К ЕГЭ много вопросов, но, наверное, главный из них — почему творческие задания оцениваются по формальным признакам? Неужели ЕГЭ правда убивает таланты детей? Наш блогер, учитель математики Александр Шевкин, показал, как сдают экзамены сейчас и как сдавали экзамены, когда он оканчивал девятый класс, — разница огромна.

Из группы во «ВКонтакте» «За возрождение образования»

Речь пойдёт о гуманитарной дисциплине — истории, и для этого есть повод. ЕГЭ по истории весьма популярен. Он необходим для поступления на юридические факультеты, на направления, связанные с социальной работой, туристическим бизнесом и много куда ещё, не говоря уже об исторических факультетах ведущих вузов. Экзамен построен по стандартным канонам: есть вопросы совершенно примитивные, но есть и «сложные творческие задания».

Самым ответственным в ЕГЭ по истории является «задание 25». В 2019 году максимальная оценка за него составляла 11 первичных баллов из общей суммарной оценки 55. По шкале пересчёта на эти 11 первичных баллов приходилось 25 тестовых из 100 возможных. Другими словами, без задания 25 больше 75 баллов за ЕГЭ по истории получить было нельзя. В текущем году вес этого задания увеличен до 12 первичных баллов.

Суть задания 25 состоит в следующем. Будущему абитуриенту предлагают написать сочинение, отражающее события и персонажи указанного периода из истории России. Это «сочинение» должно удовлетворять формальным требованиям. Цитируем официальную демоверсию:

Проще говоря, предаваться вольному течению мысли категорически противопоказано (в этом случае оценкой будет ноль). Работу проверяют эксперты, которые должны руководствоваться критериями ФИПИ. Критериев этих для задания 25 семь (К1 — К7), и в каждом прописано, за что и сколько баллов снимать. Под эти критерии и надо писать текст. При этом задание 25 именуют «творческим», хотя совершенно ясно, что настоящее творчество и подобный формализм несовместимы. Впрочем, это общая беда всех «сочинений» в рамках ЕГЭ (где они есть).

В целом идея задания 25 кажется полезной. Похоже, что для успешного его выполнения надо иметь представление об истории России в целом. С основными событиями, хронологией, действующими лицами и причинно-следственными связями.

Авторов задания подвела тяга к либерализму. Кто-то из школьников предпочитает Рюриковичей Романовым, иные — наоборот, а кто-то с головой погружён в советскую историю. Выпускникам решили предоставить свободу выбора. Историю поделили на три части:

• до Смуты;
• от Смуты до Октябрьской революции;
• от 1917 года до наших дней.

На ЕГЭ предлагают по одному периоду из каждой части. Экзаменуемый может выбрать то, что больше нравится. Тоже вроде хорошо, но тут и начинается самое интересное.

Этих «периодов» в первой части оказалось 25, во второй — 19, а в третьей — 11. Разумеется, можно проштудировать всю историю, освоить технологию написания «сочинения» в соответствии с алгоритмом проверки и на экзамене выбирать из трёх вариантов самый понятный.

Но есть и другой алгоритм, куда менее затратный и абсолютно очевидный: заучить близко к тексту 11 эталонных сочинений по периодам третьей части и с этим «багажом» смело идти на ЕГЭ. Здесь мы не делаем никакого открытия. Именно так и «обучает» выпускников основная масса репетиторов.

Неискушённый в вопросах ЕГЭ читатель в этом месте обязательно возмутится и скажет, что такое невозможно. Теоретически он будет прав, потому что описанная ситуация абсолютно несовместима с элементарным здравым смыслом, ибо невозможно понять, как такой запредельный «экзамен» уже не первый год терпит «педагогическое сообщество»?

В том и состоит главный вопрос. Речь, в первую очередь, об экспертах ЕГЭ, которые проверяют и оценивают эти однотипные «сочинения». У них нет права, прочитав в пятнадцатый раз один и тот же текст, в сердцах поставить ноль. Правила не позволяют: «списывание исключено», ведь «честность ЕГЭ» гарантирует Рособрнадзор. Иной раз из среды экспертов доносится тихий стон на нашу тему, но не более. Там не велено выносить сор из избы. Все несогласные давно покинули экспертные комиссии. Разумеется, ничего не скажут о проверке задания 25 и «специалисты» ФИПИ, где информацию о кухне ЕГЭ хранят как государственную тайну. Тем не менее такая информация у нас есть.

Переходим к сюжету, который стал поводом для этого текста. На рынке услуг по подготовке к ЕГЭ сформировались дистанционные ресурсы, объединившие значительные группы репетиторов. При наличии адекватного руководства они быстро аккумулируют эффективные наработки в натаскивании на единые экзамены и за счёт этого при всех издержках дистанционного обучения оказывают реальную конкуренцию традиционным репетиторам. В сёлах и малых городах они фактические монополисты.

Ниже речь пойдёт о конкретном образовательном ресурсе этого типа. Поскольку реклама подобного бизнеса в наши задачи не входит, называть его не будем, а обозначим условно аббревиатурой КОР. В прошлом году там занимались более тысячи школьников историей. К заданию 25 подготовка шла по описанной выше схеме. Специалисты написали 11 текстов «сочинений» по всем периодам третьего раздела в строгом соответствии с критериями ФИПИ и далее отрабатывали с учащимися технологию их запоминания с использованием «самых современных методик».

В итоге тысяча школьников по всем регионам писали на ЕГЭ практически одно и то же

В пакет услуг КОР (кроме обучения) входит и сопровождение работы до апелляции. Это значит, что репетиторы просматривали сканы всех сочинений, анализировали выставленные оценки и давали рекомендации по апелляционным заявлениям. Разумеется, им были известны и результаты апелляций. Так, в их распоряжении оказался значительный массив информации, которую до сих пор хранили под строжайшим секретом.

Что же выяснилось?

Во-первых, в проверке многих работ были допущены ошибки, которые не исправили на апелляции. В ФИПИ эти факты признали (было соответствующее обращение) и посоветовали требовать в таких случаях «федеральной перепроверки». Но как требовать? В процедуре ЕГЭ для этого не предусмотрено никаких механизмов.

Скандальный сюжет прошлого года с недооценкой ЕГЭ по математике Олега Митрофанова — не случайный эксцесс, а фактически норма при проверке экзаменационных работ. Если Митрофанов добился-таки правды за два с лишним месяца при широкой поддержке общественности, проявив удивительную настойчивость, то при сдаче ЕГЭ в основную волну этих двух месяцев (до поступления в вуз) просто нет.

Во-вторых, за практически одинаковые «сочинения» в разных регионах выставляли разные оценки в диапазоне от 4 до 11 первичных баллов. И это несмотря на «строгие критерии» ФИПИ К1 — К7.

Вывод прост: рассуждения о «честности и объективности» ЕГЭ — миф, который можно развеять совершенно официально, подвергнув анализу результаты проверки экзаменационных работ (вся необходимая информация есть в ФИПИ). Может быть, этим вопросом Счётная палата заинтересуется? (Это юмор такой)

Если кто-то скажет, что всем школярам, бездумно переписавшим зазубренный текст, следовало ставить не 4 или 11, а чистый ноль, он будет глубоко неправ

Не дети придумали эти правила игры. Такова суть ЕГЭ. Претензии надо предъявлять авторам задания 25, проявившим «недюжинный интеллект», возможно, и бывшему главе Рособрнадзора Кравцову (ныне — министр просвещения), под руководством которого всё это сотворили, и разумеется тем, кто дал добро на внедрение разрушительной системы ЕГЭ и до сих пор продолжает отстаивать её существование.

Когда очередной деятель начнёт вещать о «достоинствах ЕГЭ», вспомните задание 25 из единого экзамена по истории, как его проверяют и как с его помощью тысячи абитуриентов зарабатывают конкурсные баллы, не имея за душой ничего, кроме 11 вызубренных (или списанных) текстов.

Речь здесь не только об истории. В этом суть всей системы ЕГЭ.

Мой комментарий

Да, ЕГЭ — он такой, беспощадный в смысле творчества, в смысле учёта личных данных, способностей и склонностей молодого человека. Такова его природа, а против природы не попрёшь!

Почему-то вспомнилось, как я после девятого класса приехал из небольшого городка Нелидово на второй тур в д/о Красновидово на Рузском водохранилище в Подмосковье. Было это давно — в обруганные коррупционные советские годы. У меня за душой ни одного занятия математического кружка, ни одного занятия по решению олимпиадных задач. Просто побеждал в своём городке других одноклассников и неудачно съездил на областную олимпиаду. Надежд на поступление — минимум.

Должны набрать в выпускные 10-Е и 10-Ж половину из приехавших в летнюю математическую школу. Если бы не взяли, то я даже не расстроился бы: я же там видел и слышал настоящих академиков — А. Н. Колмогорова и П. С. Александрова, завтракал с ними за соседним столиком! Да ещё Вова Князев меня расстроил, спросив:

— Саш, ты знаешь метод математической индукции?

— Нет, а что это такое?

— А зачем ты сюда приехал?

Помню, что на одном из зачётов или экзаменов у меня не выходила задача. Преподаватель понял, что я не знаю какого-то факта, и говорит:

— Ну хорошо, есть такой факт…

А дальше я быстро добрался до ответа. Не помню, кто это был, но В. А. Гусев (тогда аспирант, позже автор учебников) сказал мне:

— Тебе повезло, ты понравился Валентину Александровичу Скворцову.

Это, конечно, был не конкурсный экзамен в вуз. Но если бы это была формальная процедура вроде ОГЭ или ЕГЭ? Смогли бы преподаватели в сыне потомственных крестьян разглядеть тягу к изучению математики, заметить творческие способности? Нет, конечно. Я бы, возможно, не стал учителем математики, автором учебников, книг и статей, не писал бы сейчас для вас этот комментарий к статье профессора из Петрозаводска А. В. Иванова — тоже выпускника ФМШ № 18 при МГУ им. М. В. Ломоносова. В нём тем же самым коррупционным и обруганным способом разглядели способности к математике.

Ничего я не напишу про ЕГЭ на этот раз. Вы же сами всё понимаете. «ЕГЭ ограничивает творчество», — сказал как-то президент России В. В. Путин. И что? Воз и ныне там. Что добавят или изменят мои слова? Но я говорю спасибо моим преподавателям, которые на зачётах или экзаменах «глаза-в-глаза» разглядели тогда во мне способности к творчеству, чем сильно приободрили в тот момент, когда я в этом очень нуждался.

Спасибо, что дочитали.

Иллюстрация: Shutterstock (miniwide)