Школа должна быть такой, чтобы у детей не возникало желания из неё сбежать. А ещё не нагнетать обстановку в 9 классе и не устраивать из 11-го тренажёр ЕГЭ. Об этом в эфире «Радиошколы» на радио «Говорит Москва» главный редактор «Мела» Никита Белоголовцев поговорил с директором лицея НИУ ВШЭ Дмитрием Фишбейном.

Дети очень часто сталкиваются с ситуацией обманутых ожиданий от школы. Особенно первоклассники: учитель не так посмотрел, парта не понравилась, чуда не произошло — ужас, что делать дальше. Как быть в такой ситуации?

Я сейчас выскажу тезис, за который многие мои коллеги, возможно, будут ругаться. Я уверен, что к учебному году школа должна готовиться намного больше, чем родители ребёнка. В Москве много образовательных возможностей, помимо учёбы в школе. И если ребёнок в школе не получает то, что ему нужно, он просто уйдёт оттуда. Да, все мы знаем об обязательном школьном образовании до 9 класса, но процент детей, которые уходят, например, на экстернат, большой.

Мне кажется, что школа должна больше анализировать потребности ребёнка. Они очень разные, дети тоже очень разные: кому-то в Кембридж, кому-то нет. Школе необходимо подстраиваться под тот контингент, который у неё есть: знать и понимать его, быстро меняться. Мы все понимаем, что жизнь за окном меняется чуть быстрее, чем в школе, а дети — самый лучший камертон этого. Когда они не чувствуют, что происходит, мне кажется, что-то упускается.

Например, у нас в лицее стали очень популярны рэп-баттлы. Это то, чем сейчас живут 15-17-летние дети. Если преподаватели делают философский баттл между собой и детьми, это та форма (я не говорю, что она хорошая), которая воспринимается ими, которая им интересна. А если мы эту мотивацию создали, ребёнок и почитает, и напишет, и попробует себя в этом жанре. Я думаю, что нам в школе нужно меньше бояться уходить от традиционных форм. Тогда и с оценками станет лучше, и родителям будет спокойнее, и в школу дети будут ходить с большей радостью.

Я поставлю себя на место некоторых ваших коллег, которые могли бы возразить: «Нет, понятно, у Фишбейна учителя лучше, у него Вышка. А у нас тут отчётность, школа на несколько тысяч человек и законсервированная программа по литературе. Нам тут не до баттлов, нам бы „день простоять да ночь продержаться“». Даже в Москве.

Система московского образования сильно меняется. Появляются новые проекты. Несомненно, всё зависит от условий, но если педагоги открыты к новому, не боятся уменьшать дистанцию между детьми и собой и пытаются слушать и слышать, чем они живут, это не сильно зависит от контингента учащихся или педагогов. Мы все прекрасно знаем, что и в обычной школе есть один-два педагога, вокруг которых почему-то ходят дети, с которыми почему-то остаются после уроков.

Самый хороший педагог — это тот, кто, кроме как преподавать, умеет что-то ещё. Увлекается чем-то другим

Мне как директору с этим сложно: ты ему говоришь, что в три часа совещание, а у него альпинизм. Но дети видят эту увлечённость, и начинают перенимать. Нужно осознанно таких людей искать, и мы это делаем. Такой хедхантинг между школами.

В целом всё, что вы описываете — история про молодой педагогический контингент. Конечно, опытный педагог — не значит плохой, и в 60 лет можно понимать детей. Но воспринимать слово «баттл» нормально в условные 35 проще, чем в 56 лет.

С возрастом у всех становится меньше энергии, это нормальная ситуация. Мне кажется, в большой школе — а в Москве в основном большие школы — должны быть педагоги для разных целей. Одни — чтобы традиционно решать главную задачу, которая стоит перед школой. Но нужны и другие. С меньшей нагрузкой, чем у остальных педагогов — чтобы оставалось время для ещё каких-то вещей. В большом образовательном комплексе создавать такие точки, куда дети могли бы приходить за этим другим, реально.

Хочу поговорить про 9 класс. Я вспоминаю свой 9 класс в школе — для меня это было самое счастливое время: вроде бы ты уже довольно взрослый, но репетиторы и институт ещё далеко. А те, кто учится сейчас, часто начинают выть волками и говорить, что из 9 класса сделали маленький 11-й. За что?

Как я уже говорил, школа должна меняться. Но меняться должны и родители. У родителей часто завышенные ожидания. Они ждут успехов от ребёнка — и это одна из самых больших бед нашего образования. Главное, что это люди, которые готовы потратить всё (в прямом и переносном смысле), чтобы ребёнок «смог». С одной стороны, это отлично. С другой — школьник попадает в ситуацию, когда ему говорят: «Как много я для тебя сделал, а ты …».

Десятый и одиннадцатый класс нужны, чтобы дети стали более взрослыми, самостоятельными, ответственными. У родителей тут очень важная роль: им надо постоять в стороне. Если смотреть со стороны родителей и ребёнка, ОГЭ по сравнению с ЕГЭ ни на что не влияет. «Мой ребёнок должен знать все на пятёрку» — зачем? Чтобы можно было говорить, что он отлично окончил 9 класс? Я бы определил ОГЭ как тренировку перед ЕГЭ. Нельзя воспринимать экзамен в 9 классе как то, что влияет на всю жизнь.

Скорее всего, на первом родительском собрании в 9 классе учитель трагическим голосом скажет: «Я не знаю, как они будут сдавать ОГЭ, это катастрофа». Я бы на месте родителей чуть спокойнее к этому относился и попробовал задавать вопросы. К примеру, ребёнок на все пятёрки окончил 8 класс. Как он может не сдать ОГЭ, который просто фиксирует, что он прошёл программу 9 класса?». Несомненно, он сдаст. Хорошо, пусть не на пять, на четыре, но сдаст.

Не могу не спросить про ЕГЭ. Понятно, что к нему все уже привыкли и смирились. Сейчас и родителей, и учителей беспокоит другое: как совмещать ЕГЭ со школьным образованием? Как не доводить до ситуации, когда пришли в школу на линейку, посидели первый месяц, а дальше — репетиторы?

Больной вопрос, да. Превращать два года старшей школы в тренажёр ЕГЭ нельзя. В 16-18 лет человек должен пробовать, ошибаться, рефлексировать по поводу того, куда он и про что он. Давайте посмотрим на уровень сдачи ЕГЭ в московских вузах: в той же самой ВШЭ нужно набрать минимум 270 баллов за три экзамена. Значит, по 90 за каждый. Это умопомрачительный результат! И игнорировать, что высокий балл ЕГЭ — главная возможность поступить, тоже нельзя.

Мы в Лицее пробуем организационно и содержательно разделить 10-11 класс. Особенно второе полугодие 11 класса. К примеру, мы необычно преподаём обществознание, которое состоит из четырёх содержательных модулей: политология, социология, право, экономика. В нашей школе этот предмет заканчивается в конце первого полугодия 11 класса. Во втором полугодии занятия другого типа: мы по теории должны склеить эти четыре модуля в голове и подготовить ребёнка к тому типу экзамена, который у него будет.

Мы не пытаемся делать вид, что мы учимся и одновременно готовимся к ЕГЭ, а честно говорим: готовиться будем во втором полугодии, а в первом поучимся немножко.