Алексей Султанов играл на фортепиано так, что рвались струны. После его выступления слушатели аплодировали стоя по 40 минут. Он выходил на сцену со сломанным пальцем и после инсульта. Его называли гением и виртуозом. Ему пророчили великое будущее. Но он умер в 35 лет. Рассказываем трагическую историю советского вундеркинда.

«Алеше нередко попадало домашним тапком»

Ташкент. Август 1969 года. У супругов-музыкантов скрипачки Наталии и виолончелиста Файзулхака Султановых родился мальчик Алёша. Ребенок с первых же месяцев замирал, когда слышал музыку; тут же успокаивался, когда мама пела ему песни; пытался повторить и напеть услышанную мелодию, хотя еще толком не умел говорить.

В шесть месяцев Алёша устраивал свои первые концерты — изо всех сил стучал по клавишам домашнего пианино и буквально искрился от смеха и удовольствия. «В тот момент я сказала [мужу]: „Мы обречены. Нам суждено быть рабами этого ребенка всю оставшуюся жизнь“», — вспоминала мама мальчика. Ее слова цитирует Chicago Tribune.

Когда Алёше исполнилось два, мама подарила ему скрипку. Он тут же разбил её об пол. Решили, что все-таки ребенку больше по душе фортепиано.

В три года мальчик начал изучать азы музыкальной грамоты. В четыре поступил в музыкальную школу имени Успенского. В пять лет нашел ошибку в партитуре концерта Хиндемита, который его отец репетировал к аспирантскому экзамену. Тогда же мальчик начал сочинять собственную музыку. Сомнений не осталось: родился гений.

В музыкальной школе с Алешей стала заниматься известный в Ташкенте педагог Тамара Попович. Сам Алексей рассказывал о ней, как о строгом наставнике, сильно влиявшем на его родителей: «В пять с полови­ной меня повели к Тамаре Афанасьевне Попович — моей первой учительнице. Она и меня, и моих, схватила, что называется, железной рукой за горло: „Не хотите требовать от ребенка — забирайте!“ К концу каждой не­дели был обязан сдавать ей по шесть этюдов наизусть».

Музыкальное образование заняло всё свободное время ребёнка

«Тамаре Афанасьевне Попович удалось убедить родителей Алеши в том, что только изнурительный труд приведет к успеху их гениального сына, поэтому сообща они создали атмосферу строжайшей рабочей дисциплины в семье», — писал американский журналист Ховард Райк, который был лично знаком с семьей Султановых.

«Чтобы не терять драгоценного времени на обеденный перерыв, Наталия Михайловна обычно приносила еду к инструменту, чтобы Алеша не отвлекался», — писал Райк. Файзулхак Абдулхакович в беседе с журналистом вспоминал, что «Алеше нередко попадало домашним тапком». Позже Алеша сам шутил, что «хочет тапка, когда пора заниматься».

«Мне было очень жаль его. Я сто раз была готова сказать всем: оставьте моего мальчика в покое и не лишайте его детства», — рассказывала мама Алеши журналисту. Но на следующий день был новый урок.

Его называли маленьким Моцартом

Когда Алёше было семь, он дал в Ташкенте свой первый концерт, сыграв Моцарта. Ему аплодировали стоя.

Вскоре мальчик стал чаще ездить с концертами в Москву. Тамара Афанасьевна показала своего ученика профессору и легендарному педагогу Льву Наумову. Тот остался в полном восторге.

Зрительских симпатий и концертов у Алёши с каждым днем становилось все больше. Его называли восходящей звездой, гением, вундеркиндом, маленьким Моцартом. Ему пророчили великое будущее.

При этом в семье Султановых обстановка накалялась. Родители буквально всем жертвовали ради музыкальной карьеры сына. Денег не было, они снимали дешевые комнаты в столице, порой спали на полу. Чтобы обустроить быт, отец продал бесценную старинную виолончель работы французского мастера. Последние накопления родители отдавали на инструменты, педагогов, проезд и другие нужды во благо музыкального таланта сына.

Иногда казалось, что сам Алёша не выдерживает нагрузки

«Зачастую он приходил домой с порезами и синяками на руках, подвергая тем самым риску свою будущую карьеру пианиста. Когда он снова оказывался в травмпункте поликлиники, — вспоминает Наталия Михайловна, — врачи говорили: Ну вот, Алёша опять угодил к нам».

В восемь лет Алёша безупречно исполнял композиции Баха, Бетховена и Моцарта. У мальчика уже были первые преданные поклонники.

В девять лет у него появились признаки булимии: после еды мальчик отправлялся в туалет, там — два пальца в рот… Родители знали об этом, но полагали, что он просто переедает.

«Пальцы распухли, вся рука превратилась в сплошной синяк»

В подростковом возрасте Алексей стал бунтовать. Под свое крыло его взял тот самый профессор Лев Наумов. «Было очень трудно приучить его к дисциплине. Однажды получилось так, что Алеша сломал очень дорогой барабан, который являлся собственностью учреждения», — вспоминал педагог.

В 1986 году 16-летний Алексей был удостоен возможности выступать на Международном конкурсе имени Чайковского. Для него это был шанс заявить о себе. Но незадолго до начала выступления, по версии журналиста Ховарда Райка, юноша не выдержал нагрузки, решил выплеснуть эмоции, ударив кулаком о стену. Он сломал палец.

«Я оставила Алешу буквально на полчаса. Но когда вернулась, он показал мне свою руку: пальцы распухли, вся рука превратилась в сплошной синяк», — рассказывала его мама.

Чтобы не портить репутацию, юноша рассказал всем, что во время репетиции крышка от пианино упала ему на руку

Брат Алексея Султанова Сергей в интервью Елене Погребижской, впрочем, подтверждает версию о «производственной» травме, уточняя, что Алексей травмировался из-за упавшей большой крышки пианино. Сергей рассказывает, что мама отговаривала Алексея от выступления, но «его с детства невозможно было переубедить, если он чего-то хотел».

Сергей Султанов также вспоминает, что и его родители в детстве заставляли заниматься музыкой, хотя ему это не нравилось. А Алексей, по его словам, с детства очень любил концерты и выступления — это и было его мотивацией упорно трудиться. Ради сцены он готов был даже выступать через боль.

В день конкурса врач вколол Алексею обезболивающее. Он безупречно сыграл два тура, но из-за травмы судьи не пропустили его в финал.

«Укола хватало на три минуты. Остальное игралось на чистой боли. Первый тур — прекрасно. Второй — тоже. Лешку согнали со второго тура, и жюри отговорилось жалостью: «Пусть не мучит свой палец», — рассказывала в интервью «Коммерсанту» мама юного гения.

Проигрыш стал знаком: нужно готовиться больше и усерднее. Семья Султановых окончательно перебралась в Москву, чтобы быть рядом с сыном.

Сам Алексей спустя годы вспоминал нелёгкую жизнь в столице: «В Москве начались скита­ния по квартирам, унизительная, изматывающая волокита с пропиской. В конце концов поселились за городом. Безденежье. А тут и стипендии меня лишили. За то, что я в перерыве лекции по марксизму-ленинизму сыграл джазовую композицию на тему „до-ре-ми-до-ре-до“. Что на музыкальном языке означает послать кого-то подальше. Так что прелестей системы нахлебались вдосталь».

400 концертов за два года

Через три года Алексей стал победителем Международного конкурса имени Вана Клиберна. Исполняя «Мефисто-вальс» Листа, он порвал две струны на фортепиано. Это было настолько ошеломительное выступление, что режиссер Питер Розен даже снял о нем документальный фильм. А диск с выступлением Алексея на протяжении нескольких лет продавался в самых разных уголках мира.

Игру Алексея окрестили вулканической и демонической. Критики отмечали в его исполнении агрессию и скорость. В прессе его стали называть «демоном с ангельским лицом».

Сам пианист говорил: «Любое насилие всегда отвратительно. Поэтому в музыкальном исполнительстве следует говорить не о звуковой агрессии, а о звуковой мощи. Она оправданна, если служит выявлению концептуального замысла, об­разной идеи. Этого я и придерживаюсь».

Победа в конкурсе перевернула мир Алексея. Его стали приглашать на светские мероприятия и телевидение. Он подписывал большие контракты.

Тогда же ему сделали предложение-вызов: провести 400 концертов за два года. Алексей согласился

Теперь Султанов всегда был в разъездах. Беспощадный график был расписан на годы вперед. Сергей Султанов рассказывал журналистам, что, по его подсчетам, у брата было от 400 до 500 концертов за два года.

Алексей находил отдушину в личной жизни. К тому времени он успел жениться на пианистке из Риги — Даце Абеле.

20 апреля 1986 года они, тогда ещё незнакомые друг с другом студенты музыкального училища, пытались попасть на концерт легендарного пианиста Владимира Горовица, впервые приехавшего в Россию. Билеты на концерт были дорогими, поэтому Султанов убедил однокурсников проникнуть внутрь консерватории через чердак соседнего здания. Оттуда они могли бы увидеть концерт со стропил Большого зала. Но для этого нужно было пройти прямо по крыше. Шёл сильный дождь, крыша была мокрой и скользкой.

Алексей спрыгнул на крышу, его будущая жена Даце Абеле тоже, но поскользнулась и начала падать

Даце вспоминает: «Алеша увидел, что я соскальзываю вниз, и его реакция была мгновенна». Сам Султанов комментирует это так: «Я вцепился одной рукой в антенну, а другой схватил ее за волосы. Потом посмотрел на нее. Она мне понравилась, и я ее спас».

Они поженились и в 1991 году переехали в США.

В те же годы у пианиста начало ухудшаться здоровье. Он часто жаловался на боли в разных частях тела. Говорил, что не выдерживает нагрузки. Алексей стал в каждую поездку брать с собой аппарат для измерения давления. Он был уверен, что скоро у него случится инсульт. Тем более, что его родственники уже умирали от этого диагноза.

На XIII Международном конкурсе пианистов имени Фредерика Шопена в Варшаве, который состоялся в 1995 году, жюри и публика поругались из-за Алексея. Он выступил настолько превосходно, что даже критики признавались: «Султанов играл Шопена в стиле старых мастеров, стиле, который зрители не слышали полвека». При этом судьи конкурса решили никому не давать первое место, а второе Алексей разделил вместе с другим пианистом.

Критики были в шоке, фанаты — в ужасе. Чтобы подчеркнуть несправедливость решения жюри, зал беспрерывно аплодировал Султанову 40 минут. При этом сам Алексей отказался присутствовать на вручении награды.

«Голоса людей совестливых тонут в этом болоте»

В 1996 году 27-летний Алексей выступал в Токио. Исполняя «Аппассионату», он первый раз за всю свою карьеру сфальшивил. Несколько секунд рука просто его не слушалась.

Выйдя за кулисы, он сказал близким: «Кажется, у меня был инсульт. На долю секунды я почувствовал, как рука словно застыла. Всего на одно мгновение».

После этого он прошел медицинское обследование, которое не выявило серьезных проблем. Юноша продолжил гастролировать. Но, как отмечали тогда некоторые поклонники и критики, с каждым годом у Алексея как будто бы все больше и больше пропадал запал. Хотя его игра по-прежнему оставалась безупречной.

Через два года Султанов снова принял участие в Международном конкурсе имени Чайковского. И опять скандал: по мнению судей, пианист сыграл «излишне темпераментно». В финал его опять не пропустили.

«Не скрою, пережить было нелегко. Тем более во второй раз. После памятного 1986-го. Мне уже 29. Следующий конкурс Чайковского в 2002 году. Возрастной барьер для участников — 32 года, а мне будет уже 33. Все. Что могу еще сказать о вердикте жюри? У нас разные художественные и нравственные позиции. Большинство из сидевших за судейским столом воспитано в духе догматизма и отвер­гает плюралистический, творческий подход к музыке и жизни. Все свежее, непривычное, самобытное отбрасы­вается ими с ходу. Голоса людей совестливых, эстетически чутких тонут в этом болоте. Ну а сами результаты конкурса были предрешены еще задолго до его окончания. И не только музыкальными деятелями, но и, смею думать, финансовыми тузами», — прокомментировал тогда сам Султанов.

Профессор Лев Наумов на этом конкурсе был членом жюри. Он был настолько поражен решением коллег, что хотел выйти из судейства. Но его отговорили.

Спустя четыре года у Алексея действительно случился инсульт: парализовало левую часть тела, перестал видеть глаз

Но и это его не остановило. Он попросил Даце Абеле — свою супругу — стать его левой рукой. Теперь они выступали вместе.

И все же, как признавалась его жена, последние годы чувство тоски не покидало Алексея.

«По мере приближения к 30-летию все стало выплескиваться наружу. Алёша спрашивал своих родителей: «Зачем вы так поступили со мной?» — рассказывала Абеле. Журналисты спрашивали об этом у мамы Алексея, но она отвечала, что просто человек так устроен: запоминает только плохое.

Когда Султанов уже жил в Америке, он вспоминал родителей в беседе с журналистом: «С первых же гонораров купил им квартиру в самом центре (Москвы — прим.ред.)— за бешеные по тем временам деньги, 10 000 долларов. Сейчас родители преподают в Гнесинском колледже. Я их очень люблю. Но если они переедут в Америку — я, наверное, перееду на Луну».

30 июня 2005 года Алексей скончался от остановки сердца, ему было 35 лет. Это стало огромным ударом для его близких и поклонников. Детей у Алексея и Даце не было.

Сергей Султанов — брат Алексея считает, что в какой-то степени раннюю смерть можно объяснить тем, что музыкант выкладывался на всех концертах так сильно, что буквально проживал каждое выступление, входил в состояние творца, был перфекционистом. «Такие сильные эмоции изнашивают, вспомним Андрея Миронова, которого на сцене поразил инсульт», — говорит Сергей.

В память об Алексее до сих пор проходят концерты. Существует Фонд имени Султанова, который основал Сергей — брат Алексея. В марте 2023 года Гран-при Международного конкурса пианистов имени Шопена в Нэшвилле было названо в честь советского и российского пианиста-виртуоза — Алексея Султанова.

Материал написан по материалам сайта Алексея Султанова, Сhicago Tribune.com, документального фильма Елены Погребижской. Фото на обложке: Простяков / РИА Новости