Мы уже говорили с педагогом, профессором, директором московской 109-й школы Евгением Ямбургом о современной школе и школьниках. И совсем недавно собирались снова ему позвонить — спросить о ненависти на религиозной, национальной и прочей почве, которая сейчас набирает обороты с новой силой. Но потом прочитали его новую книгу «Искусство просвещать», которая вышла в издательстве «Бослен», и поняли, что все ответы на наши вопросы в ней уже есть.

На майке подростка, совершившего в 2018 году массовый расстрел в керченском колледже, крупными буквами было написано: «НЕНАВИСТЬ». Ненависть на какой почве? На любой: социальной (нищенское существование на средства санитарки-матери), национальной, конфессиональной, на почве неразделенной любви, зависти к более успешным сокурсникам и т. д. и т. п. Ненависть к кому? К кому угодно: придирчивым преподам, девушке, не отвечающей взаимностью, сокурсникам, подсмеивающимся над твоими скромными успехами в учебе, ко всему несправедливому и равнодушному к твоей персоне миру.

Ненависть рождает жажду мести во имя восстановления попранной справедливости. Великая цель (достижение справедливости) наполняет душу осмысленным существованием, побуждает скрупулезно готовиться к главному СОБЫТИЮ, когда в результате подвига, пусть даже ценой собственной жизни, будет восстановлена СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Кроме того, о тебе узнают сотни тысяч людей, и ты из серой неприметной мышки мгновенно превратишься в героя культового сериала.

А что, зря, что ли, герой Сергея Бодрова в фильме «Брат-2», завершив криминальную кровавую разборку, поучает американца: «Вот скажи мне, американец, в чем сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда — тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил. И чего, ты сильнее стал? Нет, не стал. Потому что правды за тобой нет. А тот, кого обманул, за ним правда, значит, он сильней. Да? Дмитрий Громов, мани, давай».

Керченский «тихушник» ранее ничем не выделялся среди прочих сверстников, не был замечен в патологических наклонностях, не замешан в криминальных историях. Но за ним стояла своя убогая, ущербная правда.

Своя правда и у президента Российской Федерации, который относит кровавые события в Керчи к влиянию глобализма. Владислав Росляков действительно копировал действия убийцы в американской школе «Колумбайн» в 1999 году. Подобные трагедии происходят во всем мире, и в первую очередь в Америке, где возможность подростков обзавестись оружием во много раз больше, нежели у нас.

Левая идея, в основе которой жажда восстановления справедливости, победно шагает по планете

Справедливости требуют все: устремившиеся в европейские страны африканцы, чей доход восемь долларов в месяц, европейцы, не желающие тратить свой бюджет на прокормление пришельцев, американцы, чей экономический и промышленный рост оказался под угрозой, поскольку транснациональные корпорации развертывают производства в азиатских странах, где дешевая рабочая сила. Отсюда таможенные войны, которые ведет Америка. Все так. Но важно помнить, что, раздевая Америку, себя мы при этом не одеваем.

Оставим в стороне посыпавшиеся как из рога изобилия предложения преимущественно запретительного характера (об их наивности и нереалистичности достаточно написано специалистами), будем лишь помнить, что Америку можно открыть, а вот закрыть уже не удастся.

В данном контексте Америка, разумеется, метафора глобализации. Налицо глобальный кросс-культурный кризис. Цивилизация, образно говоря, пошла вразнос. Первыми, как всегда, это почувствовали, благодаря интуиции, писатели еще в середине прошлого века. Герой романа Антуана де Сент-Экзюпери «Цитадель» говорит: «Счастье не от подарков, не от телесных ласк, не от полученных привилегий — оно от божественного узла, связавшего все воедино».

Потеря ощущения целостности мира крайне болезненна как для взрослых, так и для детей. Центробежные силы разрывают сознание современного человека. Отсюда рост психоневрологических заболеваний (в России этот тип заболеваний вышел на первое место среди детей и подростков) и как следствие — нарастание авто- и взаимной агрессии.

Божественный узел, который должен вернуть утраченную целостность бытия, — это опора на незыблемую шкалу ценностей, которая, в свою очередь, опирается на святыни. Иными словами, стремление возвратиться к архаике, к золотому веку, который якобы был в прошлом.

Так, в качестве защиты от глобализма предлагаются национальные и религиозные скрепы, которые призваны спасти народ-богоносец от растлителей из интернета, преклоняющихся перед погрязшим во грехах Западом

Но при таком подходе надо поставить крест на прогрессе, который, как ни крути, несет людям комфортное существование. Отсюда вторая иллюзия — слепое поклонение прогрессу, который автоматически наращивая информационно-технологическую мощь, решит все проблемы человечества. Оба подхода от лукавого.

О потерях и приобретениях современной цивилизации в конце прошлого века замечательно писал Г. С. Померанц, последовательно развеявший обе эти иллюзии: «Есть два мифа, один печальный, другой утешительный. Оба они лгут. Первый миф — о золотом веке (а потом серебряном, медном и, наконец, о нашем железном веке). В золотом веке оставляют своих стариков и больных на съедение зверям, а лишних детей убивают. Следы этих обычаев сохранились до наших дней в цивилизациях Дальнего Востока. Второй, утешительный миф — прогресс. Сегодня лучше, чем в темные века; завтра будет еще лучше. Трудно сказать, что будет завтра; может быть, ничего не будет. Но мир становится сложнее и сложнее, и человек теряется в дебрях цивилизации. Чем больше новых частностей, тем труднее уловить дух целого (а только в причастности целому коренится смысл жизни). Развитие постепенно разрушает приемы возвращения к простоте и цельности, разрушает символы целого, повисшие в пространстве, где нет ни одного факта».

Анализируя керченскую трагедию, лидер страны сказал: «Все мы плохо реагируем на изменяющиеся условия в мире. Это значит, что мы не создаем нужного, интересного и полезного контента для молодых людей». Кто бы спорил. Но создание такого контента — невероятно сложная задача, исключающая истерику и взаимные обвинения так называемых фундаменталистов и либералов.

Как и чем уравновесить крайние точки зрения? Такие попытки делаются, но пока получается коряво.

В одном из городов Центральной России я увидел любопытное учебное заведение — «Казачий информационно-технологический лицей». Лампасы, папахи и другие атрибуты формы лицеистов демонстрировали приверженность руководства учебного заведения к исконным традициям. Но при чем здесь современные информационные технологии, которые, как известно, не знают национальных границ? Оказывается, концепция данного лицея предусматривает создание специальных казачьих дружин для обеспечения информационной безопасности в интернете! Слов нет, информационная безопасность — вещь серьезная. Подготовка таких специалистов востребована государством. Кроме того, приобретенная специальность гарантирует в будущем достойную оплату. Всё это осознают руководители данного учреждения, озабоченные привлечением абитуриентов. Что не так? Вместо шашки, которая, впрочем, на всякий случай висит на боку, курсантам предлагается размахивать гаджетами, вырубая из интернета крамолу.

Сложная сугубо технологическая задача, окрашиваясь в идеологические тона, превращается в миссию, суть которой — поиски скрытых врагов, со всех сторон подкапывающихся под фундамент нашей особой духовности

Так из данной концепции явно торчат уши конспирологии, всегда порождающей страх, подозрительность и все ту же ненависть. Что происходит неизбежно, когда пытаются соединить туловище быка и голову овцы. Такой идеологический мутант нежизнеспособен.

Конспирологические версии тех или иных грозных событий, распространяющиеся со скоростью пандемии по всему миру, — результат повсеместно растущего недоверия к официальным средствам массовой информации. В результате наведенного конспирологическими версиями страха невероятно повышается градус агрессии.

Специалистам по истории первобытности известны техники, с помощью которых древние племена приводили себя в агрессивное состояние. Вступая на тропу войны, мужчины племени исполняли ритуальный танец войны. Характерно, что дети, женщины и старики в это время прятались в укрытиях. Почему? Потому что воин, впавший в боевой экстаз, превращался в идеальную машину для убийства, сметающую без разбора все на своем пути. Свой или чужой — значения не имело. Но, возвращаясь с победой, мужчины племени исполняли специальный ритуальный танец мира, тем самым приводя себя в нормальное состояние. После чего мирное население безбоязненно покидало свои укрытия.

Сами того не ведая, мы с помощью современных средств массовой информации запускаем первобытные техники невероятной возгонки агрессии

Стоит ли после этого удивляться тому, что подросток (семнадцатилетний подросток в племени — это уже мужчина-воин, владеющий оружием) превращается в убивающую машину? Поэтому в керченской истории не следует утешать себя простым и удобным объяснением, что мы имеем дело с психопатом, которого вовремя не диагностировали. Зададимся лучше прямым и неудобным вопросом: отчего число таких психопатов неизменно растет?

Школа не висит в безвоздушном пространстве; она существует на семи ветрах: идеологических, геополитических, социально-экономических, национальных, конфессиональных, психоэмоциональных, наконец, иррациональных, ибо человеческие поступки не сводимы исключительно к рациональным мотивам. Порой эти ветра приобретают шквальный характер, прогибая школу со всеми ее обитателями (педагогами, детьми и родителями) то в одну, то в другую сторону. Очевидно, что стране необходима длительная педагогическая терапия, в результате которой нам всем предстоит обучиться искусству диалога.

А пока взрослые не образумились, в первую голову надо спасать детей от ненависти. На память приходят стихи Александра Галича, чей столетний юбилей в 2018 году мы странным образом отмечали на Первом канале телевидения в глубокой ночи, когда дети и подростки спят беспробудным сном. А зря. В поэме «Кадиш», посвященной Янушу Корчаку, опираясь на дневник праведника, Галич пишет:

Я старался сделать все, что мог,

Не просил судьбу ни разу: высвободи!

И скажу на самой смертной исповеди,

Если есть на свете детский Бог:

Все я, Боже, получил сполна!

Где, в которой расписаться ведомости?

Об одном прошу — спаси от ненависти!

Мне не причитается она.

Парадоксальный факт — дети и подростки в гораздо большей степени, чем их родители, которые, как правило, сегодня выхолощены на работе, расположены к серьезным разговорам

Их психику не стоит беречь, окружая гиперопекой, скрывая трагические страницы прошлого и настоящего, исходя из превратно понимаемых патриотических побуждений. На этот ложный псевдопатриотический посыл прекрасно ответил Гоголь в «Театральном разъезде»:

«Господин П. — Да, это наши раны, наши, так сказать, общественные раны.

Князь N. (с досадою). — Возьми их себе! Пусть они будут твои, а не мои раны! Что ты мне их тычешь?»

С детьми надо разговаривать честно. Молчащее поколение проигрывает свою историю, а значит, и будущее

Но способно ли слово стать целительным средством взросло-детского сообщества? И здесь мы вновь обращаемся к великой русской поэзии, в частности к Н. Гумилеву:

Слово

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,

Как домашний, подъяремный скот,

Потому что все оттенки смысла

Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку

Покоривший и добро и зло,

Не решаясь обратиться к звуку,

Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что Слово это — Бог.

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества.

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

Все так. И человеку в равной степени нужны и прорывы духа, и здравый смысл, передаваемый с помощью умного числа. А вот мертвые слова действительно дурно пахнут, отвращая своей фальшью и взрослых и детей!

Если дать себе труд подумать, нам есть из чего создавать нужный, полезный и интересный контент для молодых людей, за который ратует национальный лидер. Образно говоря, нам предстоит перейти от бесконечного исполнения ритуального «танца войны» к постепенному освоению «танца мира», приводящего умы и души молодых людей в нормальное состояние, что сделает более безопасным существование окружающих. Надо отдавать себе отчет в том, что запретительные меры, призванные снизить градус агрессии, обезопасить общество от кровавых эксцессов, не только неэффективны и неисполнимы в полной мере в открытом информационном пространстве, но рождают у молодых людей еще больший протест, а следовательно, все ту же агрессию, направленную в адрес мира «недогоняющих» взрослых.

Обостренная жажда справедливости, имманентно присущая подросткам и социально обделенным слоям населения, неизбежно рождает жажду мести

Но месть не имеет ничего общего со справедливостью. Эта неочевидная не только для подростков, но и для многих взрослых людей мысль в равной мере нуждается в доказательствах и в еще большей мере в конкретных примерах. Философ Г. Померанц писал: «Зло — порождение жизни. Жизнь всегда — отдельная, и, утверждая себя, она душит и поедает другие жизни. Даже деревья — загораживая солнце. Еще больше — животные и птицы. И больше других — человек. Но человек — не только живое существо; он еще существо духовное, образ и подобие Бога, и сознание себя как образа Бога восстает против законов жизни, отменить которые до конца — не может. И все же ноет в груди, как совесть. Кажется, никто не понимал это лучше Тютчева: „И от земли до крайних звезд все безответен и поныне глас вопиющего в пустыне, души отчаянный протест“».

Отчаянный протест души педагога заставляет делать все возможное, чтобы сбить волну агрессии среди подростков.

Иллюстрации: GoodStudio / Shutterstock