Многие в детстве мечтают уметь летать, но редко кто выходит за пределы «просто мечты». Молодые пилоты Дарья Дьяченко и Андрей Шепеляев, который 25 и 26 мая выступит на фестивале «Небо: теория и практика», рассказали, как начали заниматься самолётным спортом, что не так с малой авиацией в России и чему учит профессия пилота.

Дарья Дьяченко, 21 год, Сургут

Я никогда не думала, что буду заниматься самолётным спортом: о большой авиации не могла и мечтать, а о малой просто не знала. Но самолёты мне всегда нравились. В детстве каждое лето я летала к бабушке, и для меня это был такой мини-праздник. Потом, когда училась в старших классах, часто смотрела видео с музыкой из кабины пилотов. Моё любимое — где самолёт заходит на посадку в аэропорт Лос-Анджелеса.

В 20 лет, когда я уже училась в университете, староста отправила мне сообщение, что ведётся дополнительный набор в женскую пилотажную группу. Стало интересно, я договорилась, чтобы приехать на аэродром. Там со мной провели собеседование, рассказали, чем занимаются девчонки в группе и какие будут обязанности. Сказали, что нужно отдавать почти все своё свободное время аэродрому. Меня это не оттолкнуло.

Это было в апреле 2018 года, погода в тот день стояла отличная. После собеседования меня посадили в ЯК-52, пристегнули, поставили камеру, объяснили, как общаться с пилотом, и проговорили технику безопасности. Сказали, что сейчас полетим на пилотаж. За штурвалом тогда был Евгений Барсов, который и создал нашу группу. Мы поднялись в небо. Взлёт, набор высоты — и я вижу город.

После мёртвых петель и нескольких бочек подряд я поняла, что хочу уметь так делать

Сначала мы изучали теоретическую часть. Если ты никогда не имел дела с технической литературой, учить это всё, честно говоря, сложно. Но спасибо инструкторам и девчонкам — помогали и разжёвывали непонятные параграфы. Помню, как садилась в самолёт с книжкой и учила приборы. Глаза закрываешь, слева направо говоришь название, какая шкала делений что показывает. Все зачёты сдавали проверяющему инструктору. Не знаешь — учи ещё раз. И так пока всё не сдашь.

После освоения теоретической части начались полёты по кругу. Наши инструкторы — золотые люди, даже не представляю, как сложно учить человека с нуля. Спустя три с половиной месяца настало время самостоятельного вылета: все взлёты и посадки были уже отточены, все инструкторы уверены во мне и в том, что я полечу безопасно.

После несколько контрольных полётов инструктор спросил: «Ну что, полетишь сама?» Я впала в ступор, потому что думала, что он предупредит об этом хотя бы за день. Но потом поняла, что лучше спрашивать так, чтобы у ученика не было мандража. Ответила, что готова, инструктор вышел из кабины. Двери закрыты, законтрены, щиток убран. Я выполнила карту контрольных проверок, запросила разрешение на взлёт — и взлетела. Стандартный полёт по кругу и две посадки. Чтобы не волноваться, представляла, что сзади сидит инструктор.

Осознание, что полетела сама, пришло только после того, как я вышла из самолёта. Ну как вышла: меня взяли на руки, приложили попой об винт, подкинули несколько раз. Поздравления, наставления в дальнейшей учёбе — и вот я уже не просто курсант, а пилот.

Мама старается мириться с моим увлечением, а вот папа и другие родственники до сих пор относятся негативно. Боятся, удивляются, в кого я такая, не было же в роду лётчиков. Когда я только пришла в пилотажную группу, друзья, которые у меня на тот момент были, даже не спрашивали о том, чем я занимаюсь, как успехи. В итоге я с ними распрощалась. Но взамен приобрела намного больше — мою аэродромную семью. Тут люди, которые всегда помогут, подскажут и поддержат. Я это очень ценю.

Зато со стереотипами а-ля «ты же девочка» я, слава богу, ни разу не столкнулась. Наоборот, мне часто говорят, что девушки в авиации — это классно

Я слышала это как от людей, не связанных с авиацией, так и от пилотов. Мне даже писали зарубежные авиаторы, которые восхищались девчонками из нашей пилотажной группы.

Благодаря лётному опыту я научилась не принимать поспешные решения и обдумывать свои действия наперёд, просчитывать возможные последствия. Всё как в авиации.

Однозначно могу сказать, что при полётах развиваются такие качества, как дисциплинированность, упорство, ответственность, внимательность и старательность. Но я бы сказала, что это только при том условии, что человек любит то, что делает, и сам этого хочет.

---

Андрей Шепеляев, 23 года, Москва

Я с детства увлекался авиацией. Мой папа — лётчик, и, хоть я и не знал его до 18 лет, я всё равно очень любил самолёты: лепил их, смотрел фильмы и мультики, в 12 лет пошёл в авиамодельный кружок. Жизнь разделилась на «до» и «после» — я проводил там всё свое свободное время. Строил модели, запускал, ездил на соревнования, придумывал разные конструкции, выигрывал областные чемпионаты и чемпионаты страны — и так до 18 лет. Потом поступил в МАИ на конструктора.

На втором курсе попал на планерный аэродром. Планеры — это самолёт без двигателя, а цель пилота — искать восходящие потоки и набирать высоту. Я загорелся тем, чтобы научиться летать, но понимал, что на всю программу у меня не хватит денег. Но я всё равно начал, а между полётами помогал техникам в ангаре, было интересно ковыряться в самолётах. Директор аэродрома увидел мою увлечённость и предложил бартер: «Давай ты устроишься к нам техником — будешь ремонтировать самолёты, а взамен бесплатно научишься летать». Я согласился, весь второй и третий курс прожил на аэродроме.

Большие самолёты меня вообще не возбуждают, ни как лётчика, ни как конструктора. Мне очень нравится идея частной авиации, когда ты используешь самолёт как транспорт. У меня есть свой стартап — электрический самолёт. На расстоянии двухсот километров, безусловно, самый лучший транспорт — это автомобиль. Но от двухсот до полутора тысяч нет транспорта быстрее, экономичнее и удобнее, чем маленький самолёт.

В таких случаях большая авиация проигрывает малой, потому что процесс регистрации, осмотра и полёта в компании других людей не самый комфортный на свете. В итоге ты прилетаешь на свою деловую встречу уже сильно уставшим.

Я понял, что первый этап развития малой авиации — это делать обучение дешевле, потому что 500 тысяч — много даже для Москвы

Двести тысяч — уже что-то. Больше людей смогли бы научиться летать, а потом купить самолёты. Электрический самолёт в этом смысле идеален. Его двигатель не требует обслуживания, топливо — дешёвое электричество. Единственный минус — электрический самолёт из-за маленьких аккумуляторов пока не может летать больше часа. Но для учебных полётов больше и не требуется.

Я хочу пересадить людей на самолёты. У меня отец живёт в Ярославле, на машине туда не очень удобно добираться: это занимает 4–5 часов. На самолёте — 40 минут. При этом на это тратится меньше топлива и меньше денег.

Когда я только начал учиться летать, я стал снимать ролики для YouTube, чтобы показать людям, что в этом нет ничего сложного. В моей группе были юристы, экономисты, менеджеры, доктора — люди, которые вообще не связаны с авиацией. На мой взгляд, она гораздо проще, ближе и дешевле, чем кажется.

У нас много стереотипов по поводу авиации. Пилота рисуют как какого-то сверхчеловека, у которого три высших образования и здоровье космонавта, а сам он –супергерой

И новостные издания, и создатели фильмов, и сами пилоты эту тему активно обсасывают. Опять же: если взять статистику по авиакатастрофам, то можно увидеть, что в день на автомобильных дорогах гибнет больше человек, чем за всю историю авиации. Но посмотрите новости — как это хайпово. Все переживают, боятся, но все страхи у людей от незнания.

Я с этими стереотипами и борюсь. Я показываю: вот он я, молодой кудрявый чувак, пошёл в авиашколу и отучился. Родители дали мне денег на автомобиль, а я взял и потратил эти деньги на пилотское удостоверение. И получил его, хотя мне был всего 21 год.