С первого по четвёртый класс дети учатся весь день в одном кабинете, у одного педагога. В пятом классе всё меняется, приходится каждый урок менять кабинеты и подстраиваться под требования каждого учителя. Наш блогер, мама Мария Межиева, рассказывает об адаптации сына в среднем звене и внезапных двойках.

После насыщенной, творческой и, главное, окружённой вниманием учителя начальной школы сын перешёл в среднее звено, началась адаптация. В первый же учебный день после семи уроков, когда я думала, что ребёнок придёт вымотанный и уставший от нагрузки, он появился очень бодрым. Практически сразу сел за уроки, сказав, что задают в пятом классе очень много, если ты не будешь учить правила к каждому уроку математики, у тебя не будет выше тройки, учитель истории очень интересный, просто заслушаешься, кроме простого русского, есть ещё и родной русский, но зачем он нужен, сын не понял.

Я воспряла духом, думая, что вот оно, светлое будущее: ребёнок сам стал осознанным взрослым. Однако вся эта взрослость ограничилась первой неделей, я как психолог чётко здесь видела «руку школы».

Тетради по русскому и математике стали практически красными: педагогам не нравилось оформление, к которому долго и упорно привыкали дети четыре года в начальной школе. Содержание написанного, особенно по математике, не имело значения.

Возможно и были дети, которые перестраивались быстро, но мой сын не понимал зачем. В родительских чатах каждый день обсуждали, что же всё-таки задано, так как у детей были расплывчатые формулировки в дневниках (например, принести что-то о природе или нарисовать что-то народное). Электронный дневник сухо сообщал, что изучали дети. Причём при родительском общении складывалось впечатление, что с урока дети принесли разную суть информации.

Умиляло это до тех пор, пока с большой лёгкостью в первую неделю сентября на детей не посыпались двойки за любую нелепость. Оставил рисунок в другом кабинете, потому что ещё не привык перемещаться по разным кабинетам, — два.

Не понял, как на уроке считать годы до нашей эры и нашей эры, — вот тебе сразу самостоятельная и два, замешкался и не сдал тетрадь по географии на проверку — два

Узнаешь об этом только к моменту выставления четвертных оценок. Классный руководитель терпеливо советовала каждому родителю встречаться с каждым учителем и индивидуально общаться. Объясняла, что «вот сейчас нахватают двоек, тогда и станут собраннее и поймут, что они уже не в начальной школе». Одноклассники сына говорили: «Зачем учить, если всё равно непонятно, почему поставят три, а не выучил —два». Недоумевали и родители: «Что делать, если мы весь вечер учим биологию, а за самостоятельную выше тройки не получается?» У меня закралась мысль: возможно, все эти работы написаны на каком-то другом языке, который дети ещё не освоили? В тетрадях, например, появились слова «лекция», «тезисы» и так далее.

Школьный психолог провела какие-то тесты на адаптацию, результаты которых так и не стали нам известны. За прошедшую адаптационную четверть лично я сделала неимоверное количество творческих заданий, на которые просто не способен 10-летний мальчишка: написала сочинение о картине Яна Вермеера «Географ», проанализировала богов Древней Греции, сделала доклад про Водяного и Русалку, подборку отражения древнегреческих персонажей в искусстве и даже сочинила басню.

Муж каждый вечер переделывал с сыном сделанное им самим домашнее задание по математике по новым правилам. Мне пришлось начать осваивать новый иностранный язык, потому что, кроме текста учебника Гёте-института, где предлагается правила вывести самому, и не имея никакого аудиоприложения, детям, пропустившим хотя бы один урок по болезни, сделать самостоятельно это трудно. Правда, нужно заметить, что за эту четверть мой сын всё-таки успел поучаствовать в музыкальном конкурсе по баяну и стал лауреатом, но в освоении школьной музыки опять же только четыре.

Подводя итог такой неутешительной адаптации к среднему звену, я могу сказать, что уже не только мой сын, но и я хочу, чтобы каникулы были длиннее, учебники — понятнее, а детей в школе если не любили, то хотя бы старались понять. Ведь мы думали четыре года благодаря нашему первому учителю, что всё это в школе есть…