Еще вчера вы плели дочери французские косички, а теперь она разгуливает с хвостом единорога или каждую неделю меняет цвет волос, а еще просит пирсинг в неожиданных местах. Паниковать, уверена блогер «Мела», психоаналитически ориентированный психолог Александра Непершина, не стоит. А вот понимать, почему это происходит, очень даже желательно.

Обычно первая реакция родителей на волосы, будто раскрашенные фломастером, странную одежду или пирсинг в носу — шок и недоумение. Иногда — смех или раздражение. «Зачем это уродство!»

Но подросток регулярно чувствует зудящее желание изменить что-то в себе. Ощущение, что старое отражение в зеркале больше не соответствует тому, кто ты внутри. И сопротивление родителей в этом случае кажется не просто запретом, а отрицанием твоей сути.

Давайте отложим в сторону споры о вкусе и заглянем глубже. Эти эксперименты — не просто бунт. Это жизненно важный психологический акт. Попытка решить фундаментальные задачи взросления.

Внешность как холст для внутреннего «я»

Представьте, что ваша личность — это хаос из мыслей, чувств, противоречий и вопросов. Самый главный из которых: «Кто я?» Внутри только вопросы, а общество (родители, школа) требует ответов и определенности.

Именно внешность становится первым и самым доступным полем для экспериментов. Это холст, на котором подросток начинает рисовать ответ на этот вопрос.

Для подростка

Твои тело и лицо — это данность, с которой ты не выбирал родиться. А вот цвет волос, стиль одежды, татуировка — это твой выбор. Это первый акт власти над собой: «Мое тело — мое дело». Это способ сказать миру и себе: «Я не такой, как вы. Я другой. И я сам решаю, каким этим „другим“ быть».

Для родителей

«Синие волосы» — это не выбор на всю жизнь. Это попытка вашего ребенка психологически отделиться, перестать быть просто «чьим-то сыном/дочерью» и стать самостоятельной личностью. Яркая внешность — визуальный щит, который он ставит между вашим миром и своим зарождающимся «я».

Примерка масок

Одна из главных задач подростка — преодолеть «кризис идентичности». Эксперименты с внешностью — один из способов его преодолеть. Это активный поиск себя через примерку масок.

Для подростка

Сегодня ты панк с ирокезом, завтра — любитель аниме в костюме-косплее, а послезавтра — интеллектуал в очках и строгом пальто. Это не лицемерие. Это глубокий психический процесс. Ты пробуешь разные социальные роли, смотришь, какая из них лучше «ложится» на твою сущность, в какой из них ты чувствуешь себя наиболее собой. Каждая такая маска — это вопрос: «Это я? Или это не я?»

Для родителей

Ваш ребенок проводит гигантскую исследовательскую работу. Вместо того чтобы запрещать, спросите себя: разве вам в жизни не приходилось менять работу, круг общения, стиль, чтобы найти свое место? Подросток делает то же самое, только более интенсивно и визуально. Это его «полевые испытания» перед выходом во взрослый мир.

Когда не хватает слов

Подростковый возраст — это буря эмоций. Невыносимая стыдливость, агрессия, тревога, первая влюбленность, ощущение собственной грандиозности и ничтожности одновременно. Словами это выразить подчас невозможно. Не хватает понимания, да и слишком уязвимо.

Яркая внешность становится невербальным криком, заявлением или щитом.

• Черная одежда и мейкап могут быть панцирем от уязвимости, способом сказать: «Я опасен/опасна, не подходи ко мне, мне больно».
• Яркие, неоновые цвета — выплеском внутренней энергии, жажды жизни.
• Пирсинг или тату — способ примириться с собственным телом, сделать его «своим» через ритуал (часто болезненный). Заявить о своей силе и выносливости.

Это проекция внутреннего хаоса на внешнюю оболочку. Так психике проще справиться с напряжением.

Когда бить тревогу

Сравним «нормальный» эксперимент и тревожный сигнал:

1. Не эксперимент, а самодеструкция

Норма. Пирсинг, временная татуировка, яркий макияж.

Тревога. Причинение себе реального вреда. Глубокие порезы на теле (селфхарм), ожоги, признаки расстройства пищевого поведения, которые маскируются под «заботу о фигуре».

Это не попытка выразить себя, а способ справиться с невыносимой душевной болью. Тело становится объектом наказания, а не творчества.

2. Изоляция, а не объединение

Норма. Подросток меняет стиль, чтобы найти «свою стаю» (свой круг общения). Он социализируется, пусть и в специфической группе.

Тревога. Полный уход в себя и разрыв всех социальных связей. Он не просто стал «не таким, как все» — он стал абсолютно одиноким. Исчезают друзья, прекращается общение с семьей, прогуливается школа. Внешность здесь — не способ привлечь единомышленников, а баррикада, отгораживающая от всего мира. Это может быть признаком депрессии или социальной фобии.

3. Резкая и негативная перемена личности

Норма. Подросток может быть угрюмым, но у него сохраняются интересы, чувство юмора, привязанности (к друзьям, питомцу).

Тревога. Вы наблюдаете не просто смену имиджа, а кардинальное изменение поведения:

• постоянная подавленность,
• агрессия,
• панические атаки,
• полная апатия («мне ничего не интересно»),
• отказ от еды или гигиены.

Если новый образ сопровождается резким падением успеваемости, побегами из дома, воровством — это уже не про внешность, это про кризис.

4. Искаженное восприятие тела

Норма. Недовольство отдельными чертами («нос кривой», «уши торчат»), которое компенсируется стилем.

Тревога. Односторонняя, навязчивая и болезненная фиксация на мнимом или сильно преувеличенном дефекте своей внешности. Подросток может часами смотреть в зеркало (или, наоборот, избегать его), говорить только об этом «недостатке», требовать дорогостоящих операций, искренне верить, что он урод и что это является причиной всех его неудач.

5. Внешность как единственный идентификатор

Норма. Внешность — одна из граней личности, важная, но одна из. Подросток может говорить и о своих мыслях, мечтах, музыке, книгах.

Тревога. За образом ничего нет. Личность полностью слилась с маской. Если эту маску попытаться снять (например, заставить сменить одежду), возникает острая паническая реакция, потому что без нее человек ощущает пустоту и небытие. Это говорит о крайне хрупкой, несформированной идентичности.

Что делать родителям

Сначала поймите, потом критикуйте.

Спросите. «Расскажи, что для тебя значит этот стиль? Что ты хочешь этим сказать?» Это переводит диалог с уровня «уродливо/красиво» на уровень «что ты чувствуешь?».

Разделите личность и внешность. Ваш ребенок — это не его синие волосы. Это всё тот же человек: со страхами, мечтами и талантами. Волосы отрастут, цвет смоется, пирсинг можно снять. А вот разорванное доверие и ощущение, что родители его не понимают и не принимают, — рана, которая долго заживает.

Обозначьте границы разумного. Да, эксперименты нужны. Но они не должны быть опасными для здоровья или необратимыми в раннем возрасте. Обсудите это. Не «я запрещаю — и точка», а «давай подумаем, как сделать это безопасно, можно сделать временную и не одну. Давай поищем вместе, а с реальной тату подождем до 18, чтобы решение было совсем взрослым».

Дорогие подростки, ваши эксперименты — это не ошибка. Это ваш путь. Вы лепите себя, и это творческий и порой пугающий процесс. Позвольте себе его.

Уважаемые родители, то, что вы видите, — это не конец развития вашего ребенка, а становление человека. Любите своего ребенка всегда: и в черном, и в розовом, и с пирсингом, и без. Но будьте достаточно чуткими, чтобы различить за эпатажным образом тихий крик о помощи.

Фото: © Oleksandr Schevchuk / Shutterstock / Fotodom