Реформы и инновации в образовании не всегда позитивно влияют на знания школьников и студентов. Во многих региональных школах кадровый голод. Вероятно, количество профессоров в вузах тоже скоро уменьшится. Наш блогер Александр Шевкин прокомментировал статью в группе «За возрождение образования» и объяснил, почему последние нововведения не оправдали себя.

Из текста в группе «За возрождение образования»:

6 февраля на Госсовете по вопросам науки и высшей школы президент зачитал текст, в котором впервые было заявлено о проблемах высшего образования в регионах. До сих пор наверху господствовала полуофициальная «реформаторская» доктрина, согласно которой настоящее образование должно быть сосредоточено в топовых университетах столиц, а региональные вузы следует частично закрыть, а частично перевести в дистанционный формат. И вдруг — такое заявление.

В президентском выступлении есть два знаковых штриха: необходимость «новых стандартов» и вновь употреблённый термин «компетенции». Совсем недавно профессор-филолог Л. М. Кольцова объяснила, что аббревиатура ФГОС в высшей школе стала синонимом чиновного издевательства, а слово «компетенции» в контексте образования лишено смысла и абсолютно чуждо русской речи. И вот снова «компетенции и ФГОС».

В речи президента указаны многие болевые точки региональной высшей школы, затронут сложнейший комплекс проблем. Что же предлагается для их решения? Если исключить ни к чему не обязывающие декларации, налицо ровно одна мера — перераспределение бюджетных мест в пользу регионов.

Президент верно отметил, что для качественного образования необходимы три условия:

• хорошие студенты,
• хорошие преподаватели,
• соответствующая материальная база.

По всем трём позициям, как правило, вне столиц дела плохи. В региональные вузы поступают обычно выпускники того же региона. Массовая школа в стране проседает. Приличное среднее образование почти официально ориентировано на «одарённых детей» (к числу «одарённых» относятся по факту рождения отпрыски «элиты»).

«Одарённые» в регионах составляют малый процент и в основном уезжают учиться в столицы. В региональные вузы попадают (в основном) выпускники массовой школы. В итоге на многие не престижные специальности приходит необучаемый контингент, под который выстроен имитационный образовательный процесс. Если среднее образование в регионе катится вниз, то там же будет и высшее, тут жёсткая неразрывная связь.

Как же исправить положение в школе?

Никак. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть содержание нацпроекта «Образование». Школу поднимать проще, чем вуз. Там не требуются «хорошие студенты». Дети априори хорошие. Школе необходим только настоящий учитель, которого избавят от тотального надзора и дадут возможность исполнять профессиональные обязанности: учить и воспитывать детей, а не писать без счёта бумажки, сдавать «профессиональные экзамены», непрерывно проходить аттестацию и «повышать квалификацию». В нынешней школе хорошему учителю зачастую тошно работать.

Это продолжается уже много лет, отсюда нарастающий дефицит учительских кадров

Ещё год назад власть даже не догадывалась об этом, но теперь вдруг осознала масштаб проблемы. Показательный пример: в ЛГУ им. А. С. Пушкина открыли годичные курсы по переподготовке учителей разных профилей для преподавания математики (самыми дефицитными являются преподаватели этой дисциплины). Учителя физкультуры, музыки, ОБЖ по субботам без отрыва от работы осваивают основы матграмотности и будут преподавать царицу наук. Говорят, что так лучше, чем ничего.

Петербург не в состоянии обеспечить прилегающую область учителями? Такое в голове укладывается? Президент объяснил, что ему не раз предлагали восстановить обязательное распределение выпускников вузов, но «он против». Потому что «обязаловкой мы ничего не решим». И буквально сразу говорит, что в медицинскую ординатуру будет стопроцентный целевой набор — полная обязаловка на выпуске. Почему не ввести такой же целевой набор для учителей? Выходит, что позиция власти: лечить народ дозволено, а учить — нет!

Теперь о «хороших преподавателях»

Вузы стоят на пороге тотального кадрового дефицита, который ударит ещё более резко и неожиданно, чем явившаяся «вдруг» нехватка учителей в школе. Казалось бы, в любом университете кадровый избыток: большая часть преподавателей работает на часть ставки. Это лишь следствие президентских майских указов о «повышении» зарплаты.

В школах учителя нагружают двумя ставками, и зарплата растёт вдвое. А в вузах иначе: каждому по полставки, и на выходе тот же результат (оклад делят на 0,5, то есть умножают на 2). На это две причины:

• многие преподаватели — уникальные специалисты, и заменить их некем;
• коме преподавания (на качество которого внимания не обращают), профессора и доценты должны ещё заниматься наукой, вклад в которую измеряется в количестве публикаций. Понятно, что два человека напишут больше статей, чем один, к тому же двукратно перегруженный преподаванием.

Нынешний преподавательский контингент в значительной части состоит из представителей советской эпохи. Нищенские зарплаты на протяжении двух с лишним десятилетий практически исключали приток в вузы молодых кадров.

Начавшееся с конца нулевых сокращение преподавателей в результате внедрения НСОТ и последовательного повышения норматива числа студентов на преподавательскую единицу также исключало проведение адекватной кадровой политики.

Советское поколение преподавателей уже уходит, и заменить его будет некем. Система подготовки научно-педагогических кадров (аспирантура) фактически разрушена

На Госсовете в который раз обсуждали вопрос восстановления научной аспирантуры. Но это — тема вчерашнего дня. Соответствующий законопроект уже внесён в Думу и рассмотрен в первом чтении. Причём совершенно ясно, что прописанные в нём меры проблемы не решат: на нынешнюю стипендию аспиранту не прожить, поэтому он вынужден работать. Совместить работу с серьёзным занятием наукой невозможно.

Резерв преподавательских кадров в стране отсутствует, и в ближайшее время эта проблема ещё более обострится. А перепрофилировать учителя физкультуры или пения в преподавателя уравнений математической физики никак не получится.

И наконец, материальная база

Тут президент зачитал такой текст: «предлагаю обновить, построить в регионах современные студенческие городки, с учебными аудиториями, спортивными сооружениями, технопарками, жильём для студентов, аспирантов и преподавателей». В этом месте оратор ощутил перебор в рисовании фантиков и вставил от себя: «во всяком случае, надо начать эту работу». Так уже по-нашему. Начать — не проблема. Можно считать, что уже начали.

Итак, никакой надежды на результат при таком подходе быть не может. Перераспределение бюджетных мест не решит ни одну из указанных проблем. В итоге всё обсуждаемое заседание можно было бы оценить как очередной пустой пиар, который закончится ничем и будет благополучно забыт.

Однако среди президентских предложений есть одно, которое наверняка будет выполнено: «Нам важно консолидировать ресурсный потенциал учебных заведений и научных институтов и там, где это обоснованно, ставить вопрос об их юридическом объединении».

Этот тезис идеально укладывается в концепцию кадрового усиления региональных университетов, а уж объединять и сливать в Минобре научились

Многие сотрудники научных институтов традиционно преподавали в вузах. Они продолжают это делать и сейчас, но если раньше работали на полставки, то теперь (при той же нагрузке) — на одну десятую. Отношение к ним менеджмента вуза становится всё более рыночным: брать побольше, давать поменьше. Брать с них можно, в первую очередь, научные публикации, которые важны для отчётов и рейтингов.

В системе высшего образования выстроена специфическая «управленческая вертикаль», главная функция которой — доводить до исполнения деструктивные реформы, с чем она отлично справляется. Руководить творческой созидательной работой эта вертикаль не способна в принципе. Работая в вузе, сотрудники научных институтов видят, как под воздействием такого «управления» вузовская наука всё больше обретает имитационный характер. Вливаться в такую среду они категорически не захотят. Академия наук также будет против.

Их сломают, обвинив в саботаже решения государственной важности. В итоге будет добита наука там, где она ещё жива. Такие территории сохранились, потому что научные институты до 2013 года не «реформировали» непрерывно и планомерно, как систему образования.

Очевидно, что столичные вузы будут против такого решения. Их осадят тем же обвинением в антигосударственной позиции. Скажут, что кроме Москвы и Питера, есть остальная Россия, и там тоже люди живут. К тому же при сокращении бюджета никто не мешает увеличить платный набор.

В итоге под благовидным предлогом качественное бесплатное образование будет урезано

Когда всем станет ясно, что направленные в регионы бюджетные места не находят адресата, что там просто некого и некому учить, всё вернётся к той самой либеральной модели, что проповедует Кузьминов и Ко: настоящее высшее образование — в столицах (и в основном — платное), а в регионах — дистанционный эрзац. Это мрачный прогноз, но опыт учит, что в системе образования сбываются только негативные предсказания.

Мой комментарий

Мы обсуждаем разговор строителей, которые говорят про необходимость ремонта ветхого здания — а российское образование таково. Они предлагают завезти краски на верхние этажи, подкрасить, подбелить, дать заработать кому-то на этой покраске и побелке. Любому не строителю ясно, что начинать надо с укрепления фундамента — средней школы, с фундамента, который «реформаторы» старались развалить на кирпичики, местами им это удалось. Они продолжают множить усилия.

Известный психолог-педолог навязывает школам идею страт — разбиение пятиклассников (начинали бы уже с роддома!) на группы с разными способностями к учению. Это попытка новых дворян устроить сословную школу, в которой хорошо учить будут только детей новых дворян, а за остальными будут присматривать, пока родители на работе.

У нас ясно не сформулированы государственные цели в сфере образования — нельзя же считать государственной целью попадание в десятку рейтинга наших извечных стратегических противников. У нас даже не определено чётко, какое общество и соответствующее ему государство мы строим. Не определена роль образования в этом строительстве, не сказано, что надо учить каждого на максимум его природных способностей, склонностей и возможностей — для пользы ему, его семье, обществу и государству.

Отсюда вылезают идеи экономии через страты: зачем учить десять человек, расходуя условно десять рублей, когда можно выбрать двух-трёх и расходовать по два рубля. Идеологам образовательного фашизма невдомёк, что сэкономленного им не хватит в будущем на строительство новых тюрем, укрепление сил правопорядка, на содержание социальных паразитов, которые при правильном обучении и воспитании в детстве вполне способны были бы с пользой для общества трудиться и содержать свои семьи.

Так что в области обновления образования весь пар уходит в гудок. Гудим, брат, гудим! А пароход стоит на месте, так как пар закончился.