывозимого за границу. Кроме прочего, в документе об образовании и уставе заведения было сказано, что Ришельевский лицей получит новое здание, вокруг которого «построятся магазины и лавки, с коих доход также определяется на поддержание сего заведения».

Деньги шли от городской думы и родителей, оплачивающих обучение детей. Были и пожертвования. Правда, их нередко предпочитали давать не монетами, а книгами. Большая часть расходов лицея уходила на пополнение библиотеки.

Главными жертвователями в библиотечный фонд Ришельевского лицея были его выпускники и преподаватели. Так, один выпускник 1828 года, чиновник особой канцелярии Новороссийского края, пожертвовал лицею шесть экземпляров собственного перевода итальянского мистико-дидактического трактата «Об обязанностях человека», приложив записку: «…я думал только выразить самую слабую искру признательности, которую питаю и вечно буду питать к этому заведению. Выразить вполне это чувство для меня кажется невозможным. Скажите, чем и когда заплачу я свой долг месту, которое, дав мне воспитание, дало вместе с тем все, что может устроить счастье целой моей жизни?»

«Дети здесь счастливые; они в добрых руках»

Первым директором лицея стал аббат Шарль Николь. Этот человек был настоящим фанатиком идеи создания собственного образовательного заведения. Сначала в Санкт-Петербурге он основал пансион для мальчиков, куда вскоре стали отдавать детей самые богатые семьи империи: «Не странно ли, что проект, родившийся в аллеях Люксембургского сада, пронесённый по всей Европе, осуществился таки — и где! — в Петербурге!» В школе воспитывались потомки Орловых, Голицыных, Нарышкиных: аббат Николь звал его «своей жизнью».

Правда, противники галломании пансион не одобряли: обучение было проникнуто католическими традициями, велось на французском языке. И хотя в особые дни в пансионе появлялся православный священник, заведение окрестили иезуитским. Шарль Николь передал его в управление другим директорам, а вскоре пансион закрылся из-за чумы.

В Одессу аббат перебрался в 1811 году и создал там Благородный институт, на основе которого спустя шесть лет появился лицей. Шарль Николь ненадолго уезжал во Францию, где Людовик XVIII назначил его одним из своих придворных капелланов, а потом вернулся в Россию, посвящая себя исключительно служению детям. Эпоха его директорства была счастливой. Выпускники вспоминали, что Николь «был чутким отцом и заботливой матерью».

Очень скоро после открытия лицея его начали посещать знаменитые петербургские поэты

Одним из первых приезжал Константин Батюшков, который писал: «Лицей в цветущем состоянии, и дети здесь счастливые; они в добрых руках. Дай бог здоровья аб. Николя, что готовит полезных людей для государства; он неутомимый, и метода его прекрасная». Александр I директором был также удовлетворен и наградил его орденом Святой Анны 2-й степени с бриллиантами. И все-таки в 1820-м аббату Николя пришлось уехать из России из-за конфликтов с православным духовенством.

«Я Пушкин, прощайте»

Кроме Батюшкова, который называл лицей «лучшим украшением Одессы», в лицей заезжал Василий Жуковский. В своем дневнике за 1837 год он скромно отметил 31 августа: «Обозрение лицея». Куда больше историй и легенд связано с приездом его ученика Александра Пушкина, жившего в Одессе один год, с 3 июля 1823-го по 31 июля 1824-го.

В Ришельевском лицее Пушкиным зачитывались. Выпускник и журналист Николай Тройницкий, как раз в то время бывший учеником лицея, писал, что при этом некоторые из ненапечатанных пушкинских стихов «ходили у нас по рукам в рукописях как запрещенные». Когда же заведение посетил сам Пушкин, он (по легенде) заметил: «Как это напоминает мне мой лицей!»

Тройницкий записал и еще один анекдот: «В другой раз, застав одного воспитанника за чтением „Онегина“, он шутя сказал ему: „Охота вам читать этот вздор“». Правда, история эта маловероятна: первая глава «Евгения Онегина», который сначала выходил отдельными выпусками, появилась в печати только зимой 1825-го. На побережье Черного моря Пушкин только работал над романом в стихах — вряд ли лицеисты могли достать рукопись.

Есть и еще более невероятная история, которую рассказывал лицеист Александр Сумароков. Летом 1824 года, решив провести каникулы в лицее, он читал поэму «Руслан и Людмила», запрещенную в заведении. Именно поэтому он вложил книгу в речи Цицерона. С ним, по его же рассказам, случилась история, которую, как и прочие, увы, нельзя подтвердить сегодня.

Менделеев и карцер

Люди, чьи имена вошли в историю, в Ришельевский лицей не только заезжали, но и преподавали в нем. В 1855–1856 годах в лицее работал старшим учителем гимназических классов Дмитрий Менделеев. В Одессе он пробыл недолго, но этот год на него сильно повлиял: в лицее Дмитрий Иванович получил небольшую лабораторию, первую персональную в его жизни. Кроме того, он всегда мог обратиться к самым разным, в том числе и иностранным трудам по химии, хранившимся в лицейской библиотеке. Возвращаясь в Москву, он привез с собой магистерскую диссертацию по удельным объемам.

Молодой Менделеев знал, куда шел работать. К 50-м годам Ришельевский лицей уже был одним из лучших заведений вне Санкт-Петербурга.

С самого его основания при лицее существовали несколько училищ, гимназические классы — они появились в 1828 году из-за общероссийского приказа — и Педагогический институт для 24 учащихся. В лицее было пять отделений с двухгодичным курсом для каждого. Ученики проходили приготовительную ступень, начиная обучение в 8 лет, потом переходили к литературному образованию, которое длилось до 16 лет, а дальше занимались высшими науками. На математику, физику, механику, логику, метафизику, естественное и народное право, фортификацию и артиллерию отводилось два года до 18 лет.

В лицее могли обучаться и дети бедных родителей, неспособных оплатить полный курс, — они занимались во «внешних классах», где было бесплатное обучение с теми же преподавателями, что и в основном лицее. Шло оно меньше — 8 лет — и отдельно от лицеистов основного потока.

Несмотря на то что в самом лицее учились только дети богатых родителей, дисциплину там нарушали редко. Еще бы: к жестким правилам в Ришельевском лицее приучали с детства.

В младших классах ребенок мог получить удары розгами, хотя такое наказание и не было внесено в устав

Затем провинившемуся давали варенье, чтобы успокоить, а преподаватель объяснял, что в его поведении не соответствовало правилам лицея.

Если ученик пропускал без веской причины шесть лекций за месяц, он получал выговор, а если количество пропусков доходило до 12, то отправлялся в настоящий карцер. Если же и после него прогулы продолжались, лицеиста или оставляли на второй год, или вообще исключали.

Поощряли детей менее эффектно. Отличники сидели за первыми партами, отстающие — за последними. Особо успевающие отправлялись на прием к губернатору. Основные привилегии получали выпускники: они либо сразу становились офицерами, либо получали чин 12-го класса — должность губернского секретаря. Если выпускник несколько лет был адъютантом, он сразу становился титулярным советником. Кстати, выпускники «внешних классов» пользовались теми же преференциями и тоже не сдавали экзаменов на чин.

Из лицея в университет

В 1837 году появился новый устав: лицейские классы отделили от гимназических, они стали больше похожи на факультеты высшего образования. Лекции стали читать настоящие профессора, а к лицею присоединили Училище восточных языков, существовавшее в то время в Одессе. К тому же при лицее учредили физико-математическое и юридическое отделения. В 40-х годах лицей стал еще больше напоминать университет. Появилось несколько новых отделений, в том числе коммерческое и камеральное, где изучались политическая экономия, коммерция, финансы.

Вскоре император пожелал, чтобы лицеисты носили мундиры, шпаги и «треугольные шляпы по форме, созданной для университетских студентов». Лицеистов стали называть «студиозусами», а они сами, осознавая свое новое положение, избрали гимном «Гаудеамус».

В 60-х годах Новороссии понадобился университет. Сначала его хотели основать в Николаеве, хотя Ришельевский лицей уже был практически готовым высшим учебным заведением. Тогда градоначальник Александр Строганов дождался приезда императора в Одессу в 1861 году и убедил его в том, что, если университет построят в Николаеве, там непременно начнутся студенческие волнения. В Одессе же, наоборот, будет максимальный порядок. В итоге Александр II приказал создать Новороссийский университет в Одессе. Указ был подписан в 1865 году.

«Клянемся оставить свой след на Земле и не очень при этом наследить»

Императорский Новороссийский университет стал одним из лучших в стране. В нем учились микробиолог и будущий нобелевский лауреат Илья Мечников, физиолог Иван Сеченов, офтальмолог Владимир Филатов и другие известные деятели медицины и культуры. Лицей, правда, при этом фактически перестал существовать.

Ришельевский лицей оставался только историей до 90-х годов уже XX века. В то время на юге Украины появилась инициативная группа, которая решила убедить чиновников в необходимости создания нового учебного заведения необычного для постсоветского пространства лицейского формата. В итоге лицей был восстановлен в 1989 году при уже не Новороссийском, но Одесском государственном (теперь «национальном») университете. В 1991 году ему вернули историческое название «Ришельевский лицей».