«Стричь деньги с родителей легче, чем убеждать выпускника помочь родной школе»

В январе Верховный суд России вынес решение, в котором говорится, что сбор денег на ремонт школы не ущемляет права учащихся на бесплатное образование. Многие посчитали, что это фактически узаконивает вымогательства с родителей учеников. Казанский правозащитник Булат Мухамеджанов, который несколько лет занимался проблемой школьных поборов, разбирает решение суда и объясняет, как избежать якобы обязательных взносов на благоустройство школы.

Большой резонанс среди родителей школьников и педагогов вызвало решение по делу директора чувашской школы Марины Клементьевой, которую обвиняли в денежных поборах. Судья отменил решение трех судов низшей инстанции, оштрафовавших руководителя образовательного учреждения на 30 тысяч рублей, и прекратил административное дело в отношении нее. В интернете разразилось: «российский суд встал на сторону администрации и узаконил поборы в школах». Разберемся, так ли это. А пока небольшая предыстория.

На протяжении многих десятилетий образование в нашей стране было законодательно общедоступным и бесплатным. В советское время право на бесплатное образование не подвергалось сомнению — бремя расходов полностью несло государство. В начале 1990 годов из-за аховой ситуации в экономике денег на поддержку школ в российском бюджете не было: педагогам задерживали зарплаты, средств на другие нужды не было вообще. Потому-то руководители образовательных учреждений стали активно «работать» с родителями. В ход шли настойчивые просьбы, а где-то и прямые требования сдать энную сумму в фонд класса или школы. При этом мало кто обращал внимание на законность подобных принудительных взносов.

По мере улучшения социально-экономического положения государство стало больше вкладывать в образование. Появились специальные программы по ремонту школ, обеспечению их всеми необходимыми учебными пособиями (например, я помню, как в середине 90-х родителям приходилось самостоятельно покупать для меня учебники по истории, английскому языку и так далее).

Чтобы получить средства на нужды школы, директорам необходимо оформить и направить соответствующую заявку в отдел образования

Вышестоящее руководство за подобные просьбы по голове не погладит точно, да и мороки с финансовой отчетностью потом не избежать. Так что директорам было удобно продолжать пополнять школьный «кошелек» по старинке — за счет родителей учеников. И тем самым демонстрировать свою эффективность как менеджера — мол, ни копейки из бюджета не просим, своими силами справляемся.

В нулевых, благодаря в том числе интернету, выросла правовая культура мам и пап школьников. Все больше стали интересоваться, во-первых, на что тратятся деньги, а во-вторых, законен ли вообще сбор средств, раз в Конституции РФ закреплено право на бесплатное образование? Так, в 2009 году мама первоклассницы казанской гимназии № 94, признанной лучшей школой России, публично обратилась с жалобой на поборы в прокуратуру. Нелицеприятный факт подтвердился, и министерство образования и науки вынуждено было по пунктам расписать незаконные действия сотрудников школ. Они остаются актуальными до сих пор:

Что изменилось после этого? Кардинально, увы, ничего. Стало жестче пресекаться любое инакомыслие. Известный девиз «один за всех, и все за одного» оказался в данном случае невостребованным. Скорее, наоборот — подавляющее большинство родителей под влиянием учителей подвергали обструкции (в том числе в социальных сетях) тех немногих, посмевших открыто заявить о поборах. В ряде регионов полиция, надо сказать к своему явному неудовольствию, вынуждена была проводить проверки по заявлениям одних родителей на других по статье «клевета». Заканчивались эти истории отказом в возбуждении уголовного дела. То есть ничем.

Раньше педагоги не стесняясь требовали сдать деньги наличными на родительских собраниях или напоминали об этом записью красной ручкой в дневниках учеников

Теперь же преподаватели, опасаясь прокурорских проверок, стали просто перекладывать ответственность по сбору средств на активистов родительского комитета. А вот тут и скрывается юридическая загвоздка, которая, по сути, отражена и в постановлении Верховного суда России по делу директора чувашской школы Марины Клементьевой.

При изучении материалов дела выясняется, что в соответствии с пунктом 4 приказа средней школы № 3 города Алатыря «гражданам и юридическим лицам, выразившим согласие на оказание помощи в виде пожертвований, предлагается заключить договор о пожертвовании». Более того, в пунктах 8 и 11 этого приказа указывается на недопустимость принуждения и соблюдение принципа добровольности. Собирает деньги вовсе не администрация школы, а попечительский совет, в соответствии с уставом представляющий интересы родителей перед администрацией учебного заведения. Есть и финансовые отчеты о том, когда и на что были потрачены деньги. Таким образом, суд пришел к выводу, что:

Замечательно, да? Притом, что все прекрасно понимают, что без санкции руководства школы попечительский совет, как правило, состоящий целиком из активистов родительского комитета, и шагу не сделает. Если прежде фиксированная сумма взноса уже являлась для прокуратуры доказательством нарушения закона, то теперь у педагогов всегда под рукой имеются договоры о пожертвовании, собственноручно подписанные родителями.

Многие мамы и папы не хотят отдавать свои «кровные» в фонд школы, но вынуждены раскошеливаться. Так как они боятся, что в противном случае педагоги могут отыграться на их ребенке, да и сверстники будут посмеиваться над «неплательщиком».

Что же делать, если нет возможности или желания платить? Скажу банальную вещь — не бояться

Я вместе с коллегами на протяжении пяти лет плотно занимался темой школьных поборов в Татарстане, в результате чего глава местного Минобрнауки со скандалом лишился поста. И могу смело заявить: тех, кто однажды публично заявил о принудительных взносах в учебном заведении, больше не трогают. Потому что себе дороже.

Разумеется, обвинения в адрес администрации школы должны быть подкреплены доказательствами — это могут быть документы, аудиозапись, свидетельства очевидцев. Кстати, некоторые родители из пострадавших сами становятся правозащитниками. В 2011 году Казанский правозащитный центр оказал юридическую помощь маме двух учеников казанской гимназии № 90 (лучшей школе Татарстана), доказавшей факт поборов, несмотря на противодействие директора и активистов родительского комитета. Менее чем через год женщина создала группу в соцсети, чтобы помогать другим родителям отстоять свои права на бесплатное образование. Сейчас в ней состоят более 15 тысяч человек. В составе комиссии Аппарата президента Татарстана по антикоррупционной политике она регулярно инспектирует школы и выявляет нарушения.

Конечно, без привлечения внебюджетных средств, да еще и в нынешних непростых экономических условиях, учебному заведению не обойтись. Государство целиком покрыть расходы школ не в состоянии. Но, с моей точки зрения, руководству образовательных учреждений необходимо активнее работать с выпускниками. Как это происходит в вузах, где в состав попечительского совета обязательно входят известные в регионе личности, некогда учившиеся в альма-матер. Тогда все разговоры о принудительных взносах мигом прекратятся. Но «стричь» деньги с родителей, которые фактически на 11 лет попадают в зависимость от чаяний администрации школы, конечно, легче, чем убеждать обеспеченного выпускника бескорыстно помочь родной школе.