Год, месяц и день рождения пакистанца Икбала Масиха неизвестны точно. Мы знаем лишь, что примерно в 4 года, в 1986-м, отец заложил его владельцу ковроткацкой фабрики. Там Икбал работал шесть лет по 12 часов каждый день, а потом ему удалось сбежать. Икбал рассказал свою историю и помог освободить других детей, но поплатился за это жизнью.

Маленькая комната и 20 детей-рабов

Икбал Масих родился в 1982 или 1983 году в небольшой пакистанской деревушке Муридке у границы с Индией. Его родители Саиф Масих и Инайят Биби были очень бедны. Мать работала уборщицей, отец — разнорабочим. Помимо низкого заработка, наладить жизнь мешала наркотическая зависимость отца: бывало, он подолгу пропадал неизвестно где, нисколько не заботясь о жене и детях. А вскоре после рождения Икбала он решил окончательно уйти из семьи. Икбал с братьями, сестрами и матерью жил в двухкомнатном доме. Жаркими ночами они спали во дворе на улице.

Когда Икбалу исполнилось четыре, его старший брат решил жениться. В Пакистане церемония бракосочетания проходит торжественно и предполагает масштабные пиршества. Расходы на свадьбу оказались для семьи Икбала непосильными. Саиф понимал, что в банке ему откажут, поэтому решил взять ссуду («пешги») в размере 600 рупий (около 12 долларов США) у владельца ковровой фабрики Аршада Гуллы. Подобный заем предполагал залог, и этим залогом стал малолетний Икбал. С этого момента мальчик попал в долговое рабство.

Так Икбал стал рабом Аршада Гуллы. Он просыпался в четыре утра и шел по темным проселочным дорогам к ковроткацкой фабрике, где работал семь дней в неделю по 12–16 часов с единственным 30-минутным перерывом. Первый год мальчик работал бесплатно: это время выделялось на обучение ткачеству.

В первый день его привели в маленькую комнату, где уже сидели 20 других детей-рабов. Икбал занял свое место на маленькой деревянной дощечке перед большим ткацким станком. Крохотная лампочка давала мало света, в комнате было липко и жарко, так как окна плотно закрывали от насекомых. Возле станка были развешаны большие клубы цветной шерсти: красной, синей, пурпурной, зеленой, — а рядом висела бумажная инструкция с дизайном ковра. Учитель показал, как правильно завязывать узлы, чтобы создать узор, и выдал специальные инструменты: нож-крючок, длинные ножницы и острую железную гребенку. Это была сложная монотонная работа, и при любой ошибке лезвия гребенки резали пальцы. Любое промедление наказывалось, разговоры с другими детьми были запрещены.

Аршад Гулла будил Икбала среди ночи для спецзаказов, заставлял работать по семь дней в неделю. По пятницам на фабрике был выходной, но не у рабов: пока все дети играли в крикет, Икбал работал сверхурочно.

«Мне приходилось сидеть в одной позе в течение многих часов. Я не мог шевелиться во время работы. Много дней подряд мы работали без выходных. Даже больным детям не давали отдохнуть. За любое промедление нас били, наказывали, оставляли без еды. Мы были слишком напуганы, чтобы помогать друг другу», — вспоминал Икбал.

Через некоторое время мальчик предпринял первую попытку сбежать. Вместе с двумя товарищами он отпросился у бригадира на улицу, чтобы сходить в туалет. А выйдя, опрометью кинулся домой. Но вечером за ними пришел разъяренный Гулла. Сбежав второй раз, мальчик попытался обратиться в полицию. Он добежал до местного участка и рассказал о жестокости хозяина фабрики, но подкупленные полицейские возвратили детей обратно Гулле.

Долгие шесть лет Икбал находился в долговом рабстве, но сумма задолженности не уменьшалась, а росла. Кроме того что росли проценты, Гулла приплюсовывал к долгу расходы на обучение, инструменты, штрафы за ошибки. А однажды он дал Икбалу отгул на три дня, чтобы тот поехал на свадьбу к сводному брату, но по возвращении выставил крупный счет за отсутствие.

«Мы… свободны!»

В начале 1980-х в Нью-Дели появилась организация BLLF — «Фронт освобождения кабальных рабов» (Bonded Labour Liberation Front, или Bandhua Mukti Morcha). За несколько лет правозащитники и активисты добились в Индии принятия закона о регулировании детского труда и запрете рабства. К началу 1990-х они начали работу в Пакистане, в провинции Пенджаб, где жил Икбал.

О BLLF Икбал узнал, когда ему было десять. Вместе с другими детьми он возвращался с фабрики и встретил одного из активистов «Фронта». Мужчина рассказал, что рабство незаконно и BLLF может помочь им освободиться, а также пригласил на следующее собрание организации.

Тогда произошел переломный момент в жизни Икбала. Он набрался храбрости и сбежал с фабрики на собрание. Там он выступил с речью, пересказав историю своей жизни: он жаловался на Аршада и на условия труда, на здоровье, которое страдало от больших нагрузок, полумрака и пыли. Организаторы выдали ему «Письмо свободы» — документ, который рекомендовали показать владельцу фабрики.

Икбал в тот же день предъявил Гулле письмо, но тот со смехом его разорвал: закон для него ничего не значил. После этой неудачной попытки к Гулле приехал представитель BLLF и забрал Икбала, угрожая судебными тяжбами. С этого момента Икбал Масих стал главной проблемой для владельцев пакистанских фабрик, использующих детский труд.

После освобождения Икбалу предложили переехать в школу-пансионат BLLF в соседнем городе Лахор. Мальчик с радостью согласился. Он учился читать и писать, мечтал стать юристом и всеми силами пытался помочь другим детям-рабам. Икбал возглавлял марши и митинги против использования кабального труда. Вместе с командой BLLF он приезжал к друзьям, которые трудились на фабрике Аршада, объезжал другие деревни и вскоре уже выступал с речами по всему Пакистану.

Свои выступления он всегда заканчивал словами: «Мы…» — и все дети хором отвечали: «Свободны!»

В то же время Аршад Гулла угрожал ему, его матери, сестрам и братьям: он требовал, чтобы Икбал вернулся на фабрику и привел обратно тех, кто ушел вслед за ним. Но мальчик продолжал открыто выступать против детского труда и быстро стал знаменитостью.

Вместе с основателем «Фронта» Эхсаном Уллахом Ханом Икбал отправился выступать в Швецию, затем в США, где ему предложили продолжить обучение после школы и обещали стипендию в частном Университете Брандейса. В той поездке он также получил премию Reebok в области прав человека и звание «Человека недели» от одной из крупнейших телекомпаний США.

Но на родине далеко не все относились к нему как к герою. Икбал призывал американских и европейских бизнесменов внимательнее проверять поставщиков ковров и привлекал много внимания к этой проблеме. Владельцы фабрик понимали, что продавать товар за границу теперь станет труднее. А если их вынудят отказаться от детского труда, придется нанимать взрослых рабочих, которые потребуют высокую заработную плату и тем самым уменьшат прибыль компании. После зарубежной поездки угрозы семье Икбала участились.

16 апреля 1995 года Икбал поехал в Муридке отметить с родными Пасху. Вечером он отправился с двумя двоюродными братьями кататься на велосипеде, но домой уже не вернулся: его застрелили. На момент смерти он так и не успел до конца окрепнуть. В возрасте 12 лет его рост составлял 120 см, а вес — 27 кг.

«Школа для Икбала»

Нигде нельзя найти точную информацию о смерти Икбала Масиха. Согласно одним источникам, неизвестные открыли по детям стрельбу. По другим данным, стрелок был один и целился только в Икбала. Но полиция и не пыталась установить истину. Расследуя преступление, полицейские сочинили легенду о том, что в убийстве виноват местный фермер, над которым насмехались дети. Перед тем как написать этот отчет, полицейские попросили одного из свидетелей (неграмотного брата Икбала) поставить отпечаток пальца на белом листе бумаги. Таким образом, он подписался под документом, который составили постфактум.

Фермера арестовали и запугивали, хотя все в деревне знали, что на самом деле за преступлением стоит мафия. Когда история стихла, фермера отпустили. А со временем убийство Икбала наделили религиозным подтекстом, поскольку христианские семьи в Пакистане составляют меньшинство и часто сталкиваются с дискриминацией.

После убийства Икбала участились аресты активистов «Фронта освобождения кабальных рабов»

Пакистанская экономическая элита пыталась избавиться от угрозы и сохранить свои доходы. Местная пресса писала, что работающие дети получают высокую зарплату и работают в благоприятных условиях. А владельцы фабрик создают рабочие места, дают кров и пропитание нищим.

Тем не менее BLLF удалось продолжить работу, и в 1998 году благодаря их усилиям в Пакистане был принят закон, запрещающий кабальное рабство. «Фронт» и сейчас ведет борьбу с владельцами фабрик и заводов и ежегодно освобождает сотни человек. Его глава Седа Гулам Фатима в 2017 году получила премию «Аврора», которая присуждается за «исключительный вклад в дело сохранения человеческих жизней и продвижения идей гуманизма». Российский журналист Андрей Лошак снял 5-минутный фильм о ее жизни и работе.

За свою короткую жизнь Икбал помог освободить более 3000 детей-рабов. В 2000 году он был посмертно удостоен премии The World’s Children’s Prize for the Rights of the Child, которая в народе называется «Нобелевской премией мира».

После убийства Икбала во многих школах США и Канады запустилась кампания «Школа для Икбала». Педагоги и ученики добровольно жертвовали по 12 долларов (так как Икбал прожил 12 лет), и за несколько лет на пожертвования в Пакистане было открыто более 20 новых школ.

После смерти мальчика был создан детский фонд его имени, а Конгресс США учредил премию имени Икбала Масиха за борьбу с детским трудом. В 2003 году вышла книга «История Икбала» Франческо Д’Адамо, где повествование ведется от лица спасенной им девочки Фатимы. Еще через несколько лет появились книги «Маленький герой: борьба одного мальчика за свободу» и «Iqbal Masih and the Crusaders Against Child Slavery».

В 2022 году Икбалу Масиху могло бы исполниться 39 лет.

Фото на обложке: The World's Children's Prize