Часто причиной для издевательств в школе становится так называемый «национальный признак». Откуда берётся шовинизм и как объяснять детям, почему они не похожи друг на друга, рассуждают три эксперта: писательница и блогер Наталья Ремиш, преподаватель кафедры этнопсихологии МПГУ Олег Хухлаев и психолог Наталия Преслер.

«Дети остро реагируют на тех, кто от них отличается»

Наталья Ремиш, писательница и автор проекта «Дети о важном»:

Однажды друг-чеченец пять часов рассказывал мне о культуре своего народа. Для меня это было прозрением. Раньше я отторгала чужую культуру и считала, что это нормально, называла приезжих «чурками». Сегодня у меня дочь, у которой азиатские корни. Я понимаю, что однажды кто-то может назвать её «чуркой».

Национализм — слишком острая тема для общества. Никто не знает, как о ней правильно говорить, поэтому предпочитают просто игнорировать. Когда я собирала деньги на проект в поддержку детей с особенностями развития, их все жалели и охотно предлагали помощь. Сейчас я работаю над мультфильмом о национализме, и часто сталкиваюсь с тем, что люди занимают оборонительную позицию: «Да они сами».

У меня есть целая стопка писем от родителей с такими цитатами: «В нашей школе сын каждую неделю отчитывается за Россию: то президент, то люди не такие»; «Дети на площадке говорили мне: уходите отсюда, русские свиньи»; «В детстве девочки-казашки с нашего двора отказывались со мной играть, потому что я русская, им родители не разрешали». Это не про «они сами», это обо всех.

Дети остро реагируют на тех, кто от них отличается, если в семье им не объяснили, что люди могут быть разными

С возрастом мы учимся реагировать на столкновения с незнакомой средой, а дети — это чистый лист бумаги. Когда я занималась проектом о детях с особенностями развития, у меня была такая же папка цитат от мам детей с синдромом Дауна. Они рассказывали, как на них бросаются другие дети, потому что они некрасивые, как их выгоняют с игровой площадки, потому что они не умеет ходить.

Однажды я сама так оттолкнула ребёнка с синдромом Дауна, но моя мама правильно отреагировала: объяснила, что они обычные дети, просто немного отличаются внешне. Важно сделать это замечание максимально аккуратно, чтобы у ребёнка не возникло чувство вины. Когда тебе стыдно, но ты не знаешь, как извиниться, то на на следующий день ты начинаешь вести себя ещё более агрессивно.

Существует много методик, как объяснить детям, что все люди разные. Когда я провожу в детских садах уроки доброты, мы играем в «Синие носки». Сначала те, у кого есть брат, идут налево, а у кого есть сестра, направо. Следующее задание — разойтись по разным сторонам тем, у кого дома живут кошка или собака. Потом мы делимся по цвету носков. Каждый раз дети оказываются в соверешенно новой для них группе людей. Они начинают понимать, что в чём-то мы похожи, а в чем-то отличаемся.

---

«Не трожь, это наш чурка»

Олег Хухлаев, заведующий кафедрой этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования МПГУ:

Национализм — очень хитрый термин. Одно из его значений — стремление жить в национальном государстве. А все современные страны — это национальные государства. В то же время мы называем национализмом межэтническую вражду, бытовые конфликты на национальной почве. Вот они как раз ни к чему хорошему не проводят.

Замалчивание проблемы — это следствие вполне понятного стремления человека к самосохранению, чем больше проблема, тем активнее мы её отрицаем.

Так бывает в школах: «Смотрите, какой мы проводим фестиваль национальной кухни — у нас толерантность». Мы представляем бытовые конфликты на почве национальной вражды как разборки между пацанами в подъездах. Но они существуют и в других слоях общества, среди вежливых, интеллигентных, на первый взгляд, людей. Именно они чаще всего подстрекают пацанов, которым всё равно, кого бить.

Национализм для подростка — способ легко и быстро обрести смысл жизни. Взрослые уже смирились, что он постоянно ускользает, а подростки не могут

Они переживают безумную внутреннюю боль, но не умеют об этом говорить. Национализм же даёт простые ответы на два извечных вопроса: кто виноват и что делать. Для подростков они неразделимы. Им недостаточно просто понять причину — надо сразу что-то с ней сделать.

В моей практике был такой случай. Он произошёл в посёлке под Сергиевым Посадом, откуда несколько лет назад местные жители пытались выгнать мигрантов. Ребята дружили с парнем, он был приезжим. Как-то они пошли с ним на дискотеку, их там увидели городские пацаны, но им быстро объяснили: «Не трожь, это наш чурка».

В последние несколько лет в России уменьшался уровень мигрантофобии: люди стали лучше относиться к приезжим из Северного Кавказа, Средней Азии и других регионов, жители которых внешне отличаются от нас. Одновременно вырос уровень неприязни к западным странам, например, к США. Сейчас, судя по последним исследованиям, мы снова становимся лояльнее к американцам, в то же время мигранты опять вызывают отторжение.

Это неосознанный процесс, контролировать его невозможно. Есть исследования о том, что предрассудки зависят от глубинных личностных особенностей. Они передаются не через содержание, а через манеры — то, как я сообщаю об чём-то. Поэтому важно, как в семье обсуждают темы, которые могут вызвать ненависть или агрессию.

---

«Нужно с детства развивать эмоциональный интеллект»

Наталия Преслер,
психолог:

До недавнего времени считалось, что дети не видят различий между национальностями и этому их учат взрослые. Но последние исследования доказывают, что это, скорее всего, происходит бессознательно и без вмешательства со стороны.

Несколько лет назад в США провели такое исследование среди белых и чернокожих детей. Младенцам показывали фотографии людей разных рас, и они задерживали взгляд именно на тех, кто отличается от них. Через три года тех же самых детей спросили, с кем вы хотите дружить. 86% детей указали на людей с цветом кожи своей расы. В шесть лет детей просили разложить по стопкам карточки с фотографиями разных людей. 68% разложили по расам. Им никто не подсказывал. Получается, что дети замечают различия с пелёнок.

С вопросом национализма я сталкиваюсь практически в каждой семье. Он касается того, как человек воспринимает родителей, насколько сильна его связь с родом, ощущает ли он принадлежность к нему.

Если у вас нет конфликтов с собой и семьей, то вы вряд ли захотите бороться с внешним миром и другими людьми. Будь то государство или мигранты

Часто родители не понимают, что это зависит от них. Например, ребёнок находится в том возрасте, когда ему хотелось быть похожим на кого-то, а родители поступили с ним несправедливо или жестоко. После этого он уже не может идентифицировать себя с матерью или отцом, потому что они для него — символ агрессии. Возникает барьер, пустота, много злости. Чтобы ощущать причастность, подростки начинают собираться в группы, и эти группы бывают агрессивны.

Тогда родители понимают: они что-то упустили. Но подростковый возраст — это период борьбы. Чтобы почувствовать себя личностью, нужно отвергнуть окружающих, обычно именно родителей. Они нужны детям как пловцу бортик бассейна, чтобы оттолкнуться и поплыть дальше. Мудрость родителя в том, чтобы дать ребёнку справиться с этим этапом.

Если у человека нет навыка переживать свои чувства, происходит выплеск эмоций без обдумывания последствий и причин. Иногда агрессору сложнее, чем жертве, справиться с последствиями конфликта. Жертву всем жалко, у неё есть легитимное право страдать и получать компенсацию в виде сочувствия. У агрессора этого права нет. Чувство вины он вынужден переживать в одиночестве, безо всякой поддержки. Поэтому важно с детства развивать эмоциональный интеллект.