В конце первого года работы в школе я стала классным руководителем восьмиклассников, у которых до этого преподавала. Многие скажут, что классное руководство — это самое ужасное, что есть в школе, но я счастлива, что решилась. Однако очень скоро я столкнулась с самодурством системы и с тем, что детей, как и молодых педагогов, в школе не уважают.

Дети не достойны уважения

Мои дети часто жаловались мне и до того, как я стала их официальным классным руководителем: на учителей, на систему, на образование. Они жаловались, но предлагали варианты, как сделать систему лучше.

Эти дети знают, как работают школы в Сингапуре, Англии и Норвегии, и часто приводят примеры оттуда — и про удобную форму, и про разнообразное меню в столовой, и про возможность выбрать предметы самим. Их замечания становились предметом наших дискуссий.

В остальное время я выполняла главную роль классного руководителя — шла и защищала их. Как могла. Перед кем угодно. Особенно мне запомнились несколько случаев.

Вы — никто, вы — свиньи!

Я услышала шум перед своим кабинетом и подошла ближе. Там стоял один из учителей математики и двое моих учеников. «Вы — никто, вы — свиньи!» — это первое, что я услышала.

Выяснилось, что один из учеников моего класса (пусть будет Ваня) начал качаться на двери кабинета. Из класса вышел учитель, Ваня убежал, а взгляд преподавателя упал на двух других учеников, которые стояли рядом и ждали урока.

Учительница сразу стал обвинять их в порче её имущества, и, не стесняясь меня, поливать их отборной (хоть не матерной — спасибо!) руганью. Она называла их свиньями, грязью, падалью… Слова вылетали автоматически, в них было мало эмоций. Казалось, она просто привыкла так общаться с учениками. Я была в шоке, педагогический университет к такому не готовил (а что, так можно было?). Просто выйти в коридор и обзывать детей, как вздумается? Я ждала, когда словесный поток наконец иссякнет, но автомат продолжал чеканить, а я — поражаться. Говорить что-то такому человеку — бесполезно.

Как поступить в ситуации, когда преподаватель из соседнего кабинета просто оскорбляет моих учеников, никого не стесняясь? Идти к руководству

Именно из-за таких ситуаций все встречи с детьми любых представителей администрации проходят только в присутствии классного руководителя. Когда старая математичка пожаловалась завучу, на следующем уроке нас с детьми вызвали разбираться, мы уже выяснили все обстоятельства произошедшего (Ване изрядно влетело за то, что спровоцировал учителя и убежал).

Завуч не поверила, что учитель на такое способен. Детям «повезло», что я слышала разговор учителя с детьми, могла подтвердить их слова. Виноватыми оказались всё равно ученики — меня попросили провести с ними беседу, чтобы они не подавали на школу в суд, а потом подошли к преподавательнице и извинились. Математичка, кстати, театрально приняла извинения — «Ой, ну что вы! Так не хотелось вам доставлять хлопот, ведь у вас скоро ОГЭ, поступления! Конечно же, я вас прощаю!».

Я каждый месяц вспоминаю эту ситуацию и поражаюсь взрослости своих детей, которые приняли такой расклад. Жаль только, что я одна считаю их смелыми — социальный педагог недавно вспоминала эту историю с упрёком в сторону детей, считая, что они виновны во всём: довели несчастную женщину! Кстати, эта «несчастная женщина» в конце учебного года исчезла — тихо, как будто ничего и не произошло.

Ну, спектакль был… не очень

В этом году мои десятиклассники готовили новогодний спектакль для младшей школы. Для всех это было волнительно, долго готовились, учились петь и танцевать, выбирали самых харизматичных на главные роли. Во время выступления мои ученики, наблюдая за выступлением своих одноклассников, заражались энергией, надевали первый попавшийся костюм и шли развлекать детей в зал. «Пираты» ходили по залу и успокаивали детей, которые были чем-то расстроены. Баба Яга танцевала с детьми, «лисички»-десятиклассницы водили хороводы с малышами.

За два дня мы провели три спектакля — и всё буквально за три-четыре дня до Нового года. В конце первого дня мы купили торт и устроили посиделки. Я отошла забрать что-то из реквизита, а когда вернулась — увидела, что дети больше не улыбаются, они просто сидят, молчат и не хотят есть заслуженный торт.

Как оказалось, зашла завуч и сказала, что спектакль-то был не очень. Можно было лучше и веселее. Сказала и ушла

Успокоив детей, как могла, я через день поймала завуча и спросила, что же ей так не понравилось? Ответом было то, что роль Снегурочки она бы отдала другой ученице. Всё. Всё остальное, по её словам, было хорошо. Зато отругала детей всё равно по полной — пусть не расслабляются, а то перестанут стараться!

Было много других случаев, которые нам пришлось пережить вместе. Замечания по поводу формы и дежурств, претензии по поводу «неуважительного взгляда», несколько контрольных в один день. Многие учителя просто не слышат, что у детей в этот день уже планируется работа по другому предмету. На все просьбы детей обычно не откликается никто. Разве это здоровое отношение к детям?

---

Учителя не достойны уважения

Странно это озвучивать, но я, классный руководитель детей, работник школы, будучи молодой и неопытной, чувствую, что руководство не относится ко мне даже с малейшим уважением. Мой голос так же, как и голос детей, теряется за гулом советских методик завуча и «опытных» учителей, которым давно пора на пенсию.

Вы нам портите рейтинг

Однажды я зашла в кабинет к своему любимому классу через 30 секунд после звонка и обнаружила, что все дети стоят, а у доски стоит директор. Дети на тот момент учились в 7 классе.

Сразу стоит сказать, что классы формируются по принципу «суперумные», «ничего так» и «остальное». Мне, как молодому учителю, доставались всегда дети из третьей категории — самой страдающей.

Следующие 20 минут директор отчитывала детей за успеваемость (контрольные, ВПР — всё плохо) и за то, что школа может не попасть в рейтинг школ именно из-за их «успехов». По словам директора, самое лучшее, что они могут сделать — это уйти из школы и дать место более способным.

Конечно, попадание школы в рейтинг даёт ей множество преимуществ, включая материальные дотации. Но разве рейтинг для удобства учителей придумывался?

Если честно, меня здесь раздражали сразу несколько вещей. Первая — как можно ставить рейтинг школы, какие бы дотации он ни давал, выше детей?

Как такие жестокие вещи можно говорить таким, пусть слабоуспевающим, но трудолюбивым и отзывчивым детям? И наконец — почему это происходило на моём уроке?

Остаток урока я, как могла, их успокаивала, но они мне не верили. Ведь директор поселил в их душе эту заразу — «ты ни на что не способен». Вместо того, чтобы вдохновить детей, помочь им адаптироваться, директор просто свалила свои проблемы на горстку тринадцатилетних детей. Успокоить я их не могла: вся хвала — лесть и враньё, они ни на что не способны, ничто не может этого изменить.

Работать в этом классе стало ещё сложнее. Я видела, что их ничего не радовало — они не верили в себя, и я уверена, что эта травма останется с ними на всю жизнь. Травма, которую школа не должна создавать, а должна находить и исцелять.

А у нас здесь итоговая контрольная в формате ЕГЭ!

Именно это я услышала, когда зашла в свой кабинет, в котором у меня должен был быть урок. Очередная математичка всегда проводила в этом кабинете контрольную работу, этот год не стал исключением. Предупредить учителя по расписанию? Зачем! У нас ЕГЭ по математике, это гораздо важнее, чем какой-то там чужой урок!

Хуже подобного неуважения может быть только открытая конфронтация. Некоторые из учителей открыто выражали своё недовольство моей работой: по их мнению, через месяц после того как я стала классным руководителем, 15-тилетние дети должны стать ангелами и забыть все свои вредные привычки.

Некоторых учителей я даже открыто боюсь — им ничего не стоит вместо ответа на интересующий тебя вопрос просто наорать. Поддержка молодых кадров? Ха! Выбрала профессию учителя — терпи, как и мы терпели (не бьют — и на том спасибо).

Смотрите… там — доска, справа есть ещё одна

С этими словами завуч (кстати, тоже математичка) демонстрировала новому учителю математики кабинет, который выдали исключительно в моё распоряжение (до этого два года приходилось бегать по всей школе). На моё недоумение завуч сообщила, что раньше это был кабинет математики, а потому таким и будет.

«А где будет мой кабинет? С моим классным руководством и нагрузкой в 30 часов?» — был мой вопрос, за которым последовал возмущённый ответ: «У нас ограниченное количество кабинетов, вы не вправе ничего требовать! Поэтому сделаете, как я скажу».

Что ж, если не понимает завуч, стоит поговорить с учителем. Оказалось, новый преподаватель рассчитывала, что кабинет математики будет оснащён всем — плакатами, учебниками, дополнительными пособиями (которые все сами себе покупают). Расстроившись, что здесь от кабинета математики осталась лишь табличка, она выбрала класс со свежим ремонтом. Ну что ж, август, когда я разгребала кабинет от 50-тилетних учебников, не прошёл зря.

---

А выводы?

Выводы плачевные. Как можно научить детей уважать себя, если их вокруг никто не уважает и не допускает мысли, что у них есть мнение?

Как можно научить детей уважать других, если их классного руководителя считают таким же бесправным ребёнком?

Всех детей, которых я учу — не важно, их я классный руководитель или нет — я учу уважать себя и других. Ценю их мнение, допускаю, что и я могу ошибаться. Я их прошу только об одном — держаться людей, которые их по-настоящему ценят, а не создают иллюзию заботы, «знают лучше» и вообще «лучше сами всё сделают».