От приготовления ужина до похода в кино: чему важно научить детей из детдомов

Жизнь в детском доме не сахар, но и после него не подарок. Наш блогер, руководитель благотворительной организации «Мята» Антон Кашкаров, рассказывает о проблемах, с которыми сталкиваются выросшие в детдоме дети, и о том, как волонтёры «Мяты» помогают их решать.

Меня часто спрашивают: «Каковы результаты работы „Мяты“? Как изменилась жизнь детей после участия в ваших проектах?» Я всегда чувствую себя несколько неловко в таких ситуациях. Мне кажется (судя по всему, ошибочно), что от меня хотят услышать что-то колоссальное, а для этого по законам жанра должна произойти смена кадра.

Подобно персонажам святочных рассказов, мы оказываемся в небольшой гостиной, где пламя свечей и потрескивающие в камине поленья создают атмосферу уюта, сдабриваемую гулом метели за окном и едва уловимым ароматом можжевельника. Одетый в тёплый шерстяной свитер, я сижу в удобном кресле-качалке и, заговорщически подмигивая собравшимся вокруг гостям и детворе, открываю тяжёлый альбом в кожаном переплёте:

«Вот, это Олег! Помните, как команда Илона Маска запустила в космос „Теслу“ в своей новой сверхтяжёлой ракете-носителе? Олег писал программу для возвращения первых ступеней разгонного блока на плавучие платформы. А ведь до знакомства с нашими волонтёрами он и имени своего написать не мог! А вот Леша! Сейчас ему 22 и он самый молодой художник, чьи работы выставляются в Эрарте. В сентябре его пригласили для оформления декораций новой постановки Серебренникова. А ведь несколько лет назад он мог похвастать выставками разве что слова из трёх букв в чёрно-белой цветовой гамме в декорациях дворов Кировского района. О! А это наша любимица, Катя! Сейчас она популярная исполнительница на YouTube Kate the Great. Уверен, вы её слышали по радио. На прошлой неделе она получила золотую кнопку за миллионного подписчика. А ведь мы когда-то по всем друзьям искали ей гитару; она так мечтала записаться в кружок…»

Конечно, я был бы счастлив рассказывать такие истории, но жизнь куда более прозаична, и работу мы ведём не ради «Золотого мяча» или «Пальмовой ветви». Деятельность волонтёров «Мяты» не происходит по сценарию типичного рекламного ролика:

«Возьмём ребёнка, с которым работали обычные волонтёры, и ребёнка, с которым работали волонтёры „Мяты“! Сравните судьбу (настроение, жизнь, эмоциональное состояние — нужное подчеркнуть) ребёнка до применения чудесной, непревзойденной, не имеющей аналогов в мире формулы „Мяты“, и вы увидите разницу невооруженным глазом!»

Мы не ярмарочные торговцы волшебными порошками и зельями, сулящие исцеление от большинства недугов, физических и душевных, уже после первого приёма. Наша работа — это планомерное выстраивание доверительных отношений с ребёнком, который лишён нормального, простого, искреннего общения, помощь в реализации себя, поиске и нахождении того, что важно и значимо для него.

Ведь ребёнок в детском доме — это практически всегда объект (объект как противоположность субъекту, актору, активному участнику) жизненных событий, происходящих даже не вокруг него, а как будто где-то сбоку.

Волею судеб и по решению высоких государственных инстанций ему присвоено звание лица, находящегося в трудной жизненной ситуации, и теперь вся мощь государственной машины будет направлена на помощь в преодолении трудностей. Государственные структуры реально делают очень много для детей, оставшихся без попечения родителей, но дети в итоге становятся жертвами такой гиперопеки. После они переживают что-то вроде стокгольмского синдрома по отношению к иждивенческой позиции «мне все должны!», в заложниках у которой оказываются, переступая порог казённого учреждения.

Стремясь уберечь ребёнка от любого негативного воздействия окружающего мира, государство помещает его в скорлупу регламентов, положений, приказов и постановлений всеведущего правительства. Однако на поверку оказывается, что эта скорлупа остаётся непробиваемой только для деда Здравого Смысла и бабки Логики, и совсем хрупкой — для маленькой мышки Реальной Жизни, с которой ребёнку предстоит столкнуться по достижении совершеннолетия, когда он должен вдруг стать самостоятельным гражданином и достойным членом общества, лишившись защитной оболочки мыльного пузыря заботы, надутого вокруг него государством из соображений безопасности.

Выпустив из своих заботливых цепких объятий, государство говорит: «Мы сделали всё, что могли (кормили, одевали, сопровождали в школу, организовывали досуг, отдых, покупали, приобретали, снабжали, лишали инициативы, выбора, права на ошибку, лечили, ухаживали, оберегали, выбирали за тебя то, что для тебя лучше, принимали за тебя решения о том, что полезнее и правильнее), теперь давай сам!» К сожалению, адрес учреждения, где выдают инструкцию по эксплуатации самостоятельной жизни, ребёнку сообщить забывают. Он остаётся один на один с миллионом вопросов.

Существует расхожее мнение, что дети из детских домов видели овощи только в нарезанном виде. Конечно, это всего лишь фигура речи (в одном из наших подшефных учреждений, например, есть теплицы, где дети сами могут выращивать овощи и осваивать весь производственный цикл: от посадки саженцев до приготовления салата), но в целом смысл, я думаю, понятен.

Ребёнок в детском доме зачастую лишён возможности разрешать элементарные бытовые вопросы, с которыми ему придётся столкнуться в самостоятельной жизни, будь то приготовление пищи (всё готовят на кухне повара), проезд в общественном транспорте (детей в сопровождении воспитателей возит до пункта назначения автобус) или выбор размера (фасона, цвета, стиля) одежды (выдают в учреждении).

Однажды я провёл для нескольких ребят тест на умение ориентироваться в кулинарии и пространстве супермаркетов.Сначала с горем пополам они написали список ингредиентов для нескольких блюд, потом пошли искать по нему продукты в ближайшем магазине. Отмечу, что бешбармака, йоркширского пудинга и кесадильи в наших списках не было. В общем, зависли мы в магазине на полчаса в поисках картофеля, фарша и лаврового, будь он неладен, листа, а детям по 15 лет… Стоит признаться, что я и сам кулинарными талантами в 15 лет не блистал, да и сейчас от лавров Salt Bae я далёк так же, как робот Алёша от произведений робототехники Boston Dynamics. Я жарить картофель относительно сносно научился пару лет назад (мне, к слову, скоро 34). Однако в их возрасте вполне мог приготовить себе еду, если родителей не было дома: дежурные макароны с сосиской, яичницу с помидорами или несносный, но вполне удобоваримый жареный картофель. С таким багажом знаний, а точнее налегке, ребята и приходят к реальной взрослой жизни со всеми её сложностями.

Именно поэтому мы говорим волонтёрам, что важно не только водить детей на кружки и секции, которые, возможно, станут их первым шагом по дороге в тысячу ли к успеху, признанию и самореализации.

Важно, чтобы в процессе ребята учились пользоваться общественным транспортом (никто же не запрещал преодолевать часть тернистого пути на метро). Чтобы научились покупать продукты в супермаркете (полезный навык, учитывая, что по дороге к светлому будущему кормить никто не обещал). Да что там, просто общаться с разными людьми (волонтёр тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо), учиться уважать и прислушиваться к чужому мнению, строить диалог с человеком, искренне готовым помочь и показать, что «трудно» не значит «безвыходно».

Вот такие незатейливые цели мы и преследуем. Наш главный успех — это каждый самостоятельный шаг ребёнка навстречу взрослой жизни: от покупок в магазине до подготовки к контрольной, от выбора сеанса в кино до признания трудностей и просьбы помочь.

Дорогу осилит идущий, и мы готовы составить ребёнку компанию на этом пути. Конечно, о таких высоких достижениях не напишут в таблоидах, не снимут сюжет на Первом и фото неизвестного волонтёра на обложку Time не поместят (там по-прежнему будут сказочные колоссы, поднимающие страны с колен и делающие их снова великими), но волонтёрство — это не про медали и почести. Волонтёрство — это делать что должно!