«В середине пятого класса моя дочь, ученица московской школы, входящей в сотню лучших в России, начала учиться в провинциальном французском колледже — аналоге нашей средней школы. Французского языка она не знала совсем. Мерси, бонжур, сильвупле — не в счёт. Сегодня самая страшная для неё угроза — обещание отправить её учиться назад в Москву». «Мел» уже писал о том, как во Франции сдают аналог ЕГЭ и готовят детей к начальной школе, а сегодня мы публикуем монолог мамы, чья дочь учится во французском колледже.

Под взглядами школьной администрации я всегда робела. Но, как оказалось, администрация может быть дружелюбной и гостеприимной. Нас удивило полное приятие со стороны колледжа: проживаете на нашей территории — значит, будете учиться. Не хватает нужного документа — не переживайте, принесёте как-нибудь потом. Про предыдущие оценки поверили на слово. Никто дочку не подвергал никаким тестам. Надо учиться? Будем учить. Возникнут сложности — поможем. «Может, её на класс ниже записать?» — поинтересовалась я. «Зачем? Пусть учится со своим возрастом! А вот если будет очень много проблем, лучше пусть повторит этот год. Но я почти уверена, что до этого не дойдёт», — вселила в меня надежду директор. И ни полунамека о каком-либо репетиторстве за деньги.

В колледже в городке с населением три с половиной тысячи человек учатся около 450 детей 11-15 лет. Это шестые, пятые, четвёртые и третьи классы (здесь обратная нумерация классов), по четыре-пять параллелей каждого, по 25 детей в классе. В колледж съезжаются дети из окрестных крошечных городков и деревушек. Для этого существуют бесплатные школьные автобусы шести разных маршрутов.

В условленный час автобус забирает детей со специально оборудованных остановок и в определенный час возвращает туда же

Дети в целях безопасности обязаны надевать ярко-жёлтый жилет с символикой департамента.

Французы, как известно, в английском не сильны, поэтому довольно бойкий разговорный английский моей дочки — подмога слабая. И всё же, узнав, что дочка говорит по-английски, учительница математики, чтобы объяснить ей хоть что-то, стала приносить с собой на урок французско-английский словарь. Физрук не ленился прибегать к помощи англичанина из параллельного класса. Другие учителя активно использовали рисунки и пантомиму, так, что иногда все дружно смеялись. Никто не жаловался. Нам никто не звонил, тревогу не бил, не возмущался, о помощи не просил.

А еще нас отправили в ассоциацию, помогающую детям в учёбе. Стоимость помощи в освоении французского — пять евро в год. За эти пять евро к дочке в колледж приходит учитель и занимается с ней французским в часы, предназначенные для индивидуальных занятий. В расписании есть индивидуальные занятия для каждого ученика, у каждого свои предметы, которые он подтягивает, а если подтягивать нечего, то изучает углублённо.

Что такое Ля ви сколер

La vie scolaire, что в переводе «школьная жизнь» — это подразделение в школе, состоящее из шести человек, трёх девушек и трёх молодых людей в возрасте от 21 до 35 лет. У них есть специальный кабинет, куда может зайти каждый ребенок по любому вопросу. Задача «вискол» — решать все организационные вопросы. Один встречает учеников у ворот, другой дежурит в столовой, третий отмечает пропуски и следит за посещаемостью. Ля ви сколер организует внеклассную работу, помогает отыскивать потерянные вещи, разрешает конфликты между детьми и так далее.

Школьный день в колледже начинается в 8.30, а заканчивается в 17.00 (в среду в 12.00). Кажется, что долго, но дочка, возвращаясь домой, не выглядит уставшей. Во-первых, перемена на обед длится в среднем два часа, что позволяет не только поесть без спешки, но и по-настоящему отдохнуть. Кроме этого, есть ещё две перемены по 15-20 минут и несколько маленьких — только чтобы перейти из класса в класс.

На больших переменах детям запрещено находиться в школе — они должны дышать свежим воздухом и двигаться

Ученики гуляют в школьном дворе: играют в пинг-понг, игры с мячом, просто ходят группами, общаются, болтают с любимчиками из Ля ви сколер, которые присматривают за детьми на улице и часто принимают участие в их играх.

Отдыхают дети и на этюдах, которые есть в расписании. На них можно успеть сделать домашку, а можно заняться своими делами, главное — сидеть тихо и говорить только шепотом.

Как устроено образование Великобритании

Школьной формы в колледже нет. Нет и сменной обуви. Нет даже раздевалки. Куртки дети носят с собой из класса в класс. Зато у каждого есть шкафчики с замками, где дети хранят книги, спортивную форму, чтобы не таскать тяжести. Несмотря на то, что все ходят в уличной обуви, в школе всегда очень чисто, при этом дочка ни разу не видела уборщицу. Наверное, в отличие от наших грозных фей с половыми тряпками, гневно кричащих вслед детям, французские уборщицы выполняют свою работу во время уроков, и поэтому ученики им не мешают.

Самое яркое впечатление от школы — это обед

«Если утром не хочется вставать, я вспоминаю, какой вкусный обед меня ждёт в школе», — спустя месяц учёбы сказала дочь. Именно обеды стали, пожалуй, самым ярким первым впечатлением дочки от колледжа. На протяжении первых двух месяцев она каждый день с восторгом детально описывала меню, и я вместе с ней не переставала удивляться его разнообразию. Названия блюд звучали как ресторанные, а их состав вызывал у меня слюноотделение и даже желание приготовить нечто подобное гостям. Основные блюда в меню ни разу не повторились за два первых месяца.

Дочку удивляет забота: если среди фруктов есть грейпфруты, то к ним обязательно предложат сахар в пакетике

Сахар полагается и к клубнике (вдруг для кого-то она недостаточно сладкая), и к натуральному йогурту. К редиске дают кусочек сливочного масла, а к рыбе — дольку лимона. Нас это удивляет, но если вдуматься — это же нормально. Так же нормально, как и красиво сервировать блюда для детей, воспитывая в них любовь к красоте, а не дурные привычки.

Сотрудницы столовой улыбчивые, они не ругают ребенка, даже если тот уронил поднос. Но убрать за собой должен он сам.

Стоимость школьного обеда — два евро 10 центов, то есть примерно 150 рублей (родители оплачивают раз в триместр). Учитывая, что минимальная зарплата тут в несколько раз больше российской, цена за такой шикарный обед более чем скромная.

Как школьникам прививают любовь к спорту

Нормы ГТО во французских школах не сдают. Главное — спортивный досуг во время перемен. Многие дети приходят в школу со своими ракетками для пинг-понга, мячами (хотя все это можно взять в Ля ви сколер). Да и сам факт, что детей обязывают на переменах выходить на улицу и двигаться, а не стоять уткнувшись в смартфон у окна, немаловажен. К слову сказать, пользоваться телефонами в колледже строго запрещено. За неповиновение телефон у ребёнка изымают на 24 часа. Я думала, что факт запрета сильно расстроит мою дочку, но оказалось, что в свои 12 она уже вполне способна оценить все преимущества безгаджетового досуга.

Уроки физкультуры проходят здесь совершенно иначе. Они сложнее и интереснее. Учитель страхует каждого ребенка при выполнении сложных акробатических и гимнастических упражнений. Кроме этого детей учат играть в разнообразные спортивные игры: пинг-понг, гандбол, бадминтон, футбол.

В течение года устраиваются соревнования по разным видам спорта между колледжами. Например, в мае у дочки были матчи по регби и футболу

Участие принимает весь класс, даже если ребёнок до этого ни разу себя в этом виде спорта не пробовал. К моему удивлению, после соревнований по регби моя дочка влюбилась в этот непопулярный в России вид спорта и теперь хочет им заниматься.

Почему двадцатибалльная система оценки лучше

Во Франции принята двадцатибалльная система оценок. Дочка считает, что такая система лучше отражает твой уровень знаний, более точная, при ней «не схалявишь». А еще, по её мнению, когда оценок всего пять, а на самом деле три, то учитель невольно натягивает оценки своим любимчикам и занижает тем, кого недолюбливает. И я с ней согласна. Когда в арсенале учителя 20 баллов, то более понятны критерии выставления оценки, поэтому выше вероятность точной и непредвзятой оценки. Каждая ошибка имеет значение. И не только ошибка.

Почему отметки в школе только мешают учёбе

Для того, чтобы получить оценку больше 17, нужно выдать что-то «выдающееся»: оригинальную мысль или решение. При пятибалльной системе эти усилия сложно оценить. Пятерку получает и тот, кто очень постарался, и тот, кто просто сделал добротно. Это убивает стремление делать что-то выдающееся. А четверку может в определенных случаях получить тот, у кого «есть много исправлений и нет ошибок» и тот, у кого целых три ошибки. Детям это, естественно, кажется несправедливым.

Мне пришлась по вкусу система «отчётности» школы перед родителями. Каждый семестр родители по почте получают табель успеваемости своих детей. В нём перечислены все предметы и оценки по двадцатибалльной шкале с округлением до сотых, например, 14,72. Но на этом информация, которую может почерпнуть родитель из табеля, не заканчивается. В нём есть колонки, в которых указана оценка ученика по всем предметам в предыдущих семестрах, чтобы оценить динамику.

Для каждого предмета указана средняя оценка по классу — можно быстро увидеть, каковы успехи ребёнка по сравнению с другими

Но и это ещё не всё. Для каждого предмета указана самая низкая оценка в классе и самая высокая — так еще лучше видно, насколько хороши успехи ребёнка. Например, я вижу 14,72 по математике — может показаться, что это ниже, чем хотелось бы. Но, ознакомившись со всеми колонками, я понимаю, что с таким баллом она среди лучших.

В последней графе табеля каждый преподаватель пишет своё мнение о каждом ребёнке. Например: «Ученик очень хороший и мотивированный. Показывает прогресс, несмотря на сложности с языком, однако следует обратить внимание на почерк и оформление работ». Или: «Отличный результат, есть явные способности, которые ученик планомерно развивает». Кроме этого указано, сколько часов занятий ученик пропустил, и сколько из этих часов не подтверждено документами.

Я не знаю, насколько хорошие знания будут у моей дочери после окончания этого провинциального колледжа, но я вижу, что она ходит в него с большим желанием и удовольствием и не хочет пропускать ни дня. И считаю, такой настрой многого стоит. Иногда я даже ей завидую, например, когда она рассказывает, как проходят уроки географии, музыки и изобразительных искусств, у меня сразу возникает желание проникнуть на эти уроки в качестве учащегося.

Назад в московскую школу? Ни за что!

Я знаю, что применять угрозы — это непедагогично, но в минуты слабости, когда дочь-подросток своим поведением доводит меня до отчаянья, я иногда угрожаю отправить её назад в московскую школу. Она умоляет меня не делать этого, потому что не хочет возвращаться туда, где «ходят строем», на классном часе разучивают речёвки, где в столовой тошнотворно пахнет, а невкусную еду нужно умудриться заглотить за 10 минут. Где уборщица может «ни за что наорать», а на переменках нельзя бегать и играть в мяч, где учеников сгоняют в актовый зал, чтобы послушать выступления чиновника или священника, приехавшего на «Мерседесе» с охраной.