Моему старшему сыну Славе этим летом исполнилось девять лет. И он уже три раза прыгал с парашютом в тандеме с инструктором. Три! На минуточку я первый раз столкнулась с экстремальным спортом, когда мне было 33 года.

Дети в экстремальном спорте — тема спорная. Здесь однозначно нельзя быть родителем-теоретиком, который пробует на своём ребёнке то, что не испытал сам. Чтобы понять, что чувствовал мой сын в самолёте на высоте 4500 метров, я решила пройти «проверку боем». С тандемным прыжком не получилось, но мы нашли достойную альтернативу — роупджампинг (прыжки с верёвкой — Прим. ред.).

Я хорошо помню подготовку к прыжку: вот на меня надевают страховку, шлем, проводят инструктаж. Я разворачиваюсь и иду к зданию. Теперь мне надо подняться на высоту 35 метров. Каждый лестничный пролёт внутри меня шла ожесточённая борьба — поддаться страху и отказаться или всё-таки дойти до конца. Один шаг — и я придумывала причину, чтобы развернуться назад, другой — чтобы продолжить. На крыше меня пристегнули к прыжковой верёвке. До края нужно было пройти полтора метра. Тот ужас, который я испытала, стоя на краю, не сравнится ни с чем в моей жизни. Но мысль, что мой сын трижды смотрел на землю с высоты 4500 метров, мотивировала, что и я справлюсь и смогу.

Первый раз Славян прыгнул за месяц до своего восьмилетия. Его отец уже несколько лет занимался парашютным спортом, а сын часто смотрел видеоролики папиных прыжков и мечтал о небе. И когда появилась возможность прыгнуть, он, конечно, тут же в неё вцепился.

Дома мы долго и бурно обсуждали, стоит ли разрешать ребёнку тандем или нет. Я, само собой, была против. Дело было даже не в том, что люди, которые занимаются экстремальными видами спорта, — полные неадекваты. Среди моих знакомых много тех, кто увлекается спортом «на грани», и я уважаю их выбор. Честно говоря, я просто боялась за своего ребёнка. Боялась не за то, что он разобьётся (мы подробно изучили технику безопасности). Я боялась за его эмоциональное состояние. Вот он, мой маленький мальчик, сидит в самолёте, пристёгнутый к инструктору, открывается дверь и он смотрит вниз. Что будет в его голове, какие чувства он испытает? Вдруг ему будет нужна моя поддержка, а меня не будет рядом!

Папа Славы пытался мне объяснить, что мы воспитываем мужчин (у нас трое сыновей), которые будут нести ответственность за свои решения и свой выбор, как бы страшно им ни было. Да, мы должны объяснить потенциальную опасность. Да, мы ещё раз заострим внимание ребёнка на технике безопасности и правилах поведения. Дальше — зона его личной ответственности. Захотел — пусть идёт. Будет страшно — откажется. Но пусть это будет его решение, а не матери, которая просто побоялась оторвать ребёнка от своей юбки.

Славян прыгнул… Да, ему было страшно. Но когда он приземлился, сразу захотел прыгнуть второй раз. А через год, этим летом, он прыгнул ещё два раза. И теперь он с нетерпением ждёт, когда ему исполнится 14 лет, чтобы пройти обучение и прыгать уже самостоятельно.

Когда я стояла на высоте 35 метров на самом краю, пыталась собраться и заставить себя прыгнуть, мысль о геройстве сына грела и подстёгивала одновременно. Но я не пыталась «взять себя на слабо». Вот девятилетка может, а ты — нет!

У меня трое сыновей. Старший — энергичный и неординарный. Глядя на остальных, сомневаюсь, что они будут другими. Их внутренний потенциал восхищает и поражает. И я считаю, что моя главная задача как матери (в принципе как и любого из родителей) — если не максимально полезно развить то, что есть в ребёнке, то хотя бы не навредить. Не задавить его своим мнением и стереотипами о том, что можно делать, а что категорически нельзя. Пусть сами выбирают свой путь, а я могу только быть рядом и поддержать их, когда это будет им нужно.

Тот шаг в пустоту был самым сложным в моей жизни, в прямом смысле этого слова. Многие знакомые до сих пор спрашивают: зачем я всё-таки это сделала? Наверное, я сделала это в первую очередь для себя. Для того, чтобы быть со своими такими необычными детьми на одной волне и понимать их чуть больше. Да, я перебарываю и перевоспитываю себя, ради них и нас в будущем. И поверьте мне, оно правда того стоит.