Молоко с пенкой, каша с комочками, варёный лук и молочный суп. Вы просите остановиться, вам уже плохо? Наверное, вас этим кормили в детском саду. Возможно, даже насильно. Хотя о том, что пищевое насилие недопустимо, мало кто тогда всерьёз задумывался. Таисия Попова напоминает о том, что пищевая культура — это очень и очень важная штука.

Я никогда не ходила в детский сад. Наверно, я одна из немногих рождённых в СССР, кому удалось избежать садика. Все соседские дети и друзья из музыкалки мне завидовали: «Тайку не отдали в сад! Она дома с мамой!». Я же спрашивала, что там такого плохого в садике. Мне хором отвечали: «Еда!».

Конечно же, в садиках не было понятия пищевого насилия. Просто полагалось доедать всё. Нет, совсем всё. Кожицу от курицы тоже. Да, и варёный лук. Чай допивать полностью. Компот с сухофруктами, манная каша с изюмом… У кого ещё какие тяжкие воспоминания? Да, и обязательно всё есть с хлебом, без хлеба не сытно. Кому добавки? Вот молодцы!

У кого-то были учителя-блокадники и бабушки, вернувшиеся с фронта. Они могли плакать, если видели, что ты крошишь хлеб или не можешь доесть вторую котлету. Рассказывали, как они варили кошек или как продразвёрстка вынула последние корки хлеба из-под печки. И наливали тебе третью тарелку супа. Ну давай ещё двадцать ложек и всё, тогда можно будет выйти из-за стола.

Некоторых мучили ещё серьезней. До сих пор мне случается от вполне взрослых людей на интервью слушать истории такого типа:

• «До семи лет меня кормили с ложки. В одной держали ложку, а в другой — ремень».
• «Мне включали телевизор и незаметно клали еду в рот».
• «Меня не выпускали из-за стола, пока я не съем три зубчика чеснока с ржаным хлебом».
• «Меня рвало прямо над тарелкой, когда воспитательница в саду заставляла допивать молоко с пенкой, и никто не хотел потом становиться со мной в пару».

Конечно, это всё было в детстве, теперь мы взрослые. Мы теперь даже родили своих детей. Тратим большие деньги на психотерапию, пытаясь заглушить внутренний голос мамы и бабушки.

Но я твёрдо убеждена: учиться культуре питания нужно. Еда относится к первому уровню пирамиды Маслоу, и наше здоровье зависит от того, что мы едим, очень сильно. Так что родителю неминуемо приходится отстаивать интересы ребёнка в этом отношении.

На прогулке или в гостях

Нет, не давайте ей конфетку. Нет, мой ребёнок не ест такое. Конфеты из пальмового масла, молочного жира и сахара человеку с атопическим дерматитом употреблять не нужно. Спасибо, да, я поняла, вы такое едите, но вы можете давать их своим детям, а свою дочь я буду угощать другими сладостями. Спасибо, я поняла, что вы хотели её порадовать.

В садике

Нет, её не надо заставлять есть. Нет, даже две ложки доедать. Нет, она никогда не ест мясо, не хочет, да, я в курсе, я разрешаю не есть мясо, это её личные предпочтения. Нет, не смейте на неё кричать: «А ну возьми ложку и ешь!».

Дома

Дома я объясняю ребёнку, что не надо слушать те глупости, которыми меня и многих других пичкали в детстве. Что она может не есть, если ей что-то не хочется. Да, даже в гостях можно не пробовать из вежливости, просто спокойно сказать: нет, спасибо, я не буду.

Объясняю, что она имеет право не есть мясо, если оно ей не нравится. Да, педиатр высказывает своё мнение, но она всё равно не должна есть мясо, кто бы там что ни высказывал. Да, каждый человек что-то не ест, он не обязан. Это нормально.

Это называется вкус, дочь, понимаешь? Он есть у всех. Мне невкусно — это достаточный аргумент. Я не хочу — это тоже достаточный аргумент

Объясняю, что от сахара легко развивается зависимость, поэтому не надо награждать себя сладким за пятёрку, уборку, решённую задачу или в случае плохого настроения. Рассказываю про гипогликемию и сахарный диабет, как это устроено и как связано с тем, что мы едим. Конечно, всё это на языке детей, но ребёнок способен понять, что такое уровень сахара в крови и почему его падение вызывает приступ голода и головокружение.

Объясняю, что многие взрослые не чувствуют сытости и голода, потому что в детстве им выключили сигналы тела с помощью пищевого насилия, что для многих взрослых «любить» означает «кормить».

Рассказываю про тех, кому довелось пережить нищету и голод, объясняю, что подход таких людей к еде очень отличается от нормального пищевого поведения. Это не их вина, не стоит делать им замечания, не все имеют бешеные деньги на психотерапию и не все даже готовы признать, что не умеют есть. Да, милая моя, многие люди не умеют есть. Это называется так.

— Мама, ты умеешь есть? — тревожится моя дочь.

— Не всегда, — честно отвечаю я, вспоминая, как моя бабушка запирала меня в кухне со словами «пока ещё двадцать ложек горохового супа не сьешь, гулять не пойдём». — Но этому можно научиться.

— Мама, но я ведь умею есть? — уточняет ребёнок, который от обеда не доел ровно полторы ложки гречневой каши, от супа отказался со словами «я хотела, но теперь посмотрела на него и передумала», а яблоко только надкусил.

— Ты умеешь, — соглашаюсь я.

Думаю, что все дети умеют есть. Едят ровно столько, сколько им нужно.

А задача родителя скорее в том, чтобы ребёнок не растерял это умение. Контакт с телом и чувство меры. Хотела, а теперь передумала. Я наелась, больше не буду. Нет, не хочу молоко, буду без хлеба, виноград слишком сладкий, суп не нравится. Мама, вынь кинзу, пожалуйста. Варёная картошка лучше жареной. Совсем не люблю сыр, никакой. Мама, я только кашу буду, ладно?

Всё это можно. Ведь ребёнок умеет есть.

Фото: Shutterstock (ElRoi)