Посиделки во дворе и драки после танцев: как жили трудные подростки в 70-е
03.03.2018
В советское время были свои «трудные» подростки, которых пытались всячески дисциплинировать. Но это помогало не всегда. Вместе с проектом «Прожито» мы публикуем фрагменты дневника Ольги Бояровой (авторская орфография и пунктуация сохранены) — девушки из неблагополучной семьи, которая жила в брежневскую эпоху. Дневник комментирует историк Алиса Клоц.
В дневнике — восемь записей, с 17 октября по 1 ноября 1977 года. Об авторе дневника, Ольге Бояровой, известно немного, кроме того, что она родилась примерно в 1960 году и вместе с матерью жила в Мотовилихинском районе Перми. Ольга много времени проводит с друзьями — подругами Алькой и Маринкой, парнем Кырой и знакомыми «с района». В советское время главенствующая роль в моральном воспитании подростков отводилась семье и коллективу — трудовому или учебному. «Дворовые» друзья считались источником дурного влияния. Но для Ольги подруги Алька и Маринка, которые жили неподалёку, — самые близкие люди. Девушки помогают друг другу, вместе ходят на танцы, вместе «вмазывают» и постоянно встречаются «побазарить». А вот их отношения с родителями ограничивались руганью:
«Дома опять мать на меня разоралась я теперь на это не обращаю внимания, пусть орет, если ей нравится».
Ещё один важный человек в жизни Ольги — парень по кличке Кыра (вероятно, от слова «кирять» — пить алкоголь). Советские институты, ответственные за воспитание молодёжи, такие как школа, детская литература, пионерская и комсомольская организации, уделяли особое внимание теме подростковой любви. Предполагалась, что чистая, основанная на общих интересах дружба постепенно перерастает в такую же чистую любовь, которая ведёт к браку. То, как Ольга описывает свои отношения с Кырой, соответствует представлениям об асексуальности подростковой любви: она ничего не пишет о физической близости с Кырой, хотя другие стороны её жизни в дневнике описаны довольно подробно. Вот, например, как она пишет об отношениях с Кырой:
«Мы остались вчетвером, я, Мишириков, Маринка, Кыра. Потом пришел Кудинов и начал привязываться к Маринке. Мы втроем сидели на кухне. Кудинов вышел из комнаты, где сидела Маринка и подошел ко мне, мы зашли в ванную стали разговаривать, но нам не дал говорить Кыра. Когда я вышла из ванной, Кыра стал душить меня, видети-ли ему не нравилось, что я была с Кудиновым в ванной. Пришла сестра Аверкина и всех нас выгнала. Мы с Маринкой пошли по домам. Когда мы шли Кыра орал Ольга иди сюда, но я не подошла. И пошла домой».
На следующий день пьяный Кыра караулит Ольгу у Дома культуры, куда она с подругами пошла на танцы:
«Я стала выходить из туалета, а тут стоит Аверкин. И говорит мне, что меня внизу ждет Кыра. Я спросила он пьяный Аверкин сказал, что немного выпивший. Я спустилась вниз. И увидела Кыру он был здорово пьяный и его не пускали во дворец. Я вышла к нему он сказал чтобы через две минуты была здесь и была одета во всем и мы пошли бы к Авере. Но я не вышла. Потом меня опять позвали вниз, там была Морозова. Я постояла с ней поговорила. И тут опять откуда не возьмись появился Кыра он сказал, чтобы я вышла и была одета. Дал мне десять минут. Он сказал если я не выйду он мне даст п****. Но я опять не вышла и сейчас боюсь, что получу по башке».
Ольга старается не реагировать на претензии Кыры. И несмотря на угрозу насилия от Кыры, Ольга признаётся в дневнике, что на самом деле любит его:
»…Мы вышли на улицу. Там стояли Кыра, Мишириков, Геша. Мы подошли к ним они были все пьяные, Кыра ни как не мог понять я это или не я. А я то дура влюбилась в него незнаю почему, но меня так тянет к нему».
Когда Ольга вела дневник, она нигде не училась и не работала — в то время это уже говорило о маргинальном положении в обществе. В 1970-е годы большинство советских подростков после восьми классов школы продолжали учиться или в старших классах, или в профессиональных училищах. После окончания выпускники без проблем устраивались на работу — с конца 1960-х годов в СССР не хватало рабочих рук. Уклонение от «общественно полезного труда» грозило статьёй за тунеядство. Правда, только для совершеннолетних. В первых записях Ольга упоминает, что получила направление на работу, но дело застопорилось: Ольга была несовершеннолетней, и ей нужно было получить разрешение на работу от органов местной власти — райисполкома. Райисполком, в свою очередь, направил её на Комиссию по делам несовершеннолетних. Больше о работе Ольга не писала.
Большая часть дня Ольги уходила на повседневные заботы, которые в советском обществе традиционно были на женщине: уборка, приготовление еды, покупка продуктов. При этом простые, казалось бы, дела превращались в квест — в том числе из-за дефицита товаров. Но Ольга ко всем сложностям относилась спокойно. Если в главном продуктовом магазине района «ничего не оказалось», Ольга с подругой искали молоко и сырки в других магазинах. Если надо было искупать сына Альки, девушки собирались к матери Альки. Видимо, у матери Альки бытовые условия были получше — горячая вода. Сами девушки ходили мыться в городскую баню.
Главное событие недели для Ольги и её друзей — танцы в местном Детском доме культуры (ДДК). К танцам в советском культуре относились неоднозначно. С одной стороны, танцы привлекали молодёжь в клубы и Дома культуры, где юношам и девушкам должны были прививать культурные представления об отдыхе. С другой стороны, танцплощадки были пространством, где молодые люди как раз нарушали все советские культурные нормы: танцевали идеологически подозрительные зарубежные танцы, пили алкоголь, дрались. А в танцах с физическим контактом вообще был сексуальный подтекст — это ставило под угрозу «чистоту» любви.
Перед походом на танцы Ольга и Маринка моются в бане, а затем идут к Наташке С. за пятью рублями на вино. Правда, вместа вина они покупают водку, которой делятся со знакомыми и незнакомыми девушками:
«Купили бутылку водки и пошли на танцы. К нам привязалась Попова с какой-то девчонкой и выпили вместе с нами. Но нам тоже хватило. Мы выпили остальное».
После танцев девушки встречают знакомых парней, которые предлагают им продолжить вечер. Несмотря на внезапную драку между двумя молодыми людьми, вечер заканчивается мирно:
«Мы с Маринкой постояли у дворца и собрались идти домой. Но тут откуда не возьмись появился Ашмарин я взяла его под руку и пошла домой. На дороге стояли Кардонских, Гога, Гриня, Вотя, Гера. Они нас никуда не отпустили. И мы пошли с ними. Они заняли деньги. Мы купили бутылку и вмазали в подъезде. Гриня с Гогой начали из-за чего то драться мы их разняли. Потом я, Маринка, Гога и Кардонский пошли к Гене Миронову, там переночевали».
А вот следующие танцы закончились проблемами. В драке Алькиному другу Женьке вывихнули руку: Алька и Маринка едут с ним в больницу, а у Ольги «почему то испортилось настроение». Поэтому вместо танцев Ольга решает посидеть с друзьями у подъезда. А уже на следующий день Ольге самой приходится обращаться к врачам: «вмазав вина», а потом распив ещё пару бутылок водки с друзьями, она «упала на стекло и порезала руку». Девушка неделю проводит в больнице. «Но это, — как пишет Ольга, — ни сколько не интересно».
Дневник Ольги обрывается так же неожиданно, как и начинается. Очевидно, Ольга всё-таки попала на Комиссию по делам несовершеннолетних, а вместе с ней и её дневник
Дневник Ольги Бояровой показывает, какой разрыв был между позднесоветской риторикой воспитания строителей коммунизма и миром подростка из рабочего района. Советская реальность, конечно, присутствует: направление на работу надо получать в райкоме, мыться приходится в общественной бане, а за продуктами надо побегать.
При этом Ольгу Боярову вообще не интересует ни только что принятая брежневская Конституция, ни освоение космоса, ни задачи десятой пятилетки. В один из дней Ольга с Маринкой идут в кино на главную премьеру 1977 года — «Несовершеннолетние» Владимира Рогового. Фильм рассказывает о жизни уличной шпаны. К концу фильма большая часть шайки перевоспитывается, а лидера банды, который отказывается исправляться, отправляют в тюрьму. Сцены из фильма практически повторяют дневник Ольги: посиделки во дворе, алкоголь, драки после танцев. Своими впечатлениями о фильме Ольга не делится. После фильма о том, как трудные подростки встают на путь сознательного советского гражданина, Ольга и Маринка покупают две бутылки «Рубина» и идут «вмазывать» в подъезд.
«Дневник жизни Бояровой Ольги» хранился в фонде Арона Дубровицкого, зампредседателя Комиссии по делам несовершеннолетних при райкоме Мотовилихинского района Перми, и сейчас доступен на сайте проекта «Прожито». Дневник нашли историки Алиса Клоц и Мария Ромашова.
---------------------------------------------------------------------
При этом простые, казалось бы, дела превращались в квест — в том числе из-за дефицита товаров.
Ольга была несовершеннолетней, и ей нужно было получить разрешение на работу от органов местной власти — райисполкома.
-------------------------------------------------------------------------
Уважаемая Алиса Клоц, что за ерунду вы пишите. Я родился в 1959 году и прекрасно помню то время. Везде прекрасно и очень продуманно было организованно питание у тех, кто учился и работал. Отлично было организовано общественное питание. Хорошо работали кулинарии, столовые, кафе и т. п.
До 1975 года вообще были «золотые брежневские времена». В советское время в продуктовых магазинах продавались только натуральные и свежие продукты. То, что вчера хрюкало, сегодня продавалось в виде калбасы и т. п. Да, в ближайших магазинах все к вечеру раскупалось и в 19.00 действительно могло не остаться молока или творожных сырков. Но наследующий день снова завозились абсолютно свежие продукты.