Это лето было странным: многие из нас никуда не поехали, другие отдыхали не массово — дикарями и без шумных вечеринок. Даже в культовом студенческом лагере МГУ «Буревестник» в 2020 году было неожиданно тихо. Но эта тишина точно не навсегда. Потому что сама история лагеря доказывает: скука там просто не приживается. Даже если очень стараться.

История «Буревестника» началась почти 90 лет назад: недалеко от села Вишневка Лазаревского района (это примерно в 90 км от Сочи) открылся летний лагерь, который впоследствии стал местом силы для многих поколений молодежи — от учеников балетной школы Большого театра до иностранцев из МХТИ и студентов МГУ. Причем вольнолюбивые традиции, который существуют сейчас, были заложены еще в сталинские времена. Удивительно, но ни смена концепции и хозяев лагеря, ни политические и социальные изменения в стране на эти традиции никак не повлияли.

Машка, дед Юсуп, балет и нудисты

На бумаге Сочи стал всесоюзной здравницей в середине 1920-х годов, а ударная стройка началась в городе спустя 10 лет. Но восстанавливать силы на Черноморском побережье граждане молодой страны начали еще раньше. «В этой местности сначала открылся лагерь балетной школы Большого театра. Кажется, это было в 1929 году», — рассказывает балетный обозреватель «Коммерсанта» Татьяна Кузнецова, впервые попавшая в «Буревестник» в 1961 году вместе с родителями, солистами балета Большого театра. Вскоре после Второй мировой войны лагерь преобразовали в пансионат: сюда приезжали в отпуск артисты Большого театра и ансамбля Моисеева. «Территорию застроили финскими домами. Это такие длинные одноэтажные деревянные строения, поделенные на двухместные комнаты с лоджиями. В основном здесь отдыхали артисты балета ГАБТа, на территории нынешнего „Буревестника-2“. На месте „Буревестника-1“ располагался дом отдыха МХАТ, а в „Буревестнике-3“, где архитектурно преобладал сталинский ампир, отдыхали артисты Кировского, ныне Мариинского, театра», — рассказывает Татьяна Кузнецова.

Стоит уточнить, что речь идет о трех фактически разных домах отдыха, расположенных на трех соседних горах. Ближайший путь между ними лежал через пляж. При этом надо было спуститься по одной длинной лестнице и подняться по другой. Еще одна дорога шла по горному шоссе и занимала куда больше времени — 15–20 минут пешком.

Нравы в домах отдыха были самые демократичные, «дикарские». Артисты оставляли в Москве и Ленинграде всю светскость

Неформальным было само прибытие на курорт. Железнодорожной остановки в Вишневке не было, а приезжали сюда целыми вагонами. И артисты приноровились сами останавливать поезд. «Была отработана целая система: стоп-кран дергали женщины, они же забалтывали начальника поезда. А мужчины тем временем спрыгивали на перрон, приятели через окна сбрасывали им чемоданы. За две минуты вагоны полностью разгружались. Железнодорожному начальству эта операция была как кость в горле, так что на какое-то время эту станцию даже узаконили, поезд останавливался тут на две минуты. Помимо основной лестницы, в пансионат вела еще и широкая горная дорога, усыпанная гравием. По ней к приезду артистов спускался дед Юсуп с кобылой Машкой, запряженной в телегу. В телегу грузили чемоданы — и отправлялись в лагерь. Поскольку Машка жила долго и дед Юсуп жил долго, дорога получила название „Машкина“», — рассказывает Татьяна Кузнецова. Название дороги, к слову, сохранилось до сегодняшнего дня, хотя далеко не все студенты, приезжающие в пансионат, знают историю его возникновения.

В доме отдыха Большого театра середины прошлого века полагалось носить вещи с долгой историей — наряжаться тут считалось дурным тоном

Женщины ходили в шортах, притом что носить столь откровенные предметы гардероба в то время в обычной жизни не полагалось даже мужчинам. Некоторые дамы полюбили загорать обнаженными — на отдельном пляже, конечно. Он, к слову, существует и по сей день, и сюда по-прежнему приезжают нудисты. «Здесь чувствовалось освобождение от социальных условностей города, от распорядка, регламентированности и светской торжественности повседневной театральной жизни. Балетные вообще люди очень демократичные в своей среде, а тут еще такая удаленность от всякой цивилизации», — рассказывает Татьяна Кузнецова.

Разумеется, каждое лето тут кипели любовные страсти, завязывались романы, выяснялись отношения, рушились и вновь создавались пары. «Местное деревенское население, те, кто не работал в колхозе, трудились в пансионате горничными, поварами, официантками, сторожами, уборщиками, садовниками. И они подружились с артистами, поняли и приняли их богемный образ жизни. Есть легенда, что один сторож яблоневого сада ходил и считал ноги под деревьями: если видел три пары, то одну пару оттаскивал. Непорядок, должно быть две», — рассказывает Татьяна Кузнецова.

Дружба народов, карнавал и Нептун дядя Валя

Зимой 1956 года в Москве прошел переломный ХХ съезд КПСС. Одним из его решений стал призыв стран с различными социальными устройствами к мирному сосуществованию. Спустя два года в СССР появилось Бюро международного молодежного туризма «Спутник» — оно стало заниматься развитием иностранного туризма.

В разных регионах страны для «Спутника» создали сразу несколько туристических кластеров. Один из них был на Кавказе. Всего за месяц до начала летнего сезона международный туристский лагерь размещают в трех домах отдыха — «Буревестнике», «Чайке» и «Волне», расположенных вокруг села Вишневка. Теперь все они — лагерь «Спутник».

За первый сезон молодежный лагерь посетили 513 иностранных студентов и 576 советских туристов. «От советских граждан иностранцы отличались и нравами, и привычками. Им здесь давали свободу, не заставляя соблюдать нормы советского общежития. Артисты же, полюбившие свою Вишневку, перебрались на постой в деревню, к местным жителям, своим старым знакомым. Никаких границ между «дикарями» и лагерем не было, — вспоминает Татьяна Кузнецова. — По вечерам все гуляли «на территории», в лагере, там была огромная танцплощадка, где выступали все самые крутые ансамбли СССР. Многие музыканты тогда только начинали, не были избалованы вниманием, играли за кров и стол. Тут выступали «Цветы», «Самоцветы» и, главное, «Машина времени». За группами следовали орды фанатов.

Перестраивать дом отдыха для иностранных студентов, не стали, добавили только большую столовую и новые корпуса — такие же длинные деревянные дома с четырьмя общими душевыми и туалетами. Но планировка сохранилась прежней: все аллеи вели к «форуму» — центральной площади лагеря с телебеседкой, отдельной бильярдной, домиком-библиотекой, каменным административным зданием в стиле сталинского ампира и неработающим фонтаном посередине площади.

Лагерь делился не на отряды, а землячества: латиноамериканское, африканское, вьетнамское, восточноевропейское, советское

«По традиции каждое землячество за смену давало концерт. Студенты сами придумывали программу, номера, комические сценки. Никакой цензуры, никто ничего не навязывал. Проводили КВН. Сами изготавливали декорации, костюмы, придумывали конкурсы, писали текст, сочиняли танцы и шуточные куплеты. Конечно, никто не мог перещеголять латиноамериканцев, кубинцев в основном. Они устраивали настоящий карнавал: танцевальное шествие шло по всем аллеям „Буревестника“, участники наряжались в немыслимые юбки из пальмовых листьев, маскарадные костюмы; шли с факелами, барабанами, со всякими своими музыкальными инструментами, зрители, стоящие вдоль аллей, пританцовывали и подпевали, пристраивались в хвост шествия», — вспоминает Татьяна Кузнецова.

Праздник Нептуна — еще одно важное событие в жизни лагеря. Его ждали, к нему готовились. Сама традиция встречать бога морей в разгар лета появилась тут задолго до приезда иностранных студентов. Все началось еще во время «балетных». Но в «Спутнике» праздник приобрел новый масштаб, можно сказать, международный. «Вместе с традицией студенты унаследовали и главного Нептуна, это был артист балета Большого театра Валентин Степанович Кузнецов, к тому времени пенсионер. Харизматичный дядя Валя славился, помимо прочего, тем, что мог выпить бутылку водки из горлышка, удерживая ее только зубами, а потом провести двухчасовой праздник так, что сотни зрителей и участников не расслаблялись ни на секунду», — вспоминает Татьяна Кузнецова.

Праздник проходил на пляже, кортеж Нептуна прибывал из моря, и его сопровождали разрисованные красками и наряженные в водоросли русалки и водяные

На День Нептуна собирались все — и студенты, и отдыхающие дикарями, и жители села. В обычные дни в лагере тоже было чем заняться. На территории лагеря были баскетбольные, волейбольные, бадминтонные площадки, в третьем «Буревестнике» имелось даже футбольное поле и теннисный корт.

Волейбольные финалы чаще всего проводили в «Буревестнике-2»: склоны вокруг поля становились идеальными трибунами для болельщиков, благо рядом стояла пивная палатка, в постсоветские времена разросшаяся до ресторанчика, получившего название по отчеству владельца — «У Саныча».

В спортивных баталиях обычно сходились землячество на землячество, смешивались они редко, только если команда не могла сформироваться. «В бадминтон всех крыли вьетнамцы, наши с ними соперничали. В баскетболе лидировали кубинцы, а вот в волейбол наши очень жестко бились с немцами. Болельщики были многочисленными и яростными, склоны вокруг поля были усеяны фанатами с пивными кружками», — вспоминает Татьяна Кузнецова.

---

От анархии к режиму и обратно

«Спутник» будет работать для международных туристов более 20 лет. А с 1984 года начнется новая эра: иностранных студентов МХТИ сменят советские, из МГУ (в это время лагерь переходит под управление МГУ им. М. В. Ломоносова). Лагерю возвращают историческое название «Буревестник» (слово хоть и звонкое, но длинное, студенты придумали для пансионата новое имя, сокращенное и лаконичное, — «Бур»). Отныне каждое лето сюда приезжают студенты и преподаватели главного вуза страны. Здесь же проходят летние сборы спортивных команд университета.

С исчезновением иностранцев уклад лагерной жизни радикально изменился. «Разница была колоссальной, все — от соревнований до распорядка дня — было взято под контроль, по утрам стали проводить массовые зарядки. Полицейское государство! Мы специально ходили смотреть на эти утренние процедуры. Взрослые ребята выстраивались по аллеям длиннющими шеренгами, ведущий в матюгальник орал: „Делай раз, делай два, делай три! Начинаем прыжки! Наклоны! Приседания!“ Самый ленивый отряд отправляли на уборку территории», — рассказывает Татьяна Кузнецова.

Когда именно в «Буревестник» вернулась прежняя атмосфера — после начала реформ в Советском Союзе конца 1980-х годов, со сменой политического строя, — сказать сложно

Но все же лагерь снова стал культовым местом: к середине 1990-х годов отдых там считался практически частью обучения в МГУ, попасть в лагерь стремился если не каждый, то большинство, а от установленных в начале 1980-х годов правил не осталось и следа.

За сезон в лагере проходило три смены, по 16–18 дней каждая, позже, в нулевых, продолжительность смены сократилась до 14 дней. Первое и второе отделения «Буревестника» за смену принимали около 300 человек, «Буревестник-1» к тому времени пришел в упадок, и его закрыли, студенты между собой потом будут звать это место «Хиросима». Первые заезды начинались сразу после летней сессии, в конце июня.

Попасть в «Бур» студент мог один раз за все время обучения. Впрочем, никто не мог запретить останавливаться в частном секторе Вишневки, тем более что прийти на пляж и дискотеку в лагерь можно было свободно. Однако несколько лет назад в «Буревестнике-2» была проведена реконструкция: между «территорией» и Вишневкой соорудили высокую железную ограду, устроили проходную с турникетом и посадили туда охранника (впрочем, документы он ни у кого не проверяет). Но в полночь проходную и лестницу запирают на замок, отрезая «лагерным» путь к морю. «Дикари» же ночью могут пользоваться «Машкиной дорогой».

Считается, что путевкой в «Буревестник», которая, кстати, была условно бесплатной, премировали студентов, показавших лучшие результаты во время обучения. Условно, потому что заплатить взнос было все же необходимо — в 90-х это были 200 рублей, в нулевых — 500.

Первая смена традиционно самая малочисленная, из-за этого она не пользуется популярностью у студентов, большинство стремится в «Буревестник» в августе, на последнюю смену, которая начинается 5-го числа. Именно в августе градус веселья в лагере увеличивается до максимальных отметок. «Это некая параллельная реальность, две недели абсолютной свободы и разнузданного отдыха. Университет достаточно обособлен, из-за своих гигантских размеров за время учебы студенты мало пересекаются, внешняя коммуникация очень низкая. А „Буревестник“ — то место, где все встречались, куда приезжали открытые люди», — объясняет бывший студент МГУ Юрий Сергеев.

---

«Невозможно каждый день пить»

Центрами веселья в лагере, начиная с 1990-х годов и до середины десятых, стали два бара: «У Саныча» — это кафе второго отделения, и «У Давида» — кафе третьего отделения. Между собой заведения вели ожесточенную конкурентную борьбу. Титул самого популярного бара в разные сезоны доставался то одному, то второму заведению. Принципиальная разница между ними — музыка: в одном — современный репертуар, в другом — мелодии и ритмы, популярные на российской части Черноморского побережья.

«Алкоголя было много, даже конкурсы алкогольные проводились: например, нужно было быстрее всех выпить бутылку пива. Но это только отборочный тур, и я его прошел, единственный из гуманитариев», — вспоминает Никита Аронов, отдыхавший в пансионате в 2004 году. «То, что ребята рассказывают про возлияния, — это полуправда, все-таки это студенты МГУ, какая-никакая богема, все следили друг за другом. Даже если кто-то упивался до беспамятства, внутри компании всегда были люди, которые контролировали тусовку, был самоконтроль. Да и невозможно каждый день пить, всегда кто-то был полутрезвый. Нужно понимать, что у большей части этих студентов не было детства. Отличники из нормальных школ, они получали золотые медали, участвовали в олимпиадах. Здесь они получили то, что большинство подростков узнали в своих дворах», — говорит Юрий Сергеев.

Оба бара расположены за пределами лагеря, поэтому контролировать происходящее в них администрация не могла. А режим в «Буревестнике» все же был: в полночь, через полчаса после окончания дискотеки, в пансионате наступал отбой.

Веселясь до утра, студенты рисковали быть пойманными, а в случае существенных нарушений и вовсе отчисленными. И такие случаи бывали

«С другой стороны, когда у тебя есть ощущение, что кто-то, в том числе администрация, за тобой следит, что есть какие-то правила, то начинается игра, она возникает параллельно, это очень важное условие для того, чтобы было весело, — говорит бывший отдыхающий Владимир Щербаков. — Такой опыт нельзя повторить, отправляясь на любой другой курорт по туристической путевке, это будет невозможно». Так и повелось: студенты не выходили за рамки безмолвного договора с администрацией. Таким образом, к середине 1990-х годов все в «Буревестнике» было таким же, как и в «театральный» период лагеря, а потом и во времена «Спутника».

---

Суровые официанты и неожиданные плюсы дружбы с девочками

И тем не менее режим, установленный в пансионате, не соблюдать было сложно: распорядок дня определялся временем работы столовой. Бесплатная путевка включала трехразовое питание, при этом посуду за пределы столовой выносить было запрещено. В лагере не было и до сих пор нет шведского стола, еду разносят официанты, каждый студент прикреплен к конкретному столу, за которым он должен оказаться в строго установленное время. В противном случае можно остаться голодным, а в случае опоздания — поссориться с официантом. «Лагерь был перегружен, все работники столовой, которые вывозили еду, всегда нервничали из-за того, что кто-то опаздывал, кормили в две смены, в промежуток между которыми нужно убраться, помыть посуду. Поэтому, если кто-то опаздывал хотя бы на 10 минут, эти женщины смотрели на тебя исподлобья. Иногда они метали тарелки на стол опоздавших, разбрызгивая бефстроганов, что не очень приятно, особенно если после ужина у тебя дискотека и ты уже надел парадно-выходную футболку. Но мы всегда дружили с работниками столовой, пытались найти общий язык», — вспоминает Юрий Сергеев.

Первое посещение столовой было ритуальным. Старожилы лагеря знали, что при распределении столов нужно разбиваться на группы, в первую очередь в этом были заинтересованы юноши. «Так как девочки все время худеют, то мальчик может съесть две или даже три порции второго, плюс девочки часто не едят суп, поэтому он может опять же достаться мальчику. А если четырех здоровых парней посадить за один столик, то они будут недоедать», — рассказывает Юрий Сергеев.

---

Культ армрестлинга, «комический футбол» и конкурс пьяной песни

Спортивная кафедра МГУ, преподаватели которой вели в университете физкультуру, ежегодно высылала в «Буревестник» собственный спортсостав. Тренеры разделяли студентов на команды для проведения спартакиады. Играли в футбол, волейбол, большой и настольный теннис, бадминтон, соревновались в армрестлинге. Последний стал культовым в лагере видом спорта. Его преподавателем был тренер сборной России, поэтому нередко на смене мог оказаться действующий чемпион мира или Европы.

По традиции спартакиаду закрывал финальный матч по футболу. А перед его началом проходил еще матч по «комическому футболу»: девушки надевали мужскую спортивную форму, юноши — женскую, первым разрешалось все, вторым же завязывали за спиной руки: как хочешь, так и играй! Вратаря и вовсе привязывали к воротам.

Были и другие мероприятия: открытие и закрытие смен с концертами, вечер анекдотов, танцевальный конкурс и конкурс пьяной песни

«Это был лагерь как будто бы школьный, где на первом этаже живут мальчики, а на втором — девочки, только люди совсем уже не школьники, люди очень даже взрослые, студенты. Это такое детство, только со взрослыми возможностями. И когда все это объединяется, то создается взрывоопасный эффект. Если и можно представить себе молодость, какой она может быть, наверное, это оно и есть — на максималках», — добавляет Владимир Щербаков.

---

А что сейчас?

Спустя два десятка лет, в течение которых пансионат не менялся, в нем все же началась реконструкция. «К сожалению, сейчас на втором „Буревестнике“ разрушили весь первоначальный архитектурный план. Центральную площадь с символичным фонтаном просто уничтожили, снесли шестидесятническую столовую, административный корпус сталинского ампира. Естественно, под снос пошел деревянный бильярдный зал, телебеседка за устарелостью тоже была снесена. Так что вся эта почти античная классическая композиция — центральная площадь, к которой сходятся главные аллеи лагерного парка — исчезла с лица земли», — говорит Татьяна Кузнецова.

В этом году в «Буревестнике» никого нет. Пансионат практически пуст, приехало всего несколько преподавателей. «На волейбольных площадках нет сеток, а футбольное поле заросло травой. Лестница на третье отделение пришла в запустение, администрация постелила поверх времянку, деревянную, но крепкую», — рассказывает Аяна, отдыхавшая в «Буревестнике» летом 2008 года и проездом оказавшаяся тут этим летом.

Но это лето особенное. А вообще «Буревестник» остается центром притяжения студентов. Меняются поколения, привычки; сейчас, например, в пансионате поощряется здоровый образ жизни (не стоит забывать, что формально «Буревестник» — оздоровительный лагерь), но изменился и социальный запрос. И все же некоторые традиции неискоренимы: тут по-прежнему не принято наряжаться, каждое лето встречают прибывающего из моря Нептуна, по ночам все так же запрещено купаться, и все так же это правило нарушается, днем тут занимаются спортом, а вечерами танцуют, веселятся и общаются друг другом знакомые и не очень люди — чтобы потом еще долго вспоминать эти каникулы как самые отвязные, безумные и веселые.