Исследование РАНХиГС: 4 факта о «группах смерти»
Исследователь «Мониторинга актуального фольклора» РАНХиГС внедрился в «группы смерти» и провёл в них почти год — с мая 2016 года и по настоящее время. Он состоял в 20 группах, которые можно отнести к «группам смерти», связался с девятью кураторами и одним сотрудниковм ФСБ. Полное исследование опубликовало издание Republic.
1. «Группы смерти» используют старый механизм
Дешифровка странных посланий — часть культуры нетсталкеров, которые ищут скрытый контент в интернете, расшифровывают послания, зашитые в странных видео или аудио, или просматривая коды страниц. Нетсталкеры занимаются этим уже больше десяти лет. «Группы смерти» используют тот же механизм — в качестве заданий детям предлагают разгадывать шифры. Как пишет Republic, некоторые нетсталкеры считают, что группы вроде «Синий кит» — неудачные примеры таких квестов для школьников.
2. «Группы смерти» не подталкивают на самоубийство напрямую
Исследователь задал прямой вопрос администратору «группы смерти» о самоубийстве. Она ответила, что «можно покончить с собой в указанный момент, а можно этого не делать». Главное — продолжать общаться в коллективном чате и помогать друг другу. При этом, любой участник этих групп может написать другому участнику, представиться куратором и потребовать исполнять задания. «Для этого „куратор“ мог сказать, что он знает по IP-адресу твое местоположение и может убить родных в случае отказа», — объясняет Republic.
3. «Группы смерти» — оправдание для взрослых
Издание утверждает, что высказывани родителей, чьи дети покончили с собой, в материалах СМИ сторятся примерно одинаково: «ребёнок не мог совершить самоубийство по своей воле (он был совершенно нормальным, жизнерадостным, имел много друзей), его „заставили“, повлияли тем или иным способом на его сознание». Получается, что «группы смерти» избавляют родителей от чувства собственной вины за то, что произошло — во всём виновата гипнотическая сила интернет-контента.
4. «Группы смерти» — показатель моральной паники
Моральная паника — ситуация, «при которой восприятие реальной или вымышленной группы как угрозы для сообщества провоцирует агрессию по отношению к любым объектам, которые могут быть ассоциированы с этой группой». Всё, что происходит с «группами смерти» — это моральная паника, считает исследователь. Проблема существует внутри общества, её не создают воображаемые носители зла.
«Вместо того чтобы детально разбираться во внутренних проблемах, в том, почему в каждом случае подросток совершил самоубийство (отношения с родителями, буллинг в школе), действия по защите детей направлены на борьбу с „группами смерти“ и, еще шире, с интернетом как глобальным киберзлом, который, с точки зрения родителей, мало понятен, неподконтролен и поэтому опасен. Так СМИ и многие официальные лица конструируют внешнюю опасность, от которой нет спасения», — обрисовывает ситуацию исследователь. По его мнению, журналисты должны отвечать не на вопрос: кто стоит за убийством наших детей — а узнавать причины самоубийства в каждом конкретном случае.
