Сын директора благотворительного фонда «Время детства» Марии Томич 10-летний Марк не в первый раз ходил гулять один. У родителей и мальчика была договоренность: каждые 20 минут он заходит домой и сообщает, что все хорошо. Но в один из вечеров Марк не пришел через полчаса. И через час. И через полтора. А через два часа «ЛизаАлерт» выпустила ориентировку с его фото — «Пропал ребенок». Мария написала пост о том, что они с мужем Гришей пережили в тот вечер и какие сделали выводы, — публикуем его полностью.

Часть 1. Хроника одного вечера

17:20. Марк просится погулять. Отпускаем как обычно. Гуляет один он недавно, но гуляет, соблюдая правила, и знает границы территории. Он гордится тем, что повзрослел и ему доверяют. Он не берет с собой телефон, чтобы не потерять. Обычно он приходит каждые 20 минут и говорит, что все хорошо. Мы отпускаем его на улицу, совершенно не переживая о том, как пройдет прогулка.

17:50. Замечаем, что прошло 20 минут, а он еще не приходил. Смотрим в окно — не видно. Гриша начинает нервничать. Я спокойна как в танке — вернется. Гриша уезжает за Мартой в детский сад, я остаюсь дома одна.

Несмотря на то что где-то в глубине души я начинаю переживать, продолжаю отвечать на звонки и сообщения по рабочим вопросам и готовить ужин под музыку. Не потому, что я беспечная мать, а потому, что поверить в то, что с твоим ребенком что-то случилось, мозг просто отказывается. Мы же, родители, все держим под контролем. Нам нужен этот контроль. Мнимая уверенность в безопасности.

18:20. Я звоню Грише и говорю, что Марка до сих пор нет. Он с Мартой уже едет домой. Прошу объехать ближайшие площадки.

18:50. Пишу Грише сообщение, чтобы не орал на него, когда найдет. Я все еще уверена, что он заигрался. Мысль о том, что на улице холодно и он столько гулять не сможет, пока в мою голову не приходит.

19:00. Гриша привозит Марту и сразу же уезжает искать Марка дальше.

19:10. Ко мне медленно начинает приходить осознание. Пишу Грише сообщение, что сейчас одену Марту и мы тоже пойдем искать. Он напоминает, что у Марка нет ключей и кто-то должен остаться дома.

Я начинаю мониторить все соцсети района — вдруг что-то.

Я просматриваю все переписки Марка в его телефоне — мало ли.

19:30. Гриша звонит снова — ребенка нигде нет, он не знает, что делать. Я понимаю, что прошло уже два часа. Ни разу в жизни Марк не гулял один столько. Очень холодно. Марк голодный. В висках начинает пульсировать.

Начинаю искать его фотографию в телефоне, где он одет так же, как пошел гулять.

20:00. Полчаса как во сне. Пишу заявку в «ЛизуАлерт». Это, на самом деле, очень сложный и страшный шаг. Во-первых, страшно признать, что ребенок потерялся. Пока еще нет заявки, то есть надежда, что он сейчас откроет дверь. Кажется, что, как только заявку оформишь, — все, мир уже прежним не будет. Во-вторых, появляются какие-то дурацкие мысли, что сейчас подорвешь людей, они поедут, а на полпути выяснится, что все в порядке — Марк звонит в домофон. Такое «неудобно» появляется. На стрессе или нет — не знаю. В итоге получается это чувство перебороть, нажимаю «Отправить заявку».

20:20. Звонят из «ЛизыАлерт». Отвечаю на вопросы. Много вопросов. Отвечаю спокойно. Понимаю, что сейчас нужно вообще все делать очень спокойно. Хочется плакать, но совершенно нет слез. Говорим долго. Просят обратиться в полицию. Обещают помочь, вешаю трубку.

Гриша продолжает кататься по району. Звоню ему, отправляю в отделение.

Я звоню психологу Марка. Звоню нейропсихологу Марка. У всех пытаюсь выяснить, говорил ли он что-то про побег.

Про побег не говорил. Деньги с собой не брал. Он не собирался никуда убегать, этого совершенно точно не было в его планах. Он не сбежал. Пульсирует «Что-то случилось».

21:00. Звонит координатор штаба — Татьяна. Обсуждаем детали. Говорю спокойно. Спрашиваю, что делать. Спокойно говорить могу, но ничего не делать и просто сидеть на месте не могу. Она дает телефоны справочных служб скорой. Начинаю звонить. Как обычно, дозвониться никуда невозможно.

На сайте «ЛизыАлерт» появляется ветка про Марка. Я вижу ориентировку. Вот ту самую «Помогите найти ребенка» в оранжевой рамке. И фотка моего сына

Всегда смотрела на такие и думала: «Как страшно увидеть на ней лицо своего ребенка». И вот, я вижу. «Томич Марк… нормального телосложения… серая куртка… синий шарф».

Скидываю Грише ориентировку. Вешаю к себе в сторис. Прошу друзей писать только по делу.

«Шарф не синий», — пишет Гриша, прочитав ориентировку.

«Ну и х*й с ним», — присылает следующим сообщением.

Я не видела, что надевал Марк. Почему я не видела?

21:15. Звонит Гриша — они с лейтенантом полиции Александром ездят по району с мигалками. Ориентировку получили все сотрудники.

Волонтеры «ЛизыАлерт» начинают съезжаться в штаб. Я отслеживаю ветку, где больше 20 незнакомых мне людей собираются, чтобы спасать моего сына. Дозвониться до справочной скорой я все еще не могу.

Я раскидываю ориентировки в инстаграм района. Люди подхватывают и раскидывают в другие соцсети. У меня разрывается телефон. Я не могу отвечать всем одно и то же и понятия не имею, чем мне можно помочь, кроме как искать Марка.

Очень хочется прорыдаться, но у меня вообще нет слез. Марта просит поиграть с ней. Собака, про которую я забыла, писает посередине коридора. Я представляю, как мой сын синего цвета, «нормального телосложения… серая куртка…» торчит из заледеневшего пруда. А может, и не торчит, потому что одежда впитала воду. Нет уж, пусть лучше торчит.

21:30. К этому моменту подключились уже вообще все. Друзья ехали из разных частей города. Выяснилось, что у нескольких человек связи в нашем УВД. Все по кругу туда звонили. «Жена у меня просто звезда района», — сказал Гриша. Все звонили, все ехали, все репостили. Марка не было. Пачка сигарет заканчивалась.

21:50. «Нашел». Одно слово. Одно сообщение. Сотрудница полиции (не при исполнении!) ехала в машине домой. Увидела Марка. Выскочила, поймала. Позвонила. Александр (лейтенант) схватил Гришу, они поехали на точку.

21:55. Звоню Татьяне, координатору: «Нашли!» Она уточняет — его увидели? Это точно он? У меня паника — вдруг не он? Жду звонка от Гриши.

Он. Даю отбой «ЛизеАлерт».

Представляю, сколько людей подорвалось из своих уютных домов сюда, чтобы помочь нам.

Думаю, что мне очень перед ними неудобно. Ехали зря.

Я так счастлива — как же хорошо, что зря!

Часть 2. Как мы потеряли ребенка

Марк потерялся. Прошел дальше, чем можно было. Хотел побыть взрослым, почувствовать свободу. Убегать из дома не собирался. Никакой цели, кроме как пройти чуть дальше разрешенной границы, не было.

Говорили ли мы не ходить за разрешенные пределы? Говорили.

Обсуждали ли опасности и риски? Сотни раз.

Мы выучили наизусть всего Аркадия Паровозова, до дыр зачитали всякие правила поведения на улице, как скороговорку повторяли про незнакомых людей и чужие машины. Мы — нормальные родители. Мы знаем, как все это делать.

Но, к сожалению, даже если вы нормальные родители и все это делали, у вас нет гарантии, что ребенок не потеряется! Это чудовищная истина, но она такая. Как бы мы ни пытались взять под контроль все происходящее, мы не можем этого сделать, если ребенок остается один. Контроль — иллюзия.

Конечно, всегда найдутся те, кто скажет: «Надо было объяснить!», «Значит, нельзя было отпускать!»

Так вот. Спасибо вам за мудрые советы. У моего ребенка есть по факту три специалиста, которые работают с ним и с нами над его психологическим состоянием. Мы с утра до ночи только и думаем, как сделать ему хорошо, как не передавить (как нас с мужем в детстве), как не упустить (как это бывает). Мы делаем все, чтобы быть хорошими родителями. И, черт возьми, это все нас не уберегло от того, что наш ребенок потерялся.

Мой главный совет: не думайте, что вы держите под контролем все. Потому что вы не держите. И если ваш ребенок потерялся, то ищите его сразу. Не надо думать, что он не мог потеряться. Потому что потеряться может каждый ребенок. «Этого со мной не может случиться» — глупость. Поверьте, так думали все, с кем это случалось.

Часть 3. Про Марка

Марк пошел гулять дальше, чем было можно. Заблудился. Катался в автобусах. Куда-то заходил. Он шлялся 4,5 часа и ни разу не попросил помощи у взрослого. Говорили ли мы просить о помощи? Да! Почему он этого не сделал? Мы не знаем.

Один раз, как мы позже выяснили, он спросил у прохожего: «Какой автобус везет на Лукинскую?» Это наша улица. Очень длинная наша улица, на которой наш дом стоит в самом начале. Мужик ткнул ему на остановку, сказав номер автобуса. И ушел. Очевидно, Марк уехал совершенно в другую сторону.

Ребенок испугался и замерз. Ему было страшно и холодно. Когда у взрослого человека стресс, он может налажать. А когда стресс у ребенка, он может налажать вдвойне. Помните, что, как бы вы ни учили своего ребенка, попав в стрессовую ситуацию, он может забыть все инструкции.

Очень много вопросов прилетает про мобильный телефон. Нет, у него с собой телефона не было. Он не берет телефон на прогулку, потому что совершенно точно потеряет. Телефон ему на прогулке не нужен, потому что каждые 15–30 минут он заходит домой. Всегда. Кроме вчерашнего вечера. И, к сожалению, телефон в кармане не дает никакой гарантии, что ребенок не потеряется! Телефон может выпасть, разрядиться, его могут украсть. А если ребенка хватают и запихивают в машину, то воспользоваться он им не может. Думать, что дал телефон — защитил ребенка, — это очень наивно. Это все та же иллюзия контроля.

Часть 4. Про помощь

Мы очень благодарны лейтенанту. Он ездил с Гришей по улицам и ходил по лесу, опрашивая людей. Он ни на секунду не бросил Гришу и был на связи с сотрудниками отделения. Когда Гриша сказал ему спасибо, Александр ответил, что это его работа. Но за человечность никто не платит зарплату. Я знаю, как Грише было страшно, и даже не могу представить, как бы он все это прожил без поддержки Александра.

А еще совершенно удивительно то, что Марка поймала сотрудница, имя которой я сейчас выясняю. Она не была на работе. Она ехала домой

Но! Она помнила про ориентировку и смотрела по сторонам. Не работая, она продолжала выполнять свой долг. Черт возьми, эта жизнь меня так доконала, что я удивляюсь таким простым вещам! Социальной ответственности! Если бы она не думала про ориентировку, а думала о том, что рабочие часы закончились, то я не знаю, когда бы нашли Марка.

«ЛизаАлерт». Я всегда их очень любила. Читала все, что публикуют, всегда думала: а как это — срываться и нестись через весь город, искать пропавшего? Как они это делают? А вчера я просто не знала, как благодарить ребят. Низкий поклон каждому, кто вчера ринулся искать Марка. Спасибо координатору Татьяне, которая отвечала на все вопросы, а ее спокойствие внушало надежду. Все было быстро, слаженно, четко.

Спасибо всем моим друзьям, которые ехали на поиски, которые звонили знакомым в отделение, которые делали репосты. Так много поддержки было в этот вечер, это очень важно!

Часть 5. Заключительная

• Вы не можете быть уверенными, что ваш ребенок не потеряется. Даже если он знает ваш номер телефона, адрес, даже если у него с собой мобильник. Вы. Не можете. Быть. Уверенными.
• Звоните в «ЛизуАлерт» и в полицию сразу, как только поняли, что ребенок пропал. Это все миф про «два часа», «двое суток» или что там еще. Чем раньше начнут искать, тем быстрее найдут.
• Найдите через друзей связи с полицией. Я очень благодарна нашим, случайно образовавшимся контактам.
• Публикуйте ориентировку в соцсетях района. Не надо бояться, что диванные критики обвинят вас в халатности. Вы знаете, что вы нормальный родитель? Это не вы потеряли ребенка. Это потерялся ребенок сам! Вы не виноваты.
• Спросите у координатора, чем можете помочь при поисках. Сидеть без дела сложно — найдите себе задачу и выполняйте ее.
• Не истерите. Не поможет.

И еще две важные вещи:

• Если на улице ребенок спрашивает у вас что-то типа «Какой автобус везет на Лукинскую?», то есть что-то не конкретное, то уточните у него, куда именно ему надо!
• Если у ваших знакомых потерялся ребенок, то совершенно бесполезно звонить и писать с вопросами «Чем помочь?». Поверьте, родители понятия не имеют, чем помочь. Если вы и правда хотите помочь, то единственное, что вы можете сделать, — это пойти искать ребенка. Для этого родителю тоже звонить не обязательно — связывайтесь напрямую с «ЛизойАлерт». Родитель в шоке. У родителя разрывается телефон. Родитель говорит одно и то же десятки раз подряд. От родителя ничего разумного все равно добиться невозможно, а о поиске никто не знает больше, чем «ЛизаАлерт».

Спасибо большое сотрудникам отдела — Александру и волшебной женщине (скоро-скоро я выясню имя), «ЛизеАлерт», моим друзьям и совершенно незнакомым людям. И спасибо тем, кто дочитал эту простыню до конца. Не теряйте детей: они нам еще пригодятся.