Перед 1 сентября родители будущих первоклассников массово ведут детей на причастие. Часть из них при этом даже не прихожане церкви, они просто соблюдают некую традицию. Зачем? И какой в этом смысл? Размышляет иеромонах Геннадий (Войтишко), руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

«Не каждого ребенка мы имеем право крестить»

В Синодальном отделе я непосредственно отвечаю за развитие приходского просвещения в Русской православной церкви — за все, что происходит на приходах с точки зрения катехизации, то есть наставления в вере детей и взрослых. Оно состоит из нескольких элементов: оглашение, то есть подготовка человека к крещению, наставление человека в вере после крещения и восполнение недостатка в просвещении — для тех, кто когда-то был крещен, но не получил необходимых знаний.

В христианстве крещение — это вхождение в церковь, а для родителей еще и попытка поделиться с ребенком самым лучшим, что есть в их жизни. По крайней мере, так должно быть. Однако реальность такова, что не каждого ребенка мы имеем право крестить. Причина — в родительской мотивации, которая подчас сводится к суевериям: «Чтобы защитить ребенка от сглаза», «Чтобы он не болел или не писался», «Чтобы у него был ангел-хранитель». Все это с церковной точки зрения не является должным основанием для крещения.

Задача священника или приходского специалиста — помочь человеку преодолеть подобные, на наш взгляд, псевдодуховные воззрения. Не просто отфутболить его, сказав: «Ты не соответствуешь нашим критериям». Раз человек пришел — это повод разговаривать. И только когда острые углы сглажены — переходить к оглашению.

Конечно, оглашение рассчитано не на детей, а на родителей и крестных — тех, кто с точки зрения психологии будет являться для ребенка значимым взрослым. На занятиях мы разъясняем, если это необходимо, основы вероучения, христианской нравственности, говорим о важности развития личной духовной жизни — молитвы, участия в таинствах, приобщения к Священному Писанию и делам милосердия, к жизни приходской общины.

Некоторые люди скажут: «Зачем все эти огласительные беседы? Мы же русские, значит — православные»

Такой подход — чистейшей воды профанация. Ведь мало посадить семя в правильную почву — нужно следить, чтобы его не повредили сорняки, чтобы было достаточно влаги и питательных веществ, чтобы солнце его не выжгло. Так же и с крещением — само по себе, автоматически, оно не спасает.

Намерение крестить ребенка — хороший повод для взрослых разобраться в своих отношениях с Богом. Однако если такого желания нет, ребенка лучше не крестить: в этом нет смысла, если он не получит христианского воспитания.

«Ценник — неприемлемое явление»

Меня удручает, что, несмотря на все усилия, у некоторых людей остается четкий запрос — крестить ребенка из суеверных соображений. Многие даже готовы заплатить за это. К сожалению, такой спрос рождает предложение — на родительских форумах полно веток обсуждения с вопросами: «А как покрестить ребенка, чтобы никаких бесед не проводилось? Где лучше заплатить денег, чтобы этого всего избежать?» Разумеется, подобные «инициативы» со стороны духовенства жестко пресекаются.

Да и вообще появление ценника — это неприемлемая ситуация. Конечно, люди могут поддержать приходскую общину материально, в том числе при совершении таинства. Но превращать крещение в услугу, которую можно купить, — кощунство.

«Типичный урок вранья»

Хотя оглашение проводится исключительно для людей нецерковных, мы также исследовали целый пласт проблем, с которыми сталкиваются дети верующих родителей. Среди них — проблема передачи искаженного восприятия Бога от родителей к детям: когда Бог становится «полицаем», который так и норовит тебя за все наказать — только посмей шелохнуться, ходить по храму, дышать на свечи и еще что-нибудь такое делать. Есть и другая крайность, когда Бог — это «Дед Мороз», который должен только «зефирки подавать» и отвечать на все запросы. Желательно не только под Новый год, а сразу здесь и сейчас.

Еще одна проблема — отсутствие у ребенка примера перед глазами. В первую очередь я говорю о родителях, которые приводят ребенка к причастию (часто — для того, чтобы «не болел или хорошо учился», что само по себе абсурдно), но сами не причащаются. Абсолютно понятным будет появление у этого ребенка отторжения к церкви, особенно в подростковом периоде.

Если вы не ставите перед собой цель вырастить атеиста, лучше так не делать

Важно помнить, что дети внимательно смотрят на нас — взрослых — и видят в нас либо подтверждение, либо опровержение того, во что мы верим и что декларируем. Можно говорить ребенку: «Никогда не обманывай», а потом, когда зазвонит телефон, сказать супругу или супруге: «Если это Иванов, меня нет дома!» Это типичный урок вранья.

Другая ситуация: папа с благостным видом выходит с ребенком из церкви, садится за руль, а потом его на дороге кто-то подрезает и папа обрушивается на «виновника» бранными словами. Для ребенка такое поведение — лакмусовая бумажка, что взрослые декларации совсем не соответствуют реальной жизни. Потом он начнет принимать самостоятельные решения и, скорее всего, проголосует ногами — подальше от церкви.

Что общего у воскресной школы и морской свинки

В отношении детей не должно быть никакой обязаловки — даже самым маленьким нужно объяснять, зачем и почему вы ходите в церковь (если ходите), а не просто тащить их в храм. Тем более не должно быть участия в таинствах для галочки (не дай бог из-под ремня!). Здесь хорошо вспомнить старую поговорку «невольник — не богомольник».

Если у ребенка нет мотивации, ему неинтересно или даже скучно, а в церковной среде не реализованы его основные потребности, характерные для каждого конкретного возраста, то ребенку, конечно, будет крайне сложно там находиться.

Когда-то у нас встал вопрос о воскресных школах. Еще недавно их мыслили как кальку общеобразовательных школ, что само по себе провальная тактика: если взять, например, старший подростковый период, то в нем ведущим видом деятельности будет реализация потребности в межличностном общении, в здоровом взгляде на себя, но никак не учеба за партой.

Я неоднократно говорил, что хорошая воскресная школа должна быть как морская свинка, которая с точки зрения биологии совсем не морская и не свинка. То есть воскресная школа — это не школа с уроками по воскресеньям, а полноценная жизнь детей в приходской семье, открытой для них в любой день.

И это очень серьезный вопрос к нашей церковной педагогике — каким образом быть адекватными по отношению к детям разных возрастов

Уже сейчас мы видим последствия той «школьно-церковной» системы, в которой выросло поколение 1990-х. Яркий пример — стендап-комик Данила Поперечный. В одном из своих выступлений он рассказывал, что бабушка его водила в церковь и даже, кажется, в воскресную школу, а сейчас всё это для него объект критики или даже насмешки, потому что бабушкино мировоззрение слилось с содержанием церковной жизни, с которым он встретился. Вопрос тут, конечно, не в бабушке, а в том, получает ли ребенок, подросток или молодой человек ответы на свои значимые вопросы. Данила их, к сожалению, не получил.

«Отказаться от интонации проповеди»

Я думаю, что священникам и педагогам, которые взаимодействуют с детьми и подростками, нужно вообще отказаться от интонации проповеди. Базовым должен стать принцип безусловного принятия, а значит — уважения, открытости, снисхождения к каким-то порой резким, провокационным формам самовыражения или высказываниям. При этом есть то, в чем мы должны оставаться, на мой взгляд, принципиальными — а именно в ключевых морально-ценностных установках, касающихся Божьих заповедей.

Священник (да и приходской педагог) не ментор, который вещает с высокой колокольни. Его главная задача — быть рядом и поддерживать ребенка. Иногда — просто молчать вместе. Вместе заниматься спортом, ходить в походы. Вместе переживать проблемы семьи, проблемы в школе. Вместе молиться, размышлять. Просто быть вместе.

Фото на обложке: Gansstock / shutterstock / fotodom