Джереми Кларксон — эксцентричный, язвительный и прямолинейный британский журналист, известный в России как ведущий программы «Top Gear». Он попал в проект в 1988 году и принёс шоу невероятный успех во всём мире. На родине, однако, его знают ещё и как успешного колумниста The Sunday Times и The Sun, который прекрасно разбирается в автомобилях, имеет своё мнение практически по любому вопросу и редко следит за тем, что говорит или делает. Последнее втянуло Джереми в громкий скандал в 2015 году: его сняли с должности ведущего «Top Gear» и уволили из компании BBC.

Тут хотелось бы сказать, что Джереми не всегда был таким: он родился в прекрасной семье и рос тихим и послушным мальчиком. Но это не совсем так. Кларксон родился в самой обыкновенной семье в 1960 году, его мама Ширли была учительницей, отец Эдвард — коммивояжером. У родителей был небольшой чайный бизнес, они не были богаты, но всегда хотели только лучшего для своих детей, прежде всего, в сфере образования.

Ширли не остановилась на милых предметах интерьера. Однажды она решила в подарок на Рождество сшить своим детям маленькие игрушки — мишки Паддингтона, персонажа одноименной книги. Ширли никак не могла заставить фигурку стоять и решила обуть медвежонка в резиновые сапоги. Так появился известный всему миру медведь. Игрушка стала настолько популярной среди друзей Кларксонов, что семья вскоре открыла свой бизнес и получила лицензию от автора книги. С годами производство переместилось с семейной кухни на отдельную фабрику и принесло Ширли необходимые деньги для того, чтобы устроить детей в частную школу. Для Джереми выбор пал на школу Рептон.

Маленький Кларксон был не самым простым ребенком. Довольно рано он потерял всякий интерес к занятиям — это приносило его родителям немало беспокойства. «Я уверена, Джереми думает, что он был нормальным ребенком, но, бог мой, он был еще той проблемой. Знаете, что? Он прекратил заниматься, когда ему было 11. Внезапно проделал путь с вершины класса на его дно. Он говорил нам, что не думает, что физика или математика хоть как-то помогут ему в жизни, потому что он собирался стать или Аланом Викером (британский журналист и телеведущий — прим. „Мел“), или астронавтом, или королем — именно в таком порядке!» — вспоминает Ширли.

Частная школа Рептон — довольно серьезное заведение с глубокими корнями и внушительной историей отказов от детей, которые недостаточно отдавались учебе. Для Джереми это был не самый лучший выбор. Он не проявлял рвения к учебе и не стремился завоевать любовь учителей. Уже тогда он проявлял признаки грубости, которая позже станет его отличительной чертой. «Это как если бы вас били в грудь каждый день на протяжении пяти лет», — говорит о поведении Кларксона директор школы.

Джереми курил, пил, прогуливал уроки, грубил преподавателям и постоянно сбегал в близлежащую женскую школу

В своей биографии Кларксон писал, что вдруг осознал: он может вести себя плохо, не переживая, что об этом узнают родители: «Я сознательно решил быть невыносимым, пить и курить, чтобы я мог выделиться. Курение просто великолепно, я его обожаю!»

Джереми прекрасно понимал, сколько денег семья вкладывает в его образование и чего им это стоит, но он продолжал испытывать себя и их, все дальше отодвигая границы дозволенного, исследуя, что еще сойдет ему с рук. Это прекрасная тренировка для журналиста, но в школе подобное поведение вызвало множество проблем. Он создавал неприятности и был кошмаром для всех учителей.

Однако Рептон принес Джереми не только свободу. В своей колонке в Sunday Times Кларксон вспоминал и об обратной стороне учебы в частной школе — дедовщине: «За эти годы я пережил много жутких вещей. Меня регулярно бросали в ледяной бассейн, вытаскивали из кровати посреди ночи и колотили, заставляли начисто вылизывать туалеты и проводили все остальные унижения, типичные для средней школы, которые превращают маленького мальчика в бормочущую, ноющую, суицидальную развалину. За два первых года старшие ребята сломали практически все, что у меня было. Они склеили мои пластинки вместе, разбили компас, ели мои печенья, испражнялись в коробки для завтраков и порезали все мои брюки садовыми ножницами».

Помимо бунтарского духа и ужасного характера, кое-что другое стало явным в школе — любовь к автомобилям

Джереми обнаружил, что уютно чувствует себя за рулем. Он хотел тренироваться так часто, как только мог, отдавал автомобилям все свое время. В этом ему во многом помог его любимый дедушка — Джереми сдал на водительские права в 17 лет за рулем дедушкиного Бэнтли. Его первой машиной был Форд Кортина 1600.

Тем временем, невыносимое поведение мальчика втягивало его в новые и новые беды. «Дошло до того, что меня вызывали в школу каждые две недели и каждый раз директор говорил: „Ну что, Мисс Кларксон, Джереми рассказал вам, что он натворил на этот раз?“. Он никогда не был в серьезной беде. Он не воровал, не совершал преступлений. Он просто пять лет раздражал персонал школы, и они сказали мне, что не могут больше это терпеть», — вспоминает Ширли. Через пять лет обучения Джереми Кларксона попросили покинуть Рептон за несколько недель до финальных тестов по английскому и истории. Последней каплей стал побег мальчика с игры в крикет. Джереми сбежал в местную школу для девочек: «Я отказался играть в крикет, это было уныло. Есть более прекрасные вещи в мире, когда тебе 17, чем стоять перед хулиганом, который швыряет в тебя камень, или страдать от аллергии на пыль».

Джереми не удавалось выполнять правила так, как от него того требовали, он был бунтарём, а бунтари в принципе не способны воспринимать правила

В какой-то момент терпение учителей просто закончилось. «Лучше все это [поведение] резюмировал директор школы, когда сказал: „Если бы ты пришел в первый день и ударил меня по лицу, я бы сразу тебя исключил. Если бы ты пришел и толкнул бы меня, я бы был слегка раздражен. Но дело в том, что ты толкал меня на протяжении пяти лет и с каждым днем все сильнее. А теперь проваливай!“» — смеется Джереми.

Сказать, что Ширли и Эдвард были недовольны, значит не сказать ничего. Они буквально пылали от злости. «Они говорили, что работали круглые сутки, чтобы отправить меня в эту школу, а я не воспринимал это всерьез. Они не простили меня, пока мне не исполнилось 20. Я был совершенно опустошен» — рассказывает Кларксон.

После исключения Джереми какое-то время занимался семейным бизнесом, но вскоре понял, что нужно искать работу посерьезнее. Мальчик не знал, что делать дальше. Все его мечты о жизни Алана Викера, астронавта или короля превратились в дым, и Джереми потерялся в нем. Он не задумывался о какой-либо практической карьере, пока учился в школе, а теперь задумываться было уже поздно — нужно было действовать.

Идти в университет после исключения не было никакого смысла, да ему и не особенно этого хотелось. Нужно было найти работу

Его дедушка имел связи во всех уголках страны и одна из этих связей пришлась как нельзя кстати. Газета Rotherham Advertiser искала практиканта, и они с удовольствием приняли Джереми. Так началась его карьера журналиста, которая со временем принесла Кларксону мировую известность и возможность заниматься тем, что он любит.

Его карьера так спешно пошла в гору, что можно даже подумать, будто исключение из Рептона пошло ему на пользу. Если бы Джереми пошел в университет или же начал бы работать на каком-нибудь предприятии по окончании школы, он бы наверняка застрял бы на стабильной работе и никогда бы не нашел своего призвания. Несчастья очень часто вытаскивают лучшее из человека и, принимаясь за работу из-за того, что других вариантов не было, Кларксон ненароком обнаружил дело своей жизни.

Позже он не раз говорил о своем выборе: «Нет, мне никогда не приходило это в голову, пока меня не исключили (или пока я „добровольно“ не ушел) из школы, не сдав выпускные тесты, за то, что проводил слишком много времени в местной школе для девочек и слишком мало — за учебой. Потом парень из деревни сказал мне, что есть только одна профессия для тех, кого исключили — журналистика. Так что я получил работу в этом величественном издании — Rotherham Advertiser».