Художник Винсент Ван Гог продолжил и развил идеи импрессионизма — новаторского, даже революционного течения в живописи. Но в начале пути голландец выбрал консервативную стезю — обучался на священника, а до этого успел поработать в школе. Его история о том, что оценки ещё не показатель таланта и призвания, и даже нелюбимый ученик может быть хорош в своём деле. Но иногда и это не помогает.

В 22 года Винсент Ван Гог был вполне успешным человеком, с 16 лет сбывая с рук паршивые полотна лондонским мещанам. Но потом приключилась любовь, то ли безответная, то ли неодобренная консервативным пастором-отцом (мнения биографов разнятся), и Винсент потерял всякий интерес к торговле, даже возненавидел это ремесло. В 23 года он, юноша без дела и образования, уволен с ненавистной ему работы.

Учитель

Очевидно, кризис в отношениях глубоко потряс Ван Гога: в его письмах к брату Тео все чаще возникает тема самоотречения, жизни ради других, все чаще он упоминает Библию: «Чтобы жить и трудиться для человечества, надо умереть для себя», — пишет он в мае 1875 года.

Его завораживает история городского священника, «который жил среди обитателей трущоб», из «Сцен из клерикальной жизни» Элиота. «Умер он, когда ему еще не было 34-х лет, и во время его продолжительной болезни за ним ухаживала одна женщина, которая до этого пьянствовала, но под влиянием его наставлений и, опираясь на него, переборола себя и обрела душевный покой», — пересказывает он брату.

Через пару месяцев после этого письма он принял предложение стать учителем в небольшом портовом городишке Рамсгит в 80 километрах от Лондона на юго-востоке Англии. Винсент Ван Гог работал учителем французского языка и арифметики в английской школе буквально за жилье и еду (без жалования). Проверять уроки и диктанты, по мнению Ван Гога, было несложно.

«Пока что мне совсем не трудно — задавать уроки дело нехитрое; добиться того, чтобы мальчики их учили, будет куда труднее». В бедном интернате училось 24 мальчика в возрасте от 10 до 14 лет. В компании были учителя моложе самого Ван Гога: помощник учителя лет 17 был его соседом в домике неподалеку от пансионата.

Ван Гог был чуток к чужому горю. Вот так он описывает досуг своих учеников: «Ах, если бы ты видел, как они выглядывают из окна! В этом есть нечто прямо-таки тоскливое; еда и питье — вот и вся их радость, вот и все, что помогает им жить изо дня в день. Очень хочется мне также, чтобы ты посмотрел, как через узкий коридорчик, по темной лестнице, они поднимаются в столовую. В ней, однако, солнечно и уютно. Другое любопытное место — комната с прогнившим полом, где мальчики умываются, там стоят шесть тазов, на которые падает слабый свет, проникающий сквозь разбитые стекла окна. Это тоже довольно грустное зрелище. И тем не менее я охотно проведу здесь зиму, чтобы понять, что такое здешняя жизнь». Работая здесь, он все время искал возможности стать священником, чтобы проповедовать и помогать беднякам.

«В эти дни у меня такое чувство, словно на свете есть только два ремесла — ремесло школьного учителя и ремесло священника и всё, что с этим связано»

Преподавание было не его стезей, к тому же ему не платили: директор Стоукс, изможденный и похожий на привидение, считал, что при необходимости легко найдет другого учителя, готового работать за жилье и питание. Ван Гог почему-то соглашался с ним.

Но хуже всего — необходимость приходить в Лондон и вытряхивать из родителей деньги за обучение детей. Это были бедные старьевщики, сапожники, мясники, которые просто не знали, куда еще деть детей, чтобы платить меньше. Но и ту небольшую плату они не вносили вовремя. Учитель Винсент не смог приходить в лачуги своих учеников и требовать просроченную оплату: у него разрывалось сердце при виде этой нищеты. В итоге его уволили.

Священник

Винсент Ван Гог не проработал учителем и четырех месяцев. В школу он пришел в апреле, а уже с 1 июля стал помощником проповедника в школе методистского пастора мистера Джонса. Тогда же он убедился, что хочет проповедовать слово Божье. Семья поддержала в этом начинании (отец Винсента сам был пастором) и оплатила все расходы на подготовку к экзаменам.

Абитуриентом Ван Гог был прилежным, но некоторые предметы ему вообще не давались. Он никак не мог освоить ни латынь, ни греческий, тем более что не видел в этом смысла. Он три месяца продержался в миссионерской школе в Лакене около Брюсселя.

Как вспоминали впоследствии его однокашники, Ван Гог не выказал необходимого послушания. В повести Ирвинга Стоуна, не очень точной в деталях, но довольно интересной из-за десятков проведенных для нее интервью, утверждается, что Ван Гог не поладил с преподавателем Бокмой. Якобы Бокма задавал готовить каждый день проповеди. Одноклассники бойко рассказывали свои проповеди по памяти, Ван Гог же мог читать только с листа, так он ценил каждое подобранное слово в своей речи. Это злило Бокму: какой же проповедник читает по бумажке!

Вспыльчивый Ван Гог не оставался в долгу. В итоге на экзамене ему сказали, что он не готов быть проповедником и ему нужно еще полгода провести в школе. Ван Гог отказался: он не хотел сидеть на шее у родителей ради знаний, которые, как ему казалось, не имели никакого отношения к помощи павшим духом. На свой страх и риск он отправляется проповедником в Боринаж — это шахтерский городок в Южной Бельгии. Он надеется, что из него выйдет хороший проповедник и его неудачи в получении образования забудутся.

«Учебная» практика и новое занятие

Винсент Ван Гог очутился в очень бедном, очень несчастном поселении, где люди умирали в шахтах и не особо беспокоились об этом: ну засыпет, так засыпет, больше не надо будет жить. Жили впроголодь, о себе не заботились. Новый проповедник-практикант, как ни странно, понравился простым людям: он не стеснялся спускаться в шахты, заходить в дома, где свирепствовала болезнь, вместе с женщинами искать в куче земли куски угля, пригодные для растопки домашней печи. Он заходил на кафедру с чумазым, как у всей паствы, лицом. Винсент Ван Гог был одним из них.

Свою работу он выполнял прилежно, греческий и латынь ему совсем не были для этого нужны

Оказалось, он прирожденный утешитель: он раздавал все, что у него было, спал на полу, чтобы отдать нуждающемуся кровать, разрывал на ленты свои рубашки, когда нужно было перебинтовать ребенка. Поначалу все складывалось хорошо: члены Евангелического общества даже назначили ему содержание в 50 франков. Через полгода Ван Гог намеревался поступить в евангельскую школу и продолжить образование, но вдруг отказался из-за введенной платы. Но он не то что не получил похвалы за хорошую практику, но и был изруган в пух и прах. Ван Гог ходатайствовал об улучшении рабочих условий для шахтеров, такое рвение не понравилось местным властям, а местный пастор Бонт был просто в ужасе, что Винсент читает проповеди в какой-то лачуге, худой и оборванный. Не для этого учат проповедников! Винсента Ван Гога освободили от его должности.

В общем, с этой профессией у Ван Гога не получилось ни в alma mater, ни на практике. Но Ван Гог и не смог бы проповедовать: его совсем измучили чужие страдания. По некоторым данным, на шахте случилась авария, которая унесла жизни десятков человек. Винсент решил, что ничем не может помочь боринажцам. Его слова не могли вернуть погибших шахтеров.

Ван Гог погрузился в депрессию: ему было уже 27 лет, а он был оборванным, больным, голодающим неудачником, чьи надежды сначала на мещанский быт, потом на служение людям не оправдались. Он чуть не умер в Боринаже, но в один момент обнаружил себя сидящим на камне и рисующим землекопов. К нему внезапно пришло понимание, кем он хочет быть на самом деле. Все это время Ван Гог писал не только о своих делах, но и о картинах, и увиденных им пейзажах. Винсент, который начал довольно поздно заниматься живописью, годами в письмах писал про то, что — с его слов — так и просилось на полотна. После рассказа о школьниках он описывает море портового городка, рассуждая о Библии, мимоходом поминает дождливый Лондон. Художник в Винсенте жил всегда. И когда он потерпел неудачу как в преподавании, так и в выбранной им профессии, он нашел свой путь. Путь, подаривший ему бессмертие.