О психическом здоровье сегодня говорят все больше и больше. Обратиться за помощью к психологу уже не считается стыдным. Но вокруг психиатрических диагнозов по-прежнему много мифов и предрассудков. О них рассказала наш блогер Александра Морено.

Последние несколько лет я занимаюсь помощью подросткам с психиатрическими диагнозами. Нет, я не психиатр — я волонтер и руководитель благотворительного фонда. Я точно знаю, насколько проще, быстрее, гуманнее разрешались бы многие проблемы, если бы психиатрические диагнозы не были окружены множеством мифов. Хочу рассказать о самых распространенных из них.

«Нам обязательно нужно пройти это обследование! Я должна убедиться, что у ребенка не шизофрения! — почти рыдая, говорит мне мама, пришедшая в фонд договариваться о помощи. — Вы ведь сами с этим работаете! Вы знаете, что шизофрения — это конец! Моя дочь будет либо монстром, либо овощем. Либо она будет жить с голосами в голове!»

Мои попытки сказать, что нет смысла проводить шестое по счету обследование вместо того, чтобы начать лечить ребенка, ни к чему не приводят. После долгой и бесплодной беседы я довольно резко говорю, что на лечение денег дам, а вот на ненужное обследование (между нами — в шарлатанской клинике) — нет. Мама уходит.

Перед тем как хлопнуть дверью моей каморки, она оборачивается и говорит с укоризной: «Вы обрекли нас… на галоперидол!»

Вот откуда в голове у довольно молодых людей эта гремучая смесь из воспоминаний о карательной психиатрии, веры в чудо и средневековых представлений о ментальных проблемах? Впрочем, как говорит герой Булгакова в «Записках на манжетах»: «Откудова — неинтересно, а спроси ты лучше, что будет дальше». Итак, что будет дальше, если у ребенка шизофрения?

Шизофрения (или шизофрении) — ряд расстройств психики, при которых происходит распад процесса мышления и эмоциональных реакций. Для шизофрении может быть характерен как бред и галлюцинации, так и полная апатия, упадок сил, когнитивные нарушения.

1. Шизофрения — аналог слабоумия

Люди уверены, что шизофрения — прогрессирующее неизлечимое заболевание, полностью разрушающее интеллект человека. Но шизофрения лечится! Это доказывают исследования: в 10-15% случаев шизофрения полностью излечима, в 70-75% случаев есть возможность длительной ремиссии, полной социализации при условии приверженности терапии и только в 10% (плюс-минус) случаев имеет место злокачественное течение заболевания. Женщины вылечиваются чаще, чем мужчины. Пациенты, которых поддерживает семья, вылечиваются чаще, чем те, чья семья отрицает заболевание. Западные психиатры отрицание заболевания считают одним из самых серьезных препятствий для выздоровления.

2. «Вы обрекаете нас на галоперидол»

Или другая версия: «медикаменты превратят ребенка в овощ». И вообще психиатрическое лечение — это уколы, уколы и уколы. Нет! Лечение шизофрении (как и любого другого психиатрического диагноза) включает в себя медикаментозную терапию. На первом этапе, в острой фазе, она может быть достаточно активной и «тяжелой», но кризисный психиатрический пациент приравнивается к пациенту реанимации.

Согласитесь, в реанимации люди тоже иногда спят целыми днями? Им тоже делают седацию, чтобы избавить от неприятных ощущений? Но медикаменты — только часть лечения. Сейчас это еще и антипсихотики, когнитивная терапия, социальная и арт-терапия. И да, галоперидол тоже есть. Но это просто препарат, в овощ он не превращает.

3. Психиатрия — это очень жестоко

Ребенка привяжут к кровати, будут бить током или надевать смирительную рубашку. Запомните: эти методы запрещены в детской психиатрии! Кроме того, в России с 1991 года не существует психиатрического учета. Поэтому вопроса «постановки на учет» с какими-то социальными последствиями (не сможет работать-учиться, не возьмут в университет и так далее) давно не стоит.

Самое страшное, что действительно существует в жизни пациентов с шизофренией, — это стигма. Согласно исследованиям, проводившимся в 2015 году, 65% россиян до сих пор считают, что люди с психическими заболеваниями (шизофренией в первую очередь) опасны и должны быть изолированы, 5% — что людей такого рода надо физически уничтожать или хотя бы стерилизовать. Неплохое мнение для начала 21-го века в великой стране, да? 35% считает, что интеллект таких людей снижен и они не способны достичь того же, чего достигнет «человек нормальный».

Я общаюсь с такими детьми больше пяти лет. За это время я не встретила ни одного действительно агрессивного или опасного для окружающих подростка. Речь идет об обычной жизни. Интеллект таких детей соответствует интеллекту обычного ребенка, если у него не было серьезных перерывов в учебе из-за лечения.

За пять лет я успела увидеть своих подопечных, которые, получив помощь, успешно поступали в университет или основывали свой бизнес. Многие из них приходили в волонтерство или начинали психологию (психиатрию), чтобы помочь таким же, как они сами. Я видела художников и серьезных исследователей, будущих ветеринаров и лихих горнолыжников.

Я не видела ни одного преступника, ни одного «овоща», ни одного слабоумного

К сожалению, среди моих пациентов я часто наблюдала тех, кто прячется от ближайших друзей и родственников, кто под страхом смерти боится говорить о своем диагнозе. Кто бросает пить таблетки, как только становится чуть легче, потому что не может поверить, что с ним ЭТО произошло. Я видела родителей, которые погружались в глубокую депрессию, убеждаемые окружающими, что шизофрения у ребенка — это наказание за грехи в этой и прошлой жизни. Я видела семьи в полном отчаянии, которые отдали последние деньги шарлатанам, лишь бы не попасть в руки врачей. Поэтому я всеми силами борюсь со стигмой у психиатрических пациентов и надеюсь, что мои «путевые заметки» кому-то помогут в этом.

Иллюстрация: Shutterstock / GoodStudio