Один из вечных родительско-школьных споров — нужна или не нужна обязательная школьная форма. Точного ответа на этот вопрос, кажется, нет ни у кого. Редактор Maxim Ярослав Свиридов объясняет, почему все ожесточённые дискуссии о форме не стоят и выеденного яйца.

Разбуди любого человека в три часа ночи и спроси у него «Нужна ли школьная форма?», он тут же ответит: «Нужна». Ну или — «Не нужна». То есть сперва, конечно, он вскрикнет и схватится за сердце, ведь это всегда неожиданно и жутко, когда незнакомый человек будит тебя среди ночи в твоей собственной квартире и заставляет участвовать в социологическом опросе. Но факт остаётся фактом: у каждого из нас есть чёткое и давно готовое мнение на этот счёт, которое мы готовы выпалить при первом удобном случае. И однако! Стоит нам хоть на минутку остановиться и задуматься, и мы поплывём и уже не будем так уверены в правильности своей точки зрения.

Я-то вот лично за школьную форму. Мне кажется, что каждый, у кого есть ребёнок, да и вообще всякий человек старше 20 лет, просто не может быть против. Если только этот человек не модельер. Впрочем, психологический возраст среднестатистического кутюрье равен 12 годам, поэтому нет смысла прислушиваться к их соображениям по этому вопросу

При этом как только я начинаю честно и непредвзято размышлять о важности формы, как понимаю, что любому моему вескому аргументу я сам же могу противопоставить не менее веский контраргумент из лагеря противников. Почему? Потому что это — надуманная проблема. Потому что то, что нам кажется нашей непоколебимой позицией, всего лишь иллюзия и самовнушение. Просто когда-то мы выбрали — причём довольно импульсивно — одну из сторон, и с тех пор сохраняем бессмысленную верность нашему решению.

Во времена когда я протирал тёмно-синие штанины сидя за партой, речь об отмене формы не заходила. А если зашла бы, нас, школьников, никто бы не спросил. Так бы мы, разумеется, с радостью скинули с себя опостылевшую форму и сделали бы это быстрее, чем срывают одежду, охваченную огнём.

Сейчас именно воспоминания о предметах гардероба, которые я надевал каждый день в школу с 1981 по 1991 год, и делают меня сторонником ношения формы. Позвольте мне пропеть абзац дифирамбов советской форме для мальчиков (про форму для девочек я ничего внятного сказать не могу, так как по многим причинам никогда её не носил и даже ни разу не примерял).

Синие брюки и курточка с алюминиевыми пуговицами… Понятия не имею, что это была за ткань. Наверняка какая-нибудь космическая разработка. Ты мог донашивать эту форму за старшим братом, а потом твой отец на даче донашивал её за тобой. Она выдерживала попадание шрапнели. Ты мог часами висеть на заборе, зацепившись карманом пиджака за гвоздь, а швы даже не трещали. На эту форму можно было вылить хоть ведро чернил, и это всё равно было незаметно. Её не ела моль. И я говорю не про ту моль, которая ограничивает себя после шести, а про очень голодную моль, только что вернувшуюся с лыжной прогулки. Это была не просто форма, это был экзоскелет советского школьника.

Если каждый копнёт поглубже, то окажется, что его вера в обязательность ношения формы или принятие её в штыки основывается на чем-то столь же бестолковом, как и в моём случае. Во мне, как видите, больше говорит ностальгия, чем рассудок.

Великое противостояние противников и сторонников формы нельзя сравнить с бесконечной полемикой о том, что лучше — Mac или Windows, Джеки Чан или Брюс Ли, Москва или Питер. Форма — абсолютно эфемерный источник конфликта. Это скорее похоже на дискуссию «Какие конфетки „Эм-энд-эмс“ вкуснее: синие или зелёные?». Примечательно, что в зависимости от освещения два этих цвета легко перепутать.

Если я скажу: «Без единой формы школьники из бедных семей будут чувствовать свою ущербность», то сам же и возражу на это: «Айфоном последней модели выделиться ещё проще, чем модной одеждой».

Если я скажу: «Форма экономит время на сбор в школу», то сам же парирую: «Ну уж мальчиков это точно не касается. Они надевают всё, что висит на ближайшем стуле. Даже перезрелые мальчики поступают так же, только в 35 лет они сперва нюхают одежду, чтобы узнать, достаточно ли она свежая, и только потом решают, надевать её или нет». Я: «Да, но девочки…». И снова я: «Что девочки! Не будь шовинистом. Ну да, девочки трепетнее относятся к внешнему виду, чем мальчики. Но зато они и куда дисциплинированнее, так что те десять гипотетических минут, которые девочки потратят на выбор наряда, они с лихвой наверстают в течение дня, пока мальчики будут заняты порчей шахматной доски с помощью шуруповерта, хотя им уже десять раз было сказано этого не делать!»

Если я скажу: «А как же исследование 1998 года! Учёные Университета Нотр-Дам сравнили две школы, и в той, где была форма, успеваемость была выше!» Но я на это отвечу: «Выше, да, но ведь ненамного. К тому же учёным следовало тогда заодно сравнить и педагогические навыки учителей этих двух школ. Форма не делает ученика умнее, разве что в форме некоторых фасонов удобнее прятать шпаргалки».

Если я скажу: «Наш спор попахивает шизофренией… Эй! Чего молчишь? Эй! И куда ты опять дел наш галоперидол?»

В общем, мы бы со мной могли и дальше вести диспут, но лично нам и так понятно, что обе позиции одинаково шатки. И это мы ещё ограничились тремя аргументами, хотя каждый мог бы привести ещё штук пять-шесть. Но ни один бы из них не перевесил чашу весов.

Спор сторонников и противников школьной формы — это спор между тупоконечниками и остроконечниками. Можно отрицать школьную форму, можно превозносить, но только если вам совсем нечего делать. Эта тема не стоит выеденного яйца. Что-то я не припомню громких скандалов из-за школьной формы. Про педофилию помню. Про незаслуженные золотые медали помню. Про утечку экзаменационных тем сочинений помню. А вот про школьную форму, хоть убейте, — нет.

(Наш автор ошибается. В начале августа разразился скандал как раз из-за школьной формы — Прим. редакции «Мела»)

(Я не понимаю, вам нужно, чтобы мой текст казался непротиворечив или нет? — Прим. Ярослава Свиридова)

(Всё-всё, продолжай. Просто к слову пришлось. — Прим. редакции «Мела».)

И мы (не мы со мной, а мы все) так и будем колебаться «за» или «против», пока кто-то не решит за нас. Я считаю, нам нужно волевое решение сверху. Как это было с выбором между правосторонним и левосторонним движением. Госдума уже вынесла достаточно безумных законов, пусть депутаты для разнообразия проголосуют за что-то полезное и поставят окончательную точку в затянувшемся споре. А мы привыкнем, каким бы ни был вердикт.

Форме быть? Прекрасно! Долой разноголосицу!

Мы немедля призовём модельеров, которых прогнали в самом начале этого текста. В кои-то веки и они пригодятся. Пусть соорудят нам школьную форму с соблюдением всех современных стандартов и запросов. С отделением для спиннеров. С искусственно сделанными прорехами. С заниженной талией. Или какие там сейчас тенденции?

Форме — не быть? Замечательно! Долой единообразие!

Наконец все дети смогут надевать в школу одежду, которую им хочется — с отделением для спиннеров, с искусственно сделанными прорехами… Заодно можно разрешить вольный гардероб и солдатам. Строить забор на даче генерала в спортивных штанах намного удобнее, чем в галифе.

Любое решение будет лучше того положения вещей, которое существует сейчас. Да, кто-то немного поворчит, но потом махнёт рукой и начнёт ворчать о действительно важных материях.