Ее стихи за несколько лет напечатали крупнейшие газеты СССР, вся страна восхищалась недетскими рифмами Ники Турбиной и пыталась разгадать секрет их создания. Первый поэтический сборник Ники вышел, когда ей было восемь. В 15 про неё практически забыли. В 27 она умерла. А через много лет после ее смерти выяснилось, что звезду из девочки обманом сделали мать и бабушка. Рассказываем ее трагическую историю.

Идиотка или Богом данная?

7 ноября 1978 года бабушка будущей поэтессы Ники Турбиной собиралась на демонстрацию и пыталась найти свои праздничные зеленые колготки, которые берегла специально для этого события. Она зашла в комнату внучки и увидела, что трёхлетняя Ника сплела из ее колготок тугую косу — она часто так делала, когда нервничала. У бабушки случилась истерика, на Нику набросилась мать — Майя Никаноркина.

Девочку поставили в угол, одну в комнате — бабушка и мать ушли на кухню, в квартире повисла тишина. «Мы сидели и думали: она идиотка или Богом данная?» — вспоминала тот день бабушка Ники, Людмила Карпова. Тишина затянулась. Они прислушались. Пошли посмотреть. Ники в комнате не было. Она собрала свои вещи, еще не умела одеваться сама — и с курткой в руках вышла на лестничную клетку.

— Мы ее схватили, плачем, трясемся, — уже после смерти Ники рассказывала Карпова. — Принесли в коридор, а она говорит: «Не унижайте меня!» У Майки началась истерика, я пошла и купила коньяк, мы выпили и немного успокоились.

Астма, аллергия, диабет

Ника Турбина, по паспорту Торбина, родилась 17 декабря 1974 года в Ялте. Ее отец, оперный режиссер Георгий Торбин, всегда жил отдельно, девочку воспитывали бабушка и мать. Дом, в котором выросла Ника, был знаменит своим гостеприимством, там часто собирались писатели и поэты — читали стихи, помногу и громко. Когда Ника прославилась, среди поклонников ходила легенда, что ее отец — Андрей Вознесенский.

У Ники с детства была аллергия на шерсть животных, бронхиальная астма и диабет. Ее бабушка и мать много курили, держали нескольких кошек. Девочка плохо спала — чтобы решить эту проблему, мать регулярно давала ей димедрол. К пяти годам, по воспоминаниям бабушки, бессонница стала хронической: «Ника не спала ни днем ни ночью. Однажды услышав, как она что-то лепечет в своей комнате, я спросила:

— Никуша, с кем ты разговариваешь?

 — С Богом.

— Какой Бог, о каком Боге идет речь? — подумала я. — Меня же, если узнают, могут исключить из партии, а Нику заберут в психушку. Мы с Майей думали, что она чокнутая».

Когда Ника все-таки засыпала, она часто кричала во сне. Однажды ее мать записала эти крики, а утром сказала дочери, что та сочинила стихи и теперь их нужно выучить

Девочка послушно учила, и скоро таких стихов накопилась целая тетрадка. Мать сделала ей прическу «под Цветаеву» и научила декламировать в стиле Андрея Вознесенского — громко, экспрессивно, с жестикуляцией. Надрывный стиль чтения станет визитной карточкой юной поэтессы Ники Турбиной.

Гипсовый лев

Бабушка Ники, Людмила Карпова, работала в гостинице в Ялте, куда часто заезжали знаменитости литературного мира. Однажды она познакомилась с писателем Юлианом Семеновым и уговорила его прочесть стихи, которые написала ее четырехлетняя внучка. Семенов прочитал и не поверил, что это написал ребенок. Но по возвращении в Москву рассказал о Нике журналисту «Комсомольской правды».

29 августа 1982 года, за три дня до того, как Ника Турбина пошла в первый класс, в газете «Советский Крым» на третьей странице появилась первая публикация ее стихов. Это были стихотворения «Лошади в поле» и «Утром, вечером и днем…».

Журналисты крупнейших советских газет приезжали в Ялту, и каждый рассказывал свою версию того, как у маленькой девочки получаются такие взрослые и трагичные стихи:

Но стихи, которыми восхищался весь Союз, как выяснил через много лет после смерти Ники ее биограф Александр Ратнер, писала мать — Майя Никаноркина. Из обрывочных фраз, которые дочь произносила во сне или придумывала, Майя собирала строфы, а потом просила дочь переписать их своим почерком.

Первая книга стихов Ники Турбиной вышла, когда ей было восемь лет. С публикацией помог поэт Евгений Евтушенко, он же написал предисловие. Книгу перевели на 12 языков. Многие, особенно профессиональные литераторы, сомневались в том, что такие стихи могла написать восьмилетняя девочка.

Писатель Валентин Берестов, например, обратил внимание, что это «взрослые стихи не очень талантливой женщины»

К четвертому классу сама Ника еще не умела грамотно писать и очень плохо училась — из класса в класс ее переводили только благодаря специальному отношению учителей к маленькому гению. Но в десять лет вместе с Евгением Евтушенко она поехала в Венецию и получила там «Золотого льва» — главный приз фестиваля «Поэты и Земля». До нее из советских поэтов его получала только Анна Ахматова. Вернувшись со «львом» домой, Ника попыталась отпилить у него лапу, чтобы продать золото по кусочкам, а деньги отдать маме и бабушке. Но «лев» оказался гипсовым.

О том, как детство не убить

Ника Турбина стала знаменитостью. На записи одного из концертов, снятого в 1983 году, Евгений Евтушенко приглашает на сцену симпатичную щекастую девочку с родинкой над губой. В короткой светлой кофточке, завершая каждую строчку взмахом кулака, она, сильно переигрывая и отрабатывая мимически, читает:

— Междугородние звонки. Вы с Богом наперегонки. Вокруг планеты — кто кого? От крика лопнуло стекло.

Или:

— Мы будем молча говорить. О том, как детство не убить.

Жесты — явно подсмотренные, не всегда соответствующие словам, которые она произносит. Видно, что девочке нравится быть на сцене, но стихи она скорее заучила, чем сочинила. И какая злая ирония появляется в строчке про детство, если знать, что написала их не восьмилетняя девочка, а ее мать — не слишком талантливая художница, бывшая любовница поэта Вознесенского. В общем-то, детство ее как раз и убившая.

В интервью для телевидения в ответ на вопрос, как к ней приходят стихи, Ника, слегка округляя интонацией слова, но все-таки по-детски и искренне отвечает: «Стихи приходят ко мне тихо, как сказка. Как мышонок подкрадывается». Сидя на красном диване в окружении мягких игрушек, она ласково смотрит на корреспондента с микрофоном и старается выглядеть «мило».

Корреспондент спрашивает, любит ли она Пушкина, Ника театрально задумывается и произносит: «Я люблю Пушкина так же, как люблю свою жизнь. Я дышу, потому что есть воздух, а душа моя живет, потому что есть Пушкин».

Третья попытка

Будущее Ники Турбиной оказалось не таким уж и большим. Когда ей исполнилось двенадцать (примерно до этого возраста она продолжала сосать соску, когда нервничала, называла ее «нюней» и всегда брала с собой на гастроли), Евгений Евтушенко навсегда исчез из ее жизни. Перестал звонить и приезжать, а она ждала.

Поэту было уже за пятьдесят, слава его шла на убыль, а история с девочкой-вундеркиндом позволила ему лишний раз напомнить о себе публике. Благодаря его поддержке о Нике узнала вся страна, она стала давать концерты и получала до 150 рублей за выступление (это чуть больше среднемесячной зарплаты по стране). Вместе с мамой и бабушкой она перебралась в Москву. О ней говорили все реже, начался переходный возраст — Ника перестала быть милой странной девочкой, которой «Бог диктует» по ночам печальные неровные стихи.

В 14 лет Турбина сыграла главную роль в фильме «Это было у моря». Там она — уже взрослая девушка, которая выглядит сильно старше своих лет, с удлинившимся лицом, поджатыми губами и недобрым взглядом — в кульминационный момент выходит из окна и стоит на карнизе, пока ее не затаскивают обратно.

После роли о ней снова вспомнили, но ненадолго, и эта короткая слава обернулась трагедией — возможно, окончательно разрушившей ее психику

Портрет Ники Турбиной напечатали на обложке журнала Read. Там его увидел практикующий швейцарский психиатр Джованни Мастропаоло. Он написал Нике, что читал ее стихи своим пациентам, и пригласил ее к себе, чтобы «проводить занятия по стихотерапии». Бабушка и мама ее отпустили, Нике было 16 лет. Она провела в Швейцарии чуть больше полугода, после возвращения никогда не рассказывала, что именно происходило между ней и 76-летним психиатром, кроме того, что он стал ее первым мужчиной. За эти полгода Ника успела стать хронической алкоголичкой.

Она больше не писала стихов и с трудом вспоминала старые, поступила сначала во ВГИК, на курс Армена Джигарханяна, потом в Институт культуры. Повзрослев, Ника возненавидела мать, с которой в детстве была болезненно близка, использовала любую возможность, чтобы подержать за руку, заглянуть в глаза. По словам бабушки и матери, их очень удивило, что Ника была на них обижена — они узнали об этом после ее смерти, перечитав дневники.

Ника много пила, знакомые считали ее опасной и дикой. Пыталась делать передачу на телевидении — интервью с известными людьми, разговоры о самоубийстве. Проект свернули после пилотного выпуска. В 22 года Ника в первый раз воспроизвела сцену из фильма, в котором снималась подростком: пьяная влезла на карниз и выпала из окна на пятом этаже. Повредила позвоночник, но выжила. В 27 повторила попытку — снова окно, снова пятый этаж, снова алкоголь. Но выжить не получилось.

Людмила Карпова и Майя Никаноркина, бабушка и мать, забрали урну с прахом Ники через полтора месяца после ее смерти.

Постправда

Летом 2018 года вышла книга Александра Ратнера «Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»). За пять лет до этого Александр Ратнер, «по роду занятий — ученый-металлург, а по призванию — поэт и писатель», решил стать «первым биографом Ники Турбиной на общественных началах». В начале 80-х он был влюблен в ее творчество, а после ее смерти издал сборник стихов.

Он подружился с семьей, помог бабушке, Людмиле Карповой, опубликовать ее пьесу «Ника». Он помогал семье деньгами — Майя много пила, бабушка много курила. «Я проводил в ее доме много времени, — вспоминал Ратнер о встречах с семьей Ники в своем интервью „Экспресс-газете“, — хотя это было тяжело из-за стойкого запаха дыма, смешанного с кошачьей мочой».

Майя умерла через семь лет после дочери, в 2009 году, ей было 58. Все дневники и рукописи дочери она завещала Ратнеру. Глубже погружаясь в биографию Ники Турбиной, Ратнер все больше и больше сомневался в том, что она была автором стихов. Он поговорил с ялтинскими одноклассниками Ники, учителями, поэтами и писателями, которые помнили успех маленькой поэтессы. А потом взял ее черновики и заказал графологическую экспертизу всех членов семьи.

Оказалось, что в основном стихи за девочку писала мать. Но вообще литературный проект «Ника Турбина» состоял из пяти человек: мать, бабушка, сестра бабушки Светлана, которая была нянькой у Ники, и дедушка — советский поэт Анатолий Никаноркин.

Людмила Карпова умерла в августе 2014 года, пережив дочь на пять, а внучку — на двенадцать лет.