Мы примерно понимаем, какие чувства испытывает ребёнок, когда становится объектом травли. Но как буллинг влияет на его дальнейшую судьбу? Своей историей поделилась наш блогер Ольга Школина.

В начальной школе я была типичной пацанкой: бегала с мальчишками, меняла фишки на перемене, собирала наклейки, любила пиратов и черепашек ниндзя. Изменения начали происходить классе в четвертом-пятом. У меня никогда не было зацикленности на внешности. У меня были волосы на руках и ногах с детства, так как от папы передалась излишняя волосатость. Однако я ничего не могла с ними сделать: бриться нельзя, воск тоже, да и рано. В какой-то момент это заметили дети и началось: «А почему у тебя волосатые руки/ноги? Фу, ты странная! Почему не убираешь их? У девочек не должно быть волос на руках».

К сожалению, тогда идеи феминизма не были распространены так, как сейчас. О бодипозитиве мы тоже ничего не знали. Не было ничего, что могло мне помочь отстоять себя и свою внешнюю непохожесть на других девочек. Сейчас я усиленно смотрю за собой. Но даже при этом я не чувствую, что могу нравиться людям. В этом есть отголосок той травмы, так как я не принимаю себя такой, какая есть, кажусь себе чересчур высокой, худой, угловатой и неуклюжей. Даже наличие жениха, с которым я прожила уже 10 лет и который любит меня любой, не добавляет мне уверенности.

Вторая проблема, с которой я столкнулась уже в средней школе, касалась моей закрытости от остального мира. Я из тех людей, кто может молчать часами. Порой я люблю сидеть в полной тишине и очень злюсь, когда меня из неё выбивают. В школе я начала читать, рисовать, уходить в себя, почти ни с кем не говорила и не воспринимала окружающих детей. В какой-то момент мне даже нравилось быть изгоем, я чувствовала себя выше других и проявляла высокомерие по отношению к одноклассникам. Возможно, это спровоцировало новый виток травли.

Меня задирали, предлагали деньги, чтобы я перевелась в другой класс, отбирали вещи и учебники

В какой-то момент я стала злой, ненавидела школу, хотела перевестись в другую, но мои родители не особо-то реагировали. Только после моей сильной истерики и попытки задушить себя ремнём от джинсов они пошли в школу. На родительском собрании выяснилось, что никто ничего не знал: ни классный руководитель, ни другие родители. Все были в шоке и после этого собрания откровенные издевательства прекратились, но одноклассники начали намекать, что я ябеда и ничего такого они мне не делали.

Я ходила в школу как на работу: выполнила «норму» и домой. В кружки надолго не задерживалась, пропадал интерес. Эта отстранённость от жизни очень часто возникает у тех, кто пережил тяжёлый психологический опыт. Мне лично помогли, как это ни банально, любовь и друзья. Принятие моих интересов, реплик, взглядов на мир, умение посмеяться над общими шутками смогли разбудить меня и убрать груз травли на дальние полки.

В университете всё изменилось: появились подруги, друзья, молодой человек, я стала не такой угрюмой и злой. Так получилось, что по баллам я попала на филологический факультет. Литературу я всегда любила, мне нравилось писать стихи и прозу, но работа учителя всегда вызывала отторжение и сарказм. Не скажу, что это профессия всей моей жизни, но пока что этот опыт мне интересен и полезен для понимания себя, в первую очередь.

Сейчас я работаю в частной школе и не вижу среди своих учеников угнетателей и жертв. Я этому очень рада и пытаюсь говорить с детьми о толерантном отношении к окружающим, принятии других взглядов, справедливости и свободе. Читая блоги, статьи о современных подростках, я искренне радуюсь тому огромному массиву информации, что есть в сети. Проблемы решаются, границы расширяются и сейчас каждый подросток может найти отдушину и поддержку для себя.

Иллюстрация: pizzastereo / Shutterstock