У группы «Ундервуд» в одной из песен есть такая строчка: «Секс — это грязное дело. Любовь чиста». В этих словах, звучащих в ироническом ключе, нет ничего страшного. Но если они становятся в центр обучения и Воспитания (именно так, пафосно и с большой буквы), то у родителей и школы все шансы вырастить поколение с нездоровым восприятием секса.

Сегодня в школе сексуальным воспитанием и не пахнет, зато всё больше пахнет русским духом, или духовностью. Скажу честно, я и сама под прицелом айфонов, которые в любой момент могут быть использованы против меня, не решаюсь называть вещи своими именами.

Как известно, одна из функций литературы — воспитательная. И если не сводить эту функцию к вопросам «Что хотел сказать автор?» и «Чему нас учит книга?», то можно увидеть ряд дилемм и кейсов, размышление над которыми приводит к нравственному развитию ученика, к формированию критического мышления.

Зачастую дети выходят из школы с ложным представлением о неприкосновенной святости классиков, об их непререкаемом моральном авторитете. Но настоящая литература не учит, что правильно, а что — нет. В большинстве своём без конца ругаемая школьная программа — список живых, проблемных текстов, а не свод учебников нравственности.

В жизни есть секс. И в школьной программе тоже

Почему важно говорить об этом с детьми? Потому что как только мы начинаем делать вид, что в «приличном мире» русской литературы нет места эротике, дети считывают: «Секс — это грязное дело. Любовь чиста», — и вообще перестают воспринимать секс как составляющую любви. Поэтому я вдруг слышу на уроках невероятные суждения. Например, панночка поцеловалась с Андрием, потому что он принёс ей хлеба, спас от голода! Для характеристики поцелуя панночки с Андрием Гоголь использует слово «обоюднослиянный»: нет сомнения, что это взаимное чувство, любовь, страсть. Почему Дуня сбежала с Минским? Только ли за лучшей жизнью? Мои семиклассники снова единогласно отказывают героине в способности влюбиться, чувствовать, хотеть. Секс — это плохо, осуждаемо, ну ещё понятно, если из благодарности или ради улучшения благосостояния, но заподозрить героев в любви и влечении — значит поставить писателю двойку за отсутствие правильного воспитательного посыла.

Мцыри недвусмысленно подглядывает за грузинкой, Андрий предаёт родину ради панночки, Дуня в 14 целуется с рассказчиком не только потому, что не может отказать ему из-за своего положения (не будь ответной страсти с её стороны, он бы не вспоминал этот поцелуй столько лет), а потом и вовсе сбегает с Минским, Лариса Огудалова отдаётся Паратову.

Перечислять можно ещё долго. Главное — одно: если во всём этом мы увидим только повод навесить на героев постыдные ярлыки «предатель», «блудная дочь» или вообще «не заметим» эротических мотивов при разборе произведений в классе, то в будущем нас ждут славные выпускники, для которых секс и любовь — не связанные между собой понятия.