25 мая — Международный день пропавших детей. Дети пропадают по самым разным причинам, найти удается далеко не всех. Как минимизировать хотя бы риск того, что ребенок сам убежит из дома — разбираемся с поисковым отрядом «Лиза Алерт» и инструктором школы «Лиза Алерт» Ксенией Кнорре Дмитриевой.

Вы уже рассказывали «Мелу» о том, как дети теряются в лесу. По каким причинам это чаще всего происходит в городе?

Поскольку мы называем детьми всех, кому не исполнилось 18 лет, здесь однозначно лидирует самовольный уход из дома. Таких детей называют «бегунками». Как правило, они старше 12 лет — в этом возрасте обычно случайно не теряются. Хотя, к сожалению, «бегунки» помолодели — их возрастная планка всё понижается и понижается. Всё чаще убегают дети 10 и даже 8-9 лет. В таком случае нам понятно, что ребёнок ушёл из дома из-за какой-то конфликтной или драматической ситуации в семье, но мы всё равно считаем, что ребёнку на улице опаснее, чем дома. Он не способен уберечь себя от многого, что его там ждёт. Ребёнок, который ушёл из дома, как минимум должен где-то спать, что-то есть. Скорее всего, ему придётся ночевать в подъездах и воровать еду в магазинах. Плюс ко всему его могут заметить люди, у которых свой нехороший интерес к одиноким детям. Это опасность, которую мы считаем гораздо серьёзнее, чем тот конфликт, который заставил его уйти. Таких детей мы обязательно ищем и чаще всего находим. Но то, что с ним происходит дальше дома, уже не входит в зону нашей ответственности.

Какие конфликты обычно заставляют детей сбегать из дома?

По нашему опыту, дети-бегунки уходят из-за родителей. Самая распространённая ситуация — когда родители не одобряют какие-то увлечения ребёнка, его первую любовь или сильно ругают за плохие отметки, испорченные вещи и тому подобное. Классика: ребёнок получил двойку, знает, что получит за это дома, решает сбежать.

У нас однажды была история, на мой взгляд, которая хорошо иллюстрирует одну из причин детских уходов, о которой мы часто не задумываемся.

Поэтому мы призываем родителей внимательнее относиться к тому, что они говорят своим детям, когда рассержены, обижены и недовольны. Фразы типа «мне такой сын не нужен», «лучше бы тебя вообще не было», «сплю и вижу, когда ты наконец вырастешь и уйдёшь», «хоть бы ты пропал куда-нибудь с глаз долой» — табу, если вы не хотите однажды обнаружить, что ребёнок ушёл из дома.

Могут ли ваши специалисты оценить, что для ребёнка потенциально опасно находиться дома? И что вы делаете, если видите, что такая опасность есть? Например, его бьют или применяют насилие.

Это не входит в нашу зону ответственности, но с нами всегда работает полиция, которой мы передаём всю информацию. Правда, надо сказать, что в зону ответственности правоохранительных органов это тоже не входит. Отслеживание семейной ситуации, постановка на учёт, оценка уровня опасности — все обязанности социальных служб и органов опеки. Ситуации бывают разные, семьи тоже, мы здесь некомпетентные специалисты. Мы — специалисты в поиске детей разных категорий.

Дети часто убегают в сердцах. Произошла ссора, конфликт, они полчаса-час посидят в соседнем дворе — и возвращаются. Это хороший вариант. Но если ребёнка нет больше часа, мы начинаем его активно искать.

Что включает в себя активный поиск?

Начинать надо с обзвона его друзей и одноклассников, учителей и родителей друзей. Мы всегда призываем родителей не стесняться — им бывает неловко беспокоить людей. Но я вас уверяю: все отнесутся к этой ситуации с полным пониманием, даже поздно вечером. Звонить нужно родственникам, с которыми ребёнок в контакте — бабушкам, дедушкам, тётям, дядям, а ещё авторитетным взрослым. Бывает, например, что у ребёнка доверительные отношения с его тренером по боксу или учительницей музыки.

Вы проверяете странички ребёнка в социальных сетях: переписку, записи на стене, контакты?

Это важнейшая часть поиска. Ребята, которые специализируются в «Лиза Алерт» на поиске бегунков, сами ведут активную жизнь в «ВКонтакте», чтобы понимать, что там происходит, в каких группах чаще всего сидят дети. Потому что родители очень часто не имеют представления, чем живут их подростки. Когда приезжают координаторы и задают родителям все эти вопросы, они в большинстве случаев не могут на них ответить.

По определённым методикам мы с помощью соцсетей пытаемся установить местоположение ребёнка — иногда начинаем с ними переписку, если есть такая возможность. Более того, иногда наши координаторы после удачных поисков остаются на связи с ребёнком, «присматривают» за ним. Ситуации в семьях бывают разные, как я уже говорила, иногда ребёнок собирается снова убежать и пишет нашим координаторам. Может, плохо, что ребёнок общается с не очень знакомым человеком, но, с другой стороны, это лучше, чем вообще ни с кем не говорить в такой ситуации.

Многие из нас знают о работе «Лизы Алерт» из фильма «Нелюбовь». Вот там как раз показана ситуация, в которой родители подростка вообще не понимают, чем он живёт. Это отражает российскую действительность?

Я не готова обобщать всю Россию. Моё окружение — окружение человека, который занимается журналистикой в сфере образования, — живёт по-другому. Я общаюсь с родителями, которые включены в жизнь своего ребёнка. При этом я понимаю, что это не отражает ситуацию во всей стране.

Мы знаем, что такое встречается. Более того, в семьях, которые кажутся вполне благополучными. Потом вдруг выясняется, что хорошие с виду родители ничего о своём ребёнке не знают. Например, когда чересчур опекающие мама и папа ставят своего ребёнка в жёсткие рамки. Однажды мы искали девочку, которая убежала из дома, потому что ей запрещали заводить аккаунт во «ВКонтакте». Когда мы начали её искать, обнаружили у неё порядка восьми страничек под разными именами. Это не редкий случай.

Вероятность побега увеличивает два основных фактора: чрезмерный контроль и, наоборот, полное безразличие, две крайности, которые приводят к одному результату.

Если мы говорим не о бегунках, а о случайных пропажах, какие вы можете назвать основные причины?

Обычно это происходит с маленькими детьми, которые просто потерялись. Классический случай — взрослый уехал в автобусе или метро, а ребёнок остался. Или вы стоите в магазине, а ребёнок вдруг «растворился в воздухе». Это кошмар каждого родителя! Когда мои дети были маленькими, я отработала для себя алгоритм поведения в такой ситуации: сразу падала на колени и смотрела по низу, приводя в недоумение окружающих. Хорошо если ребёнка можно найти таким способом, но иногда приходится разворачивать полномасштабную поисковую операцию. Когда мы проводим с детьми занятия по профилактике, мы всегда просим поднять руку тех, кто когда-то терялся. Обычно это около 80% класса, из которых 70% терялись в торговых центрах.

Ещё одно любимое место — зоопарк. Часто теряются дети в парках, на улице в поездках за границу и в местах массового скопления детей. Чаще всего ребёнок находится раньше, чем мы успеваем подключиться. Если это произошло в торговом центре, музее или театре, нужно оповестить охрану, чтобы она контролировала входы и выходы, дать объявление по громкой связи.

Лучше всего изначально научить ребёнка: потерялся — стой на месте. Можно заранее, когда идёте в торговый центр, договариваться «потеряешься — встречаемся здесь»

Как быстро обычно родители обращаются к вам?

Это важный момент, потому что часто (это связано не только с бегунками, но и с любыми ситуациями пропажи детей) родители обращаются поздно. Потому что они сами узнают о пропаже слишком поздно. Происходит всё обычно так: ребёнок ушёл утром в школу и должен вернуться в два часа. В три его нет — родители бьют тревогу. Вдруг оказывается, что его и в школе-то не было. То есть он пропал не час-полтора назад, а рано утром.

У нас нет системы, когда родитель мог бы узнать, что ребёнок не дошёл до школы. Поэтому мы поддерживаем историю с турникетами, которые могли бы уведомлять родителя, дошёл ли их ребёнок до школы. Кроме того, мы предлагаем родителям и школам держать друг друга в курсе: например, если ребёнок заболел, родители пишут классному руководителю сообщение. Если сообщения не было, а ученик в класс не пришёл — учитель звонит родителям.

Как работает эта система с турникетами?

В Москве внедряется система, которая уведомляет родителей о том, что ребёнок вошёл в школу. Такие турникеты есть далеко не везде, но нам кажется, что это штука полезная.

Как вообще распределяется ответственность за ребёнка между родителями и школой? И кто несёт эту ответственность, когда, например, он идёт от школы до дома?

Если родители подписывают бумагу, по которой просят отпускать ребёнка после уроков одного, школа несёт за него ответственность до момента окончания занятий. Если во время уроков ребёнок вдруг где-то в городе попал под машину, это входит в зону ответственности учителей. Получается, школа несёт ответственность за ребёнка с такого по такой час, если он не находится дома. Дорога домой — это зона ответственности родителей.

Куда обычно убегают дети?

По-разному, но часто мы их находим в торговых центрах. Они там болтаются, разглядывают игровые автоматы, едят что-то. Среди наших методик входит патрулирование ближайших торговых центров. На природе, если говорить не о малышах, а о подростках, мы чаще ищем детей с особенностями развития, например, с расстройством аутистического спектра.

Какие меры предотвращения пропажи детей вы считаете самыми эффективными?

Главное, доверительные отношения с ребёнком, это главный гарант его безопасности. Ребёнок не будет делать опасные вещи (выходить на лёд, убегать) не только потому, что вы ему что-то строго запрещаете, а потому что у вас с ним близкие отношения. Он вам доверяет. Если вы сказали, что это опасно, значит, это действительно опасно, и он не хочет вас расстраивать. Если у ребёнка с родителями нормальные человеческие отношения, то есть большая вероятность, что конфликтные ситуации удастся решить без крайних мер.

Почему мы говорим, что в побеге ребёнка виноваты родители? Потому что эта ситуация, которую родитель (как взрослый) должен был остановить. Вместо этого он, например, повёл себя как ещё один подросток — обиделся, нахамил в ответ. После этого ребёнок ушёл, грохнув дверью. В такой ситуации надо проявить родительские качества. В какой-то момент строгость, в другой — мягкость. Для этого у нас и есть опыт, который нас отличает от наших детей.

Ещё один важный пункт — обучение ребёнка правилам безопасности. Кажется, это должно происходить априори, но огромное количество детей даже не знает наизусть номер мобильного хотя бы одного из родителей! Не знает, к кому в городе можно обращаться за помощью — не к симпатичной бабушке на лавке, а к полицейским, людям с детьми или, если дело происходит в общественном месте, к тем, кто здесь работает. Не все знают, что если ты потерялся, нельзя двигаться с места — надо дождаться, пока тебя заберут взрослые. Не все понимают, что нельзя уходить с незнакомыми людьми, которые просят твоей помощи. Надо объяснить, что адекватный взрослый никогда не будет просить помощи у ребёнка. Это базовые правила безопасности. Странно, что мы тратим огромные деньги на репетиторов, гаджеты и образование, а банальные вещи объяснить не можем.

Фото: Shutterstock (Steve Baker, Pazargic Liviu, VGstockstudio, NadyaEugene)