Кирилл Михайлов — журналист и отец пятерых детей — развеивает миф, что хождение на родительские собрания и «домашка» — это удел мамы, и рассуждает о том, как от поведения родителей зависит способность ребенка адаптироваться в обществе.

Постановка звучащего порой вопроса — «а должен ли отец участвовать в школьной жизни ребенка?» — признаться, кажется мне странной. Вроде как считается, что это епархия мамы: делать с ребенком уроки или обсуждать на родительских собраниях кулер и занавески в классе. Но это все равно, как всерьез обсуждать, должен ли мужчина спать у стенки, или все-таки более мужественно будет спать c краю. Просто, когда мы все учились в школе (нас три брата и две сестры), на все собрания ходил наш папа, а иногда еще делал с кем-нибудь уроки — такое прижизненное воздаяние за прегрешения.

Я тоже бывал на родительских собраниях и ни разу не оказался там единственным папашей. Но дело не в этом. У нас за последние полвека деревня переехала в город, а у женщины в этой новой жизни появились социальные шансы, которых у нее никогда прежде не было: получить хорошее образование и сделать карьеру. И вот интересный парадокс: женщина может обеспечивать свою семью, но при этом сохраняются старые полоролевые стереотипы.

Например, что школьные проблемы — это удел женщины, а мужчина приходит домой с работы, ест и смотрит телевизор

Про одну некогда юную прокремлевскую активистку уже давно гуляет острота, что можно вывезти девушку из деревни, но невозможно вывести деревню из девушки. Если для многих городских людей проблема распределения по половому признаку ролей в воспитании ребенка до сих пор актуальна, значит это какой-то очень консервативный механизм.

Лет десять назад в Германии (а с тех пор я не интересовался) мне рассказывали, что один из обсуждаемых вопросов в обществе — увеличение количества детских садов. Логическая цепочка здесь простая: раз мало садов — женщины должны несколько лет сидеть с ребенком, жертвуя карьерой, поэтому сильно увеличивается возраст рождения первого ребенка, ну и снижается рождаемость. А почему же садов мало? А потому, что в немецком обществе есть такой тихий неартикулированный консенсус: младенца должна воспитывать мать, а не детский сад.

Одной из самых развитых стран Западной Европы ох как далеко до эмансипации, состоявшейся в СССР лет эдак 80 назад: страна ковала советского человека с раннего детства, да и каждая пара рабочих рук в период индустриализации была на счету.

Так что мамы, родив ребенка, дома не засиживались. Ребенка ждали ясли — детский сад — школа с продленкой

При этом я хорошо помню по своему школьному детству, пришедшемуся на 80-е, что в родительском комитете были сплошь мамы. Все они работали (уголовную ответственность за тунеядство тогда никто не отменял), вели домашнее хозяйство и еще занимались школой.

Советской власти удалось сломать хребет русскому крестьянству и вывести новый тип homo sapiens — советского человека, но сломать механизм «добытчик» — «хранительница очага» — не удалось. Косвенное подтверждение тому по прошествии четверти века после распада СССР свежий опрос портала SuperJob: только 2% мужчин в нашей стране берут декретный отпуск по уходу за ребенком вместо своих жен.

Плохо это или хорошо? При изменившейся экономической модели и укладе жизни от вариативности моделей поведения, которые родители своим примером передают ребенку, зависит будущая способность ребенка адаптироваться в обществе. Если, например, мальчик с детства считает нормальным, что папа запросто моет посуду и пол, а мама при случае вбивает гвоздь и вешает картину, то этому мальчику будет легче работать с начальником-женщиной. А девочке, получивший такой ценный опыт, будет легче работать, например, начальником над мужчинами. И вопрос похода на родительское собрание или помощи ребенку с уроками в такой семье будет решаться исходя из возможностей мужа и жены, а не так, что «это бабье дело».